Путь Моргана

На расчищенной поляне Ричард при свете луны начал разбирать ящик с помощью стамески и молотка, действуя осторожно и почти бесшумно. Его ожидания оправдались: между внутренней и внешней обшивкой боковой стенки белел слой корпии. Не прошло и нескольких минут, как Ричард разобрал ящик и оказался обладателем ста фунтов золотом.

Сняв штаны, Ричард сложил в них монеты и завязал штанины узлами, собрал обломки досок и понес их к дому. Китти утверждала, что дело не в удаче. Сам же Ричард так и не мог понять, повезло ему или его просто оберегал Господь. Впрочем, какая разница?

Возводя дом, он обо всем позаботился заранее: одна из каменных опор у западного склона холма была пустотелой. Об этом никто не знал. Отсчитав двадцать монет, Ричард сложил остальные в тайник и направился в дом. Китти сонно забормотала, почувствовав, что он придвигается к ней, Мактавиш застучал хвостом по одеялу. Ричард погладил пса, притянул к себе Китти, положил ладонь на ее бедро и закрыл глаза.

Утром Ричард отправился на работу. Шляпная картонка по-прежнему стояла на стуле, словно немой упрек Китти, которая убирала комнату, вытирала пыль, стирала, расставляла книги, готовила холодный обед. Началась жара, поэтому в разгар дня Ричард и Китти ели только холодную пищу. Наконец Китти решила позвать Джо, прогуляться до Сидней-Тауна, разыскать там Стивена и пригласить его на ужин.

Привычная предусмотрительность не изменила Ричарду и на сей раз: лучина, наколотая из обломков досок, уже лежала на куче растопки возле крыльца. Но разводить огонь Китти не стала, рассудив, что успеет испечь хлеб и ближе к вечеру. Заботливость Ричарда, который перед работой успел наколоть лучины, тронула ее. Уже собираясь уходить, Китти оглянулась и вновь увидела на стуле злополучную картонку. Вздохнув, она вернулась за ней, а затем направилась к дороге на Куинсборо. Джо занимался вырубкой сосен: Ричард решил расчистить посреди участка несколько акров земли, чтобы в следующем июне засеять их пшеницей и кукурузой. Чтобы пилить доски, Джо был слишком слаб, но ему хватало сил валить деревья. Макгрегор предупредил его о приближении Китти: этот бдительный сторож просто не мог допустить, чтобы падающая сосна придавила гостью.

— Джо, ты не проводишь меня в Сидней-Таун?

Отдышавшись, простодушный парень с немым обожанием взглянул на нее и молча кивнул. Он сдернул с ближайшей ветки рубашку, надел ее и зашагал вслед за Китти к горе Георга. Макгрегор и Мактавиш рыскали в зарослях вдоль тропы.

— Я иду по делу в резиденцию губернатора, — объяснила Китти, — а ты тем временем разыщи мистера Донована и пригласи его сегодня поужинать с нами. Я буду ждать тебя у дома. Не задерживайся!

Резиденция губернатора активно перестраивалась. Вокруг нее суетились рабочие, Нат Лукас хрипло выкрикивал распоряжения, которые послушно исполняли его подчиненные. Лишь самые бестолковые каторжники отказывались поработать на самого губернатора, а таких находилось немного. Переделки носили временный характер: Кинг до сих пор не решил, останется ли он жить в прежней резиденции или велит построить новую на соседнем холме, среди сада. Китти еще ни разу не бывала у губернатора и потому никак не могла разобраться, в какую дверь ей, каторжнице, положено входить — в заднюю или обращенную к морю.

— Кого ты ищешь, Китти? — окликнул ее Нат Лукас.

— Миссис Ричард Морган.

— Она в летней кухне, вон там, — ответил плотник, указывая направление и подмигивая Китти.

Обойдя вокруг дома, она сразу увидела дощатую пристройку, где помещалась кухня.

— Миссис Морган?

Женщина, одетая в темное платье, обернулась к двери, и ее черные глаза недоуменно округлились. Молоденькая девушка-каторжница, которая чистила картошку, сидя у стола, выронила нож и разинула рот. Нетвердой походкой Лиззи обошла вокруг стола, мимоходом толкнув помощницу в бок.

— Возьми картошку и ступай во двор, — резко приказала Лиззи, а потом обратилась к Китти: — Что вам угодно, мадам?

— Я принесла вам шляпу.

— Шляпу?!

— Да. Не хотите ли взглянуть? Она изумительна.

Китти выглядела здоровой и цветущей, ее живот был уже заметен, лицо прикрывали от солнца широкие поля шляпы, сплетенной из местной травы (последний транспортный корабль привез не столько фермеров, сколько ремесленников и шляпных мастеров), из-под шляпы выбивались вьющиеся светлые прядки, из-за светлых ресниц и бровей лицо казалось особенно чистым и гладким. Эта девушка была невзрачной, но далеко не дурнушкой. До Лиззи дошли слухи, что за последнее время Китти Кларк заметно поправилась, превратившись из худышки, которую миссис Ричард Морган застала в доме бывшего мужа, чуть ли не в красавицу. Теперь Лиззи увидела соперницу своими глазами, и это зрелище не принесло ей утешения, особенно живот Китти. Ее окатила волна скорби и разочарования, Лиззи лихорадочно принялась разыскивать свою заветную и спасительную бутылку.

— Присядьте, — коротко предложила она гостье, украдкой глотнула крепкой жидкости и перевела дух.

Китти с просительной улыбкой протянула ей картонку.

— Прошу вас, возьмите ее.

Лиззи взяла картонку, села, развязала бечевку и подняла крышку.

— О-о-о! — простонала она, совсем как Китти, когда та впервые увидела шляпку. — Ах! — Этот возглас вырвался у Лиззи, едва она извлекла шляпку из картонки и бегло осмотрела ее. И вдруг Лиззи Лок разразилась рыданиями — такими громкими, что Китти вздрогнула.

Чтобы успокоить ее, понадобилось немало времени. Почему-то Лиззи напомнила Китти Бетти Рили, девушку-служанку, из-за которой все четыре подруги попали в беду.

— Все хорошо, Лиззи, все хорошо, — успокаивала Китти, поглаживая ее по плечу.

На плите стоял маленький чайник, а на столе — старый фарфоровый чайничек для заварки. Чай! Вот что сейчас поможет Лиззи! Разыскав на столе банку с заваркой и большой кусок сахару, Китти заварила чай, наколола сахар, наполнила дымящейся жидкостью фарфоровую чашку и поставила ее на блюдечко. Как богато, оказывается, живет губернатор! Даже на кухне у него стоят фарфоровые чашки и блюдца! С тех пор как Китти арестовали, она ни разу не видела чашек с блюдцами, а здесь, в кухне, их было целых две — притом одинаковых! Какие же сокровища скрываются в самой резиденции губернатора? Сколько слуг у мистера и миссис Кинг? Должно быть, они пьют чай, когда захотят, у них наверняка есть фарфоровые тарелки и даже супницы! А может, и картины на стенах, и даже ночные горшки!

— Мне только что сообщили нерадостную весть, — объяснила Лиззи, перестав всхлипывать и утирая слезы. — Мистер Кинг сам передал ее мне…

— Выпейте чаю. Он подбодрит вас, честное слово, — уверяла Китти, приглаживая черные волосы Лиззи.

Лиззи вытерла глаза передником и скорбно воззрилась на соперницу.

— А вы и вправду очень милая девушка, — произнесла она, глотнув чаю, который сразу согрел ее желудок.

— Надеюсь, — отозвалась Китти, осторожно отхлебнув из своей чашки. Почему чай из фарфоровой чашки кажется особенно ароматным? — Вам понравилась шляпка?

— Вы правы, она изумительна. Майор Росс присвистнул бы и заявил, что в ней я выгляжу как королева, но миссис Кинг не умеет делать комплименты. Она на редкость приятная женщина, у нее превосходные манеры, поэтому я не могу ее винить. Во всем виноват вице-губернатор Кинг. И этот проходимец Чепмен! Этот своего не упустит! Спит и видит, как бы набить карманы! Он дурно влияет на миссис Кинг — это заметила не только я, но и сам вице-губернатор. Ручаюсь, скоро Уилли Чепмена отошлют в Куинсборо или Филлипсберг. Но вся беда в том, что мистер Кинг недолюбливает меня, Китти, и тут уж ничего не поделаешь. Он утверждает, что я слишком вульгарна, чтобы прислуживать миссис Кинг. Я вульгарна?! Да он просто не знает, что это такое! Он говорит, что не может допустить, чтобы его дети слышали меня, — да, иногда я забываюсь и могу ненароком чертыхнуться. Но больше я не знаю никаких бранных слов, клянусь вам, Китти! Винить надо не меня, а тюрьму. Прежде я никогда не бранилась и не чертыхалась.

— Я прекрасно понимаю вас, — заверила Китти.

— Так или иначе, он не вправе просто вышвырнуть меня вон, он обязан поступить, как порядочный человек, — процедила Лиззи сквозь зубы, выпятив подбородок. — Я свободная женщина, а не каторжница. Вы знаете, кого он хочет взять на мое место? — в ярости продолжала она.

— Не знаю. Кого же?

— Мэри Ролт. Да-да, Мэри Ролт! Уж если кто и бранится грязными словами, притом без умолку, так это она! А ей выпала такая честь — только потому, что она спит с пехотинцем Сэмом Кингом, а он вечно околачивается здесь. И губернатор готов терпеть его здесь — лишь потому, что они однофамильцы. Ха! — Она отпила еще чаю и оглядела шляпку. — Жаль, что у меня нет зеркала.