Путь Крови

Плохо, что вокруг него множество солдат. Что они видели? Поняли ли, что идар с мечом на их глазах превратился в адепта?

— Да! Да! Наконец-то это свершилось! — вопль Ирала оглушает меня, даже руки дрогнули, едва не разомкнув щиты. — Эти — мои!

Ограк рычит ничуть не тише:

— Стоять! Кто, по-твоему, тут отвечает за сражения?

— Не спи! — хохочет в ответ Ирал. — Здесь на всех хватит!

Я вижу, как тени волной хлынули из-за моей спины и врубились в шеренгу бегущих на меня солдат, вижу, как солдаты хрипят, падают на колени, затем валятся навзничь, содрогаясь в коротких судорогах.

Не все, но… Что происхо…

До меня доходит. Свершилось то, чего так долго ждал Ирал, теряя терпение. Тени стали так сильны, что теперь в силах убивать простолюдинов.

Те, кто падает, — младшие воины.

Слышен, и слышен только мне новый вопль. Орёт Ариос:

— Не дайте никому уйти! Никому!

Позади рявкает Молак:

— Пробуйте сложить усилия! Нападайте втроём, впятером, вдесятером!

Реолец, что давил на меня проявленным в полную силу Ветром клинков, замер на середине шага, закрутил головой.

Его можно понять. Только что он считал, будто поймал меня — заставил адепта уйти в защиту, использовать обе руки и вот-вот пробьёт мои тумы или же его воины меня сметут, зайдя с боков.

И что он видит сейчас, спустя миг? Он видит, как его солдаты, хрипя, умирают вокруг него.

Впрочем, он и так бы не сумел меня убить, но теперь, когда мне не нужно думать о свидетелях…

Один из реольцев бросил лук, перехватил со спины щит, прикрываясь от меня. Ты думаешь, это я виноват в смертях твоих товарищей?

Ну, вообще-то, да, но не совсем.

В умника влетел Ирал, заставив пошатнуться и выставить щит влево, в сторону кустов.

Но реолец устоял и не подумал валиться с хрипом.

Ирал был при жизни более высокий, более широкоплечий, чем реолец и сейчас буквально поглотил его своим телом-тенью. Непроглядный мрак в темноте леса, разгоняемой светом факелов и пожара за моей спиной.

Справа в реольца влетела безымянная тень, заставив того качнуться в другую сторону.

Через миг к ней присоединилась третья. И вот это уже проняло реольца. Он охнул, пошатнулся, щит его медленно пошёл вниз, словно ему не хватало сил удерживать его в нужном положении.

Четвёртая, пятая тень. Реольца шатнуло в одну сторону, в другую, а затем он с коротким хрипом рухнул, словно из него разом выдернули все кости.

Тени порскнули в разные стороны, остался только Ирал. Он растянул губы в улыбке, отчётливо мной видимой, веско уронил:

— Пятеро. Нас нужно пять на старшего воина. Неплохо.

Через миг и он исчез, мелькнул, улетая прочь, к новой жертве.

Я встал с колена, меняя печати, не считаясь с бьющими в меня каплями воды и отправляя вперёд поток шипов. Щедро, во все стороны, целясь по всем, кто только что умер передо мной.

Пора и мне продолжить сдачу экзамена.

— А-а-а-а! Они слева! Слева стрелами лупят! Сзади! Сзади обходят! Берегись!

Вопли — это хорошо, паника — это хорошо. И пусть Вир попробует доказать, что я здесь был не один. Шаг влево, шаг вправо, уходя от ветра жгучих и опасных капель, подхватить с земли чужой меч. Первый круг жара по телу, второй…

Рассвет я встретил всё в том же лесу, у всё того же озера, разве что к берегу не совался близко — могут ведь и с другого берега увидеть. Оно мне надо?

Волосы снова укоротились, потому что мне дважды пришлось пробежать сквозь огонь, причём однажды через свой собственный огонь. Слеза Амании была опустошена. Так, плескалось что-то на дне, действительно слезы. Левая нога болела и норовила подвернуться, приходилось выбирать, куда ставить её и как. Хватало и других ран, но это всё было неважно.

Не думаю, что теперь реольцы на этом направлении продолжат полагаться на свои патрули и разбивать навесы на свежем воздухе.

Две, не две тысячи, но с помощью теней я буквально выкосил простых солдат. Едва тени обрели возможность убивать, как экзамен стал в разы легче.

Я шёл, а вокруг всё умирало. Только приходилось лично поработать над самыми сильными и стойкими, над теми, кто и был мне нужен.

Сфера тьмы осталась последняя. Но оно того стоило. Среди зелёных жетонов на моём поясе болталась синяя бляха. Или командир этого лагеря или командир отряда, что прибыл к ним на помощь. Неясно, да и неважно.

Синяя идёт за три, значит, у меня сейчас семнадцать.

Нужны ещё три.

Я буркнул:

— Ищите, ищите. Место, где поджарил двух адептов внутри их защитного купола. Оно где?

Ариос закрутил головой, ткнул рукой:

— Там.

Я кивнул, шагнул в ту сторону, недовольно заметил:

— Что стоим? Отправь одну тень искать жетоны.

Ирал хмыкнул:

— Если они уцелели. Не стоило поджигать разом столько их шаров, господин. Хватило бы половины.

Я покосился в его сторону, шею прострелило болью и зажало в этом положении.

— Ах ты, — выругался я и сорвался на Ирале. — Вот ты и отправишься искать там жетоны.

— Я? Там же… — Ирал подался назад под моим взглядом. — Понял, уже лечу, господин.

Искал он усердно, не подвёл.

Я оттёр найденное от сажи, убеждаясь, что под чернотой бляхи нужного, зелёного цвета. Так-то у меня и серых блях, блях хённамов уже почти два десятка, но что-то я совершенно не уверен, что Вир зачтёт мне даже два десятка таких за одну бляху гаэкуджи. Ему нужно качество, а не количество.

— Ищите. Ищите ещё одного адепта или идара. Вспоминайте, где вы обломали о них зубы и звали меня. Я уже…

— Нашёл! Нашёл, господин! — вдруг выскочил из-за кустов одна из теней, что почти никогда не подавала голоса. Тень-советник по землям и урожаям. Тормус. — Сюда, за мной, господин.

Сдирая с пояса мёртвого старика последний жетон, я ощутил, как отпускает натянутую внутри меня струну. Всё отлично. Я сдам этот проклятый экзамен, чтобы этого Вира Хранители ни разу больше не услышали. Я собрал все жетоны и даже проблемы моего усиления сейчас меня почти не волнуют.

* * *

Все, можно выдохнуть. Ночь и экзамен закончились, осталось только дойти до экзаменатора.:)

Пока же хочу напомнить, что не едиными буквами жива Кровь и не единой Кровью славен автор.