Путь Могучего
Шрифт:
— Не совсем понял, что я могу для вас сделать? — обернулся к нему и увидел смущённое выражение, которое бодрому старику совсем не шло.
— Дело в том, что живоглотов мы видеть не можем. По крайней мере раньше это ни у одного целителя не получалось, — он заметно разволновался, объясняя мне суть своей просьбы. — У них какой-то конфликт с лекарской магией. И с некромантией тоже. С последней, кстати, особенно. Мы очень много душ упустили, потому что их утаскивали живоглоты. Если бы я научился их видеть или хотя бы чувствовать, то смог бы с этим бороться. Ты представляешь, насколько увеличилась бы
— И за это вы предлагаете излечить Веронику целиком и полностью без всяких «но» и «если»? — уточнил я, так как, по сути, мы с Алексеем Сергеевичем сейчас заключали договор. — Заберёте к себе и выпустите уже полностью здоровой?
— Совершенно верно, — сглотнув, ответил мне Пирогов, а его взгляд, прикованный к живоглоту, буквально пылал предвкушением.
— Сейчас я уточню, — хмыкнул я и повернулся к Пушку. — Скажи мне, пожалуйста, ты понял просьбу Алексея Сергеевича?
«Понял, — ответил тот. — Грустно, печально. Лечебное — не вкусное».
— Ты согласен ему помочь? — уточнил я, потому что не совсем понял ответ. — Алексей Сергеевич поможет за это мне. Так что мы все будем в плюсе.
«Я получу душу? — спросил живоглот. — Душа — вкусно».
— Он просит за это чью-нибудь душу, — я обернулся к Пирогову и многозначительно кивнул. — Может быть, у вас есть какой-нибудь недруг на примете?
Вместо ответа целитель просто захлопал глазами, а лицо его вытянулось.
— Да шучу я, — махнул рукой, чтобы старик расслабился. — Не удержался. Скажу ему, что пока подходящих душ нет.
— А вы далеко пойдёте, — приходя в себя и усмехаясь, сказал Пирогов. — Но чувство юмора, конечно, да…
Я вернул Пушка в Лимб к себе на плечо, после чего мы с Алексеем Сергеевичем вернулись в палату. Первое, что привлекло моё внимание, это лицо сестры. Оно разгладилось и стало выражать полное спокойствие.
— Ей сейчас хорошо, — сказал Пирогов, проследив за моим взглядом. — Она спит и ей снится что-то приятное. Ближайшие сутки она не проснётся, потому что мы будем восстанавливать большую часть её организма.
— Отлично, — кивнул я, слегка сжимая бледную ладонь Вероники. — Пусть отдыхает. Силы ей ещё понадобятся.
В этот момент в палату вернулся Лука Сергеевич. За ним по пятам следовала высокая эффектная блондинка.
— Лёш, вы тут как, закончили? — спросил он, глядя на родственника. — О чём договорились. Переводим? Мне документы готовить?
— Да, — коротко ответил Пирогов одним словом на все вопросы. — Заполняй. Машина уже выехала, я распорядился.
Услышав это, заведующий отделением повернулся к сопровождавшей его девушке.
— Жель, слышала? Готовь Могучую к переводу! — после этих слов он посмотрел на меня и состроил скорбную физиономию. — Я рад, — сказал он, снимая очки и протирая их полой халата, — что ошибся в вашем отношении, молодой человек. Прошу извинить меня за вчерашнее поведение, но что я мог подумать, когда увидел всё произошедшее.
— Вы бы могли разобраться в ситуации, — ответил я, разводя руками. — И были бы избавлены от того, чтобы приносить свои извинения. Поверьте, очень неприятно, когда тебя пытаются убить несколько раз подряд за очень
короткий промежуток времени.— Каюсь, — тяжело вздохнул тот и бросил косой взгляд на Пирогова. — Не разобрался, не послушал, показал самые дурные свои стороны. И всё же вижу, что вы — достойный сын и брат. Делаете всё, что можете, и даже больше. Надеюсь, небольшой вчерашний инцидент не станет помехой для нашего дальнейшего общения.
— Взаимно, — ответил я и перевёл взгляд на спутницу Луки Сергеевича. — Ваши извинения приняты.
Блондинка тем временем стояла, глядя на меня, и хлопала глазами.
— Анжела! — прикрикнул на неё заведующий отделением. — Ты спишь, что ли? Я говорю, готовь документы на Могучую!
— А… да, — очнулась та и оторвала от меня взгляд, но я видел, что с трудом. — Простите, замечталась, — с этими словами она развернулась и вышла вон.
— Руслан Дмитриевич, — обратился ко мне Пирогов, который практически неустанно сидел над Вероникой. — Вы поедете с нами?
— А как надо? — спросил я, не зная, нужен ли я там, или нет. — Если я не нужен, у меня есть ещё дела.
— В принципе, я всё сделаю сам, — ответил мне Алексей Сергеевич. — Ближайшие сутки будут самыми тяжёлыми, но жизни уже ничего не угрожает. Опять же, если будет какой-то кризис, я позвоню вам домой.
— Домой, — я проговорил это слово так, словно пробовал его на языке. — Давайте лучше я запишу ваш номер, а затем позвоню и сообщу свой. Есть вероятность, что я сегодня съеду из дома.
— Без проблем, — осунувшийся Пирогов посмотрел на Веронику и приложил светящуюся спокойным синим светом руку к её плечу. — Я всю ночь буду в клинике. И завтра весь день.
Как оказалось, мой мотоцикл не мог потягаться в скорости со слухами. Когда я доехал до отцовского особняка, весть о том, что моя сестра жива и в скором времени будет здорова, не только уже донеслась до него, но и успела обрасти слухами. Братья и сёстры считали необходимым подойти ко мне и пожать руку.
Не было только Станислава. Но его я и не ждал, потому что знал: он затаил на меня злобу и обязательно отыграется.
А вот отец удивил. Он попытался разговаривать со мной так, словно утренней беседы не было. Словно Дмитрий Анатольевич пытался стереть из реальности все резкие слова, которыми он бросался. Но при этом даже не извинился.
— Руслан, — сказал он совсем другим голосом, в котором теперь слышались родительская любовь и уважение, — как я рад, что Вероника будет спасена! Ты даже не представляешь! Я уже готовился к худшему, но тут, слава небесам, всё образовалось! Я вызвал светлейшего князя Юрьевского, чтобы отметить это событие!
Я посмотрел на него, как на диковинную реликвию. Во-первых, я всё-таки ожидал извинений, а, во-вторых, был занят совершенно другими мыслями. Мне не давало покоя, что я был ограничен в финансах. Деньги — это обычный инструмент, не лучше и не хуже остальных. И большая часть моей мыслительной деятельности была направлена как раз на разрешение финансовых вопросов.
— Небеса тут ни причём, — тихо проговорил я, глядя ему прямо в глаза. — Это я съездил к Пирогову и обо всём договорился. То есть сделал то, что ты за все прошедшие годы не удосужился сделать.