Путь магии и сердца

Если отец проиграет… Если он проиграет, мне придётся сдержать ещё одну клятву — забрать у доверенного лица документы на другое имя и перебраться в Кром. Навсегда!

Там, в центральном банке, лежат векселя на предъявителя, ключом к ячейке служит одно из моих колец. Векселя обеспечат достойную жизнь, нуждаться я не буду. Я смогу выйти замуж, родить детей, но… мне придётся до конца дней скрывать, кто я, и избегать светского общества, чтобы не столкнуться ненароком с кем-либо, кто знает в лицо.

Поездки в Верилию и Дурбор также станут невозможны. В Верилии — враги, в Дурборе — друзья врагов. (По слухам, именно Вонгард поддерживает папиного оппонента, господина Уйлима.)

Так что наши отношения с Киром действительно ни к чему не обязывают, и поводов для ссор у нас нет и быть не может.

Первые с момента начала нашей аферы выходные мне предстояло провести в одиночестве. Синеглазый боевик снова через портал ушёл, снова по делам семьи.

Я не жаловалась, не обижалась и не выспрашивала. Даже порадовалась чуть-чуть — у меня время на курсовик по «Теории щита» появилось. Нет, до сдачи ещё далеко, но практика показывает — кто сделал раньше, тот отстреляется лучше.

Именно с этой оптимистичной мыслью я доела завтрак, распрощалась с новой компанией и покинула столовую. И тут же напоролась на Карас.

Рыжеволосая магичка одарила широченной улыбкой и, не спрашивая дозволения, зашагала рядом.

Отвечать на хамство не хотелось, выяснять причины столь некультурного поступка — тоже. Поэтому воспользовалась излюбленным рецептом всех светских девушек — притворилась, будто ничего особенного не замечаю.

Карас приём не оценила…

— И куда он ушёл? — спросила магичка вкрадчиво.

Я промолчала.

— Мелкая, не притворяйся, что глухая, — усмехнулась девушка. Как-то не везёт мне с рыжими в последнее время. То Дирра, то Питкар, теперь эта… — Куда ушёл, спрашиваю?

Пришлось остановиться и повернуться к Карас. Кулаки непроизвольно сжались, а перед мысленным взором вспыхнула схема физического щита.

— Я не собираюсь обсуждать Кира. Ни с тобой, ни с кем-либо другим.

Рыжая победно оскалилась, одарила снисходительным взглядом.

— Значит, наш синеглазый мальчик к мамочке ускакал…

И что? К чему этот яд в голосе?

Заметив моё недоумение, Карас прямо-таки расцвела. Улыбка от уха до уха, глазищи блестят, зубы в свете ослепительно-яркого утреннего солнца тоже сверкают.

— И ты поверила? — спросила магичка. — Действительно поверила в этот бред?

Ах… так вот куда мы клоним… Ну-ну.

Рыжая нахально взяла под руку и потащила к женскому общежитию. Говорила уже на ходу:

— Мелкая, ну ты даёшь. А с виду такая умная! А таких простых вещей не понимаешь!

— Каких вещей? — решила подыграть я.

— Простых! — выпалила Карас. — Знаю, народ судачит, будто Кир — одиночка, будто у него никого, даже там, — девушка неопределённо мотнула головой, — даже на свободе. Но Эмелис, посмотри на него! Он взрослый мужчина, и в монашеском ордене точно не состоит.

— Думаешь, Кир пошёл к любовнице? — выдержав паузу, вопросила я.

Магичка некрасиво хохотнула.

— А к кому ещё?

Я картинно закусила губу и промолчала. Зато Карас молчать не хотела. Или не могла?

— Мелкая, я Кирстена не защищаю, но он, как уже говорила, взрослый мужчина. А у всех взрослых мужчин есть потребности. Ты же его потребностями не интересуешься, верно? Вот он и…

О Богиня! Конечно, всем известно, что маги до ужаса бесцеремонны, но это уже перебор.

Жаль, объяснить это рыжей «доброжелательнице» возможным не представлялось. Мне, как глубоко влюблённой девушке, полагалось резко утратить разум и удариться в слёзы — как же, такое предательство!

Вот только плакать по заказу не умею, а сама ситуация… смешила, если честно. В итоге я выбрала третий вариант действия. Насупилась, спросила тихо:

— С чего ты взяла, будто я его потребностями…

— О! — воскликнула магичка, закатывая глаза. — Да про это вся академия знает! Ты же ни разу в мужской общаге не побывала!

Кажется, благодарить преподавателей, которые истязали на каникулах, входит у меня в привычку. Если б не их науки, я бы непременно залилась краской, и вообще…

— Мы встречаемся меньше недели.

— И что? — фыркнула Карас.

Вот тут я растерялась по-настоящему. Как это «что»?

У нас в Верилии, равно как и здесь, в Дурборе, девушки теряют невинность в первую брачную ночь, не раньше. Ту, которая не сберегла себя… ну, её тоже замуж возьмут, но это такой позор, что дальше некуда.

В среде магов порядки другие, в среде магов всё проще. Но, гоблин меня подери, не настолько же!

— Эмелис, ты пойми… — Карас перешла на другой, ласково-доброжелательный тон, — при тех взглядах, которые он на тебя бросает, при тех поступках, которые совершает… Неудивительно, что Кир сорвался и пошёл к другой.

Я снова остановилась, ловко вывернулась из захвата рыжей «доброжелательницы». Потом скорчила самую суровую гримасу и процедила:

— Да с чего ты взяла, что Кир у любовницы?! Его по делам семьи вызвали! — А что? Вполне подходящая реакция для той, которая влюблена по уши и… верит любимому.

— Ну да, как же, — усмехнулась магичка. Её глаза сияли торжеством.

— Да! — твёрдо сказала я. — Кирстен уехал к родителям! А ты… ты просто завидуешь, Карас.

— Я?

Нет, девушка не завидовала, она искренне злорадствовала и уже наслаждалась победой над маленькой голубоглазой мечтательницей.

Я на этот выпад отвечать не стала. Круто развернулась на каблуках и поспешила в общежитие. Шутки шутками, но у меня курсовая по «Теории магии», и вообще… пусть рыжая порадуется. Радость, как уверяет лекарь нашего рода, продлевает жизнь.

На нашем этаже, да и во всём крыле, наблюдалось странное оживление. Девочки шныряли туда-сюда, щебетали, стреляли глазками и на завтрак явно не торопились. С чем подобная странность связана, я догадалась сразу и мысленно улыбнулась. Потом поправила застёжку плаща, заперла комнату и поспешила вниз.