Путь кинжалов

– Милорд Дракон, – промолвила Айлил, – я должна еще раз возразить против моего участия в затеваемом походе. – К тону ее невозможно было придраться: холодный и ровный, однако без намека на недружественность. – Я пошлю своих приверженцев, когда и куда вы укажете, однако у меня самой вовсе нет желания оказаться в гуще битвы.

– О нет! – пылко подхватила Анайелла, поводя плечами. Жеманность слышалась в самом ее голосе. – Мой Предводитель Конницы рассказывал мне про битвы – это такая гадость! Вы ведь не заставите нас участвовать в одной из них, милорд Дракон? Мы слышали, вы особенно заботитесь о безопасности женщин. Правда ведь, Айлил?

Услышанное поразило Ранда настолько, что Пустота исчезла, а вместе с нею и саидин. Дождь сыпал ему на волосы, капли затекали за шиворот, но он был слишком ошеломлен и не обращал на это внимания. Тем паче что удержаться прямо ему удалось лишь вцепившись в луку седла: голова пошла кругом, и вместо двух женщин перед ним предстали четыре. Откуда они узнали. Они слышали?! Сколько еще народу прослышало? Как вообще это могло стать кому-то известно? Свет, слухи приписывали ему убийство Моргейз, Илэйн, Колавир! Может быть, сотен женщин, каждую из которых он убивал способом, еще худшим, чем ее предшественницу! Ранд сглотнул: его тошнило, и не только из-за порчи на саидин. Чтоб мне сгореть! – билась в его голове яростная мысль. Сколько же шпионов следит за мной?!

Смерть следит за тобой, пробормотал Льюс Тэрин. Смерть никогда не закрывает глаз. Ранд поежился.

– Я в самом деле пытаюсь заботиться о женщинах, – учтиво ответил он, как только обрел способность говорить. – И именно по этой причине намеревался удержать вас при себе в ближайшие несколько дней. Однако, если вы и впрямь находите пребывание здесь неприемлемым, я могу приказать одному из Аша’манов препроводить вас в Черную Башню. Там вы будете в безопасности.

Анайелла очаровательно пискнула, но лицо ее посерело.

– Благодарю, не стоит, – совершенно спокойно промолвила Айлил мгновение спустя. – Полагаю, мне стоит переговорить с моим Капитаном Копий и лучше подготовиться к тому, что меня ждет. – Уже поворачивая кобылу, она задержалась и, серьезно глядя на Ранда, неожиданно добавила: – Мой брат Торам нетерпелив, милорд Дракон. Даже тороплив. Я – нет.

Прежде чем последовать за ней, Анайелла одарила Ранда чрезмерно слащавой улыбкой, но, повернув коня и пустив в ход усыпанный самоцветами арапник, скоро обогнала Айлил. Белый мерин выказал удивительную прыть.

Наконец все было готово. Позади, на низких холмах, тянулись выстроившиеся колонны.

– Начинай! – бросил Ранд Гедвину, и тот, развернув коня, принялся отдавать приказы своим людям. Восемь Посвященных выехали вперед, спешились и, стоя лицом к горам, огляделись: им надлежало запомнить местность. Один из них – седеющий малый, с заостренной на тайренский манер бородкой, выглядевшей нелепо на морщинистом простоватом лице, – казался знакомым. Восемь вертикальных линий яркого голубого света развернулись во врата. И за образовавшимися проемами открылся вид на поднимавшуюся к высокому перевалу, поросшую редким лесом горную долину, лежавшую в Алтаре. В горах Венир.

Убей их! – умоляюще стенал Льюс Тэрин. Они слишком опасны, чтобы жить!

Даже не задумываясь, Ранд загнал его голос куда-то вглубь. Всякий раз, когда поблизости оказывался мужчина, направлявший – или просто способный направлять Силу, – Льюс Тэрин вел себя именно так. И Ранда больше не удивляло, почему.

Он отдал негромкий приказ, и Флинн, растерявшись от неожиданности, моргнул, прежде чем присоединиться к остальным и свить девятые Переходные врата. Ни один из созданных проходов не превосходил размерами тот, какой мог бы открыть сам Ранд, но в каждый могла въехать подвода. Поначалу Ранд собирался открыть проход сам, но, упустив саидин и памятуя о своих головокружениях, решил не рисковать на глазах у остальных. Он приметил одинаковые понимающие улыбки на губах Гедвина и Рочайда. А потом хмурый взгляд Дашивы, губы которого шевелились, словно тот говорил сам с собою. Почудилось ему, или Наришма тоже смотрел искоса? И Эдли? Морр?

Ранд поежился и заставил себя отогнать бессмысленные подозрения. Недоверие к Гедвину и Рочайду диктовалось здравым смыслом, но вот не было ли все остальное признаком начинающейся болезни, которую Найнив, кажется, называла «манией»? Болезни, представлявшей собой разновидность безумия и заключавшейся в мрачной подозрительности по отношению ко всему и всем. В детстве один из Коплинов, Бенли, умер от голода, отказываясь есть из опасения, что ему подложат отраву. Бенли Коплину казалось, будто против него злоумышляют все вокруг.

Нагнувшись к шее Тай’дайшара, Ранд пятками направил мерина сквозь самый большой проход, открытый, так уж получилось, Флинном. Он первым ступил на почву Алтары.

Остальные быстро последовали за ним – в первую очередь Аша’маны. Дашива и Наришма еще хмуро поглядывали в сторону Ранда, но Гедвин тут же направил своих солдат вперед. Один за другим они открывали проходы, заводили в них под уздцы коней и исчезали. Яркие вспышки, говорившие об открывавшихся и закрывавшихся проходах, стали появляться на дальнем конце долины. Для Перемещения на близкое расстояние не требовалось запоминать отправную точку, и такой способ позволял двигаться гораздо быстрее любого всадника. Вскоре, не считая Гедвина и Рочайда, на месте остались лишь Посвященные, удерживавшие проходы. Прочие Аша’маны, развернувшись веером, удалились на запад в поисках Шончан. Салдэйцы, пройдя из Иллиана в Алтару, тут же вскочили в седла, пехотинцы из Легиона с арбалетами наготове рассыпались по лесистым склонам. Здесь, в горах, кавалерия не имела перед ними преимущества в скорости.

Остальная армия еще втягивалась сквозь проходы, а Ранд уже ехал по долине, следуя за вспышками Перемещений Аша’манов. Позади высился сплошной горный массив, стеной отгораживавший Бездну, на западе зубчатый кряж тянулся почти до Эбу Дар. Ранд тронул поводья и пустил коня легким галопом.

Башир нагнал Ранда прежде, чем тот добрался до перевала. Его небольшой гнедой – салдэйцы редко ездили на крупных конях – отличался примечательной резвостью.

– Шончан здесь, кажется, нет, – почти равнодушно пробормотал Башир, усмехнувшись в усы, – но могли и быть. Я последовал за живым Возрожденным Драконом, а если Дракон погибнет, у Тенобии появится отличный повод насадить мою голову на пику.

Ранд нахмурился. Возможно, ему следовало взять с собой Флинна: пусть бы прикрывал спину. И Наришму... Ведь Флинн спас ему жизнь, почему же не положиться на его верность? Впрочем, люди меняются. А Наришма? Даже после того... Ранд ощутил холодок, вспомнив о недавнем отчаянном риске. Нет, мания тут ни при чем. Наришма доказал свою верность, но риск все равно граничил с безумием. Равно как и бегство от взглядов, возможно, лишь почудившихся ему, бегство в неизвестность. Правота Башира не вызывала сомнений, но говорить об этом Ранд не хотел.

На поднимавшемся к перевалу склоне громоздились камни и валуны всевозможных размеров. Среди них угадывались обломки исполинской статуи: некоторые выветрились настолько, что стали почти неотличимы от природного камня, но другие еще сохраняли форму, приданную ваятелями. Огромная, почти по грудь взрослому мужчине, кисть руки сжимала рукоять обломанного меча. Каменную голову с женским, чего не скрывала даже густая сеть трещин, лицом венчала корона, словно бы из устремленных остриями вверх кинжалов. Иные зубцы еще сохранились.