Путь Ками

Квест был успешно пройден.

7. «Ищите – и потеряете!»

– В целом, рабочий механизм мне ясен, – заявил я, сворачивая в меню напоминающую стилизованное изображение цветка хризантемы схему «Викиного» квеста и оборачиваясь к сидящему в тренерской за столом Сэнсэю. – Все действительно кажется предельно простым – особенно, когда знаешь, что результат достигнут, и спускаешься от него к стартовым установкам… Вот только никак не пойму, зачем вам понадобился ручей. Половина ресурсов ушла на то, чтобы вписать его в алгоритм… Просто из эстетических соображений – для красоты?

– Для красоты? – коротко улыбнувшись в усы, переспросил Владимир Александрович. – Можно, наверное, сказать и так. Внешняя красота – один из признаков гармонии, а гармония подразумевает слаженность элементов, то есть, в конечном счете – работоспособность. Великий авиаконструктор Туполев говорил: «Некрасивый самолет не полетит» – и был абсолютно прав. Это если, как ты выразился, спускаться от результата к установкам. Если же начинать строить здание с фундамента, а не с крыши, то давай вспомним, что в игре – как, вероятно, и вне ее – в основе всего сущего лежат пять элементов: Земля, Вода, Огонь, Ветер и Пустота. Особенности водной стихии – ее текучесть, гибкость, податливость – в противоположность инертной до косности Земле. Но без присущей Огню порывистости или легковесности Ветра. Готовя сцену, на которой развернется действие квеста, необходимо смешать базовые элементы в верной пропорции. К примеру, Огонь я предпочел исключить вовсе – внутри Виктории-сан и своего пламени довольно. Ветер был призван завладеть ее вниманием, а после стихнуть, побудив заполнить образовавшуюся Пустоту чем-то новым. Камни, по которым бежал ручей, служили точками опоры, помогающими игроку не сорваться в бурный поток. А Вода несла перемены, задавая нужный вектор всему происходящему. Понятно, что все это было лишь фоном, антуражем – но не стоит недооценивать антураж. Я видел квесты, составленные небесными ками – там подчас цель достигалась за счет одного лишь созерцания игроком окружающего пейзажа. Мне такое пока не под силу, но я работаю над этим…

– Понятно, – кивнул я, делая в уме зарубку на память: продумать сплетение стихий, не забыв налить воды. – Еще один вопрос – уже не по алгоритму, – проговорил затем. – Не решился задать его заранее, но теперь, наверное, можно. А что бы произошло, если бы Вика провалила задание?

– Ну, при 89 % на успех тут ей пришлось бы сильно постараться… – протянул Сэнсэй. – Но все же если… Ситуационно ничего страшного бы не произошло – в худшем случае, схватила бы кратковременный дебафф на Удачу и Боевой дух. Но повторно отправить нашу Викторию-сан в поход за Мудростью можно было бы лишь через пару месяцев. Соответственно, застопорился бы весь процесс ее движения к Пробуждению.

– А то он у нас семимильными шагами прет!.. – вырвалось у меня наболевшее прежде, чем я успел прикусить язык.

– Что? – слегка нахмурился Владимир Александрович. – Поясни.

– Прошу прощения, Сэнсэй, – сконфуженно потупился я. – Это я к тому, что ведь уже второй месяц пошел, как Вика у нас занимается. Да и Маша – почти столько же. А результата все нет и нет. Достижим ли он в принципе? – осмелился я снова поднять глаза на собеседника. – Миюки при нашем расставании обронила фразу, что, мол, стать Проснувшимся суждено далеко не каждому. Может быть, в этом все дело? Мне, вон, хватило неполных двух недель – и это при том, что я совершенно не старался! Вообще не знал, к чему меня ведут! А тут… – я развел руками.

– В этом-то и суть, Артур, – покачал головой Сэнсэй. – «Ищите – и потеряете!» – говорили древние мудрецы о просветлении – так они это называли. Помнишь казус с Добродетелями? Если стремишься заполучить их себе в статистику любой ценой – только удаляешься от цели. Здесь ситуация схожая. Виктория-сан, Антонова, так же, к слову, как и твоя подруга Стрелок, – на лице Владимира Александровича снова промелькнула тень улыбки, – слишком хорошо понимают, что ищут. И слишком стараются – вольно или невольно. Тем круче и извилистее становится их Путь. К тому же, твои учителя и наставники тебя, мягко говоря, не щадили, а Викторию-сан я старюсь, по возможности, беречь. Ей и так не просто – а будет еще труднее.

– Труднее? – не понял я.

– А что касается слов Миюки, – не обратил внимания на мой вопрос Сэнсэй, – она ошибалась. Когда-то, возможно, так все и было, но времена меняются. Проснувшихся становится все больше. И ничего хорошего миру это, к слову, не сулит. Я сейчас не о самих Проснувшихся – а о глубинных причинах, позволяющих потоку игроков присоединяться к Высшей лиге…

Владимир Александрович явно собирался еще что-то добавить, но в этот момент на столе перед ним беззвучно завибрировал смартфон. На экране гаджета высветился одинокий значок видеовызова – имя звонившего не проявилось.

Сэнсэй потянулся было к трубке, затем вдруг замер, покосившись на меня – вроде бы с сомнением.

– Я подожду в зале, – запоздало сообразил я, подрываясь к выходу.

– Нет, останься, – неожиданно остановил меня Владимир Александрович. – Думаю, тебе стоит послушать.

С этими словами он взял в руку телефон, развернул экран так, чтобы тот оставался мне виден, и сдвинул пальцем зеленый бегунок, принимая звонок.

Человека, появившегося по ту сторону видеолинии, я не задумываясь назвал про себя японцем: черты и выражение лица, прическа, даже одежда – хоть сейчас пиши с него портрет сурового самурая эпохи Эдо! На вид звонившему было лет сорок пять, может быть, пятьдесят. Смартфон не отражает вневиртуальных игровых элементов, таких как надписи над головами персонажей – если, конечно, не прибегнуть к навыку Видения сокрытого – так что ни прочесть имя незнакомца, ни определить, является он Спящим или Проснувшимся, я не сумел.

– Рад тебя приветствовать, сихан[1], – без малейшего акцента проговорил японец по-русски, коротко – едва заметно – поклонившись Владимиру Александровичу.

Моя скромная персона осталась звонившим проигнорирована. Впрочем, не исключено, что, обрезав кадр, камера ему меня вовсе не показала.

– Не могу сказать тебе того же, не погрешив против истины, – с каменным лицом ответствовал Сэнсэй. В отличие от меня, японца он явно узнал – и, судя по более чем сдержанной реакции, непохоже, чтобы тот числился в списке его друзей. – И тем не менее – добрый вечер, сихан! – ответный кивок Владимира Александровича был столь же скуп.

– Над моим осакским додзё занимается рассвет, – ничуть не смутившись, усмехнулся его собеседник. – Прохладный, как твой тон, и туманный, как перспективы мира сего. Может, и неласковый, но бодрящий. А вот тебя и в самом деле ожидает темная ночь.

– Лисы охотятся как раз по ночам, – сухо заметил Сэнсэй, должно быть, намекая на свой аватар. Японец и об этом знал?

– Верно, – кивнул тот – отвечая, конечно же, не на мои невысказанные мысли, а на реплику Владимира Александровича. – Но в этом они не одиноки. Не ровен час, начнется охота на самогo рыжего охотника – и тогда в норе ему не отсидеться.

– Поживем – увидим, – пожал плечами Сэнсэй.

– Увидят те, кто доживет!

– Я что-то никак не возьму в толк: ты мне угрожаешь? – делано удивился Владимир Александрович.

– Упаси Небо – с какой стати? – столь же неискренне возмутился японец. – Ведь, если вдуматься, я едва ли не единственный, кому нет дела до сокровища, что ты хранишь! Спору нет, вещица это занятная, и, когда пробьет час, желающих наложить на нее лапу, пожалуй, не вместит и Мэйдзи Дзингу[2]! Но меня и моих учеников в той толпе ты не увидишь, сколько ни высматривай. Подбирать крохи со стола Аматэрасу Омиками – не наш удел.

– Что тогда тебе нужно от меня, ками Скалистого Мыса? – демонстрируя недоумение, развел руками Сэнсэй.

Ками? Я невольно подобрался. Выходит, японец, до кучи – в некотором смысле, наш коллега?

– Ты и сам должен это понимать, ками Рисового Поля, – последовал между тем ответ с экрана телефона. – Мудрый Лао Цзы учит: держи друзей близко к себе, а врагов еще ближе. Сила у тебя уже не та, что прежде, но ты все еще можешь представлять угрозу. Как и пользу принести. Мне будет спокойнее, если ты и твоя безделушка окажутся здесь, в Осаке – под надежным приглядом. Мне – спокойнее, а тебе – безопаснее. Иными словами, милости прошу… погостить. И попугая своего зеленого привози – среди моих учеников у него даже найдутся пара старых знакомцев, – впервые за время разговора покосился в мою сторону японец. Значит, все-таки видел с самого начала.