Путь Крови

Я неспешно шагал сквозь высокую траву, одновременно слушая пересказы последних минут разговора, когда Закий вскинул руку и недовольно крикнул:

— Живей, Н… Лиал!

Я ухмыльнулся. Ага, не хочет сообщать деду, как обычно меня называет. Да ещё и за мой счёт пытается выкроить те самые полчаса, которые ему обещал. Ну и ладно.

Вскинув ладонь, я, едва шевеля губам, активировал технику ускорения:

— Херристра потег.

И рванул сквозь траву. Не Шаги, но тоже достаточно быстро.

Ирал тут же сменил тему:

— Господин, совмещайте, совмещайте. И даже не бойтесь, что вас будут подозревать в единости пути. Используйте Шаги сквозь тьму. Не нужно плести сложную цепочку шагов и пытаться пройти их до конца. Первых трёх будет достаточно и ничего не дадут наблюдателю. Попробуйте их сейчас совместить.

Я не стал. Нашёл время для подобной тренировки. На глазах Закия, деда и ещё шестерых идаров?

Как бы быстро я ни бежал под ускорением, но слуги деда успели вытащить откуда-то два стула и поставить их в двадцати шагах от кареты. Следом приволокли и столик.

Когда я остановился возле него, из кареты, наконец, вылез и мой дед. Ничего, ещё крепкий седой старикан, хотя, конечно, интересно, во сколько же у него родилась матушка? Задумавшись об этом, я вдруг с некоторым ужасом вспомнил, сколько уже лет самой матушке. Уже давно не двадцать и даже не двадцать пять.

Дед шёл ко мне не один, а с каким-то стариком за плечом. Ну, это ясно — дистро.

Снова на миг кольнуло раздражение на отца. Дистро это ведь не только прихоть, но и статус. Не каждый Дом может позволить себе выделить верного человека в дистро молодому поколению Албо. А ещё это не только статус, но и вторые руки, доверенное лицо.

Ладно. Будем считать, что у меня два дистро — Креод и Илиот. Их только нет рядом, но кто бы пустил лишние глаза что в Кузню, что в Академию? Не те сейчас времена. Это матушка могла приехать в Академию со своей дистро, мы, молодое поколение — нет.

Дед замер на миг, вглядываясь в меня. Я поступил так же, ища в его чертах черты матушки. Не нашел. Седой, растрепанный, еще крепкий старик в невзрачном и мятом темном ханбоке. Чужой.

Миг закончился и дед сел, не дождавшись от меня такого же, повёл рукой:

— Садись, внук.

— Благодарю, ваше сиятельство.

Он скривился:

— Ты этого не помнишь, но я приезжал к вам в замок и даже держал тебя на руках. И приехал бы ещё раз, когда пришло бы время вести тебя к алтарю замка на посвящение. Поэтому был бы благодарен тебе, внук, если бы именовал меня проще. Называй дедушкой, не иди против правды.

Для меня это было не тяжело, поэтому я кивнул:

— Хорошо, дедушка. Но если уж не идти против правды, то сомневаюсь, что мы бы увиделись на посвящении.

Он нахмурился:

— Почему же?

— Матушка хотела провести его в Грасдоке, в главном храме севера, а вы об этом даже не знаете. Да и время как бы уже упущено, моё посвящение позади, но я не слышал, чтобы вы приезжали в то время в наш замок и не застали меня.

На этот раз дед скривился так, что действительно стал похож на древнего, покрытого морщинами старика:

— В традициях Дома Велоз проводить посвящение детей только в очень узком кругу. Обычно его проводит старейшина рода, часто не допуская туда даже родителей. Терсия всегда этим тяготилась. Она считала, что это одна из важнейших дат в жизни и должна запомниться и ребёнку, и его родителям, и всем соседям.

Я спокойно заметил:

— Она ведь уже не Велоз.

— Не спорю, — вздохнул дед. — Традиции воспитания нашего Дома всегда были мрачноваты и казались дикими для соседей.

— Дикими?

— Заинтересовал? — усмехнулся дед. — Тогда давай договоримся, что, допустим, через год, ты приедешь в главный замок Велоз, тот, что на берегу океана и мы поговорим обо всём этом подробней. Я расскажу тебе о прошлом Дома Велоз, покажу места тренировок наших детей, похвалюсь алтарём, где обычно они проходят посвящение. Ты, разумеется, Денудо, но, уверен, прикоснуться к корням Дома твоей матери будет интересно.

Я покачал головой:

— Пообещать я могу что угодно, но буду откровенен — сейчас я мало принадлежу себе.

Старик подался вперёд, неожиданно жёстко потребовав:

— Подробней.

Я невольно поднял бровь, удивлённый его тоном, едва ли не приказом. Видно, всё поняв по моему лицу, старик, ну, вернее, дед, гораздо мягче сказал:

— Я еду к твоей матери, внук, и, как думаешь, о чём она будет расспрашивать больше? О моей стариковской жизни на горе у моря или о тебе, любимом сыне?

Хмыкнув, я потёр уже ставшим шершавым подбородок, а ведь всего половина дня прошла. Иногда я подозревал, что все эти лечебные техники, которые щедро на меня проливались, не просто залечивают раны, а дают пинка всему телу — потому то и растут так быстро волосы, ногти и щетина. Потому и шрам начал сходить, уступая силе тела идара и дарам Хранителей.

Рядом шевельнулся Молак, шепнул:

— Господин, ваш дед обладает немалым весом, влиянием и силой. Идеальный вариант для того, чтобы подстраховать вашу семью, пока вы так рьяно отказываетесь от нашей силы.

Мысль была хорошая, но я всё же не удержался и дополнил её про себя. Тем более, раз он так вовремя вспомнил, что у него есть внук. И эта возня с Вораз и слезами Амании совсем не Игры Предков, а отцу на землях Дома не помешает ещё несколько десятков надёжных воинов.

Дед уже устал ждать, шевельнулся напоминая:

— Внук, время уходит.

Я кивнул и быстро, сжато, пропуская куски, которые никак его не касались, принялся рассказывать.

История с Вораз, судебный поединок, странная глупость моего противника во время боя, явное подсуживание владетеля Хонесто, заключение, договор с Виром, второе посвящение, учёба, остатки сроков.

Дед задумчиво протянул:

— Второе посвящение. Как она не сошла с ума от тревоги, как она, вообще, допустила тебя к нему? — взгляд его вдруг стал острым, пронзительным. — И как, внук, всё прошло? Неужели умения пути меча действительно забылись?

Молак тут же вмешался:

— Господин, вопрос с подвохом.

Да уж сообразил. Спокойно пожал плечами:

— Почему забылись? Это работает не так. Я отлично их помню, но те же Шаги северной тропы теперь стали просто цепочкой бесполезных и странных телодвижений.