Путь на Балканы

— Михау не притеснял?

— Да как вам сказать, ваше благородие, — пожал плечами Дмитрий, — он долго после того боя, будто мешком стукнутый ходил. И своих-то толком не гонял, что уж тут про нас говорить. Даже в рыло до сих пор никому не въехал, аж чудно.

— Я написал на всех вас представление к крестам…

— Покорнейше благодарим.

Остальные охотники так явно обрадовались возвращению Линдфорса, что тот чувствовал себя именинником. Впрочем, понять людей было не трудно, если поручик Михау славился своей строгостью и придирчивостью, то Ванечка, как за глаза называли его солдаты, был человеком не злым, хотя и немного расхлябанным.

— Скоро ли нас пошлют? — задумчиво спросил подпоручик, прислушиваясь к звукам боя. — Ужасно хочется в дело.

Дмитрий в ответ лишь криво улыбнулся и, разложив шинельную скатку, устроился на ней поудобнее. Тем временем, стрельба на Аяслярских высотах усилилась, громыхнуло несколько взрывов и послышались крики атакующих. Над головами снова начали с легким шипением пролетать пули, однако из-за дальности расстояния не могли причинить никакого вреда, а потому вызвали лишь смешки солдат.

— Кажется, наши пошли, — вздохнул Линфорс.

— Невцы с Софийцами, — пояснил Будищев, — а мы сегодня в резерве.

— А ты откуда знаешь? — удивился офицер.

— Я разведчик или где? — пожал тот плечами и надвинул на глаза кепи.

— Право, какой ты все-таки скучный, неужели тебе нет до боя совсем никакого дела?

— Ну почему же нет, ваше благородие, — ответил ефрейтор, поняв что "Ванечка" не отстанет. — Совсем недавно эта высота наша была, только вместо того чтобы окопаться, нежинцы там вола любили. А теперь их турки вышибли и устроили редуты, а мы будем героически в них лбом долбиться, чему я безмерно счастлив.

— Значит, такова была оперативная обстановка, — назидательно заявил Линдфорс. — Начальство лучше знает…

— Кого послать в бой первыми, — продолжил за него Дмитрий и снова надвинул на глаза головной убор.

— Удивляюсь твоему спокойствию, неужели ты сможешь заснуть?

— Солдат спит — служба идет, — рассудительно ответил ему Будищев и добавил: — Солдат ест — служба бежит!

— Ну, зачем ты это сказал? — вздохнул подпоручик, — с утра маковой росинки во рту не было.

— Хреново, — хмыкнул его подчиненный и, пошарив в сухарном мешке, достал оттуда кусок черствой лепешки завернутой в платок и протянул офицеру. — Держите, вашбродь, а то вам с голодухи какая-то фигня в голову лезет.

— Мне, право, неудобно, — попробовал отказаться Линдфорс, но Дмитрий не стал его слушать, а откупорив оплетённую бутыль, протянул ему. — Запейте.

— Спасибо. Что бы я без тебя делал?

— Пропали бы, наверное.

Ночь прошла в томительном ожидании. Известно было лишь то, что атака Невского и Софийского полков увенчалась полным успехом. Им удалось ворваться в наскоро возведенные турками укрепления и стремительным ударом выбить из них неприятеля. На следующее утро, османы подвергли потерянные редуты ожесточенному обстрелу и несколько раз пытались отбить их. Однако русские солдаты и офицеры упорно сопротивлялись, переходя при надобности в контратаки, и отбили один за другим четыре приступа.

На следующее утро, 11 августа, болховцы получили приказ сменить понесших наибольшие потери софийцев и двинулись в путь. Склон по которому они поднимались был очень крут. Идти приходилось по узкой дороге, почти тропе, длинной колонной. Если бы турки обстреляли их в этот момент, потери были бы ужасающими, но по счастью такая идея не пришла их артиллеристам в голову.

То тут, то там виднелись трупы погибших при штурме вражеских солдат. По всей видимости, своих павших русские собрали, а турки остались валяться там, где их застала смерть. Редут оказался недостроенным, причем хуже всего дело обстояло со стороны, обращенной к противнику. Так что высокие потери наших были совершенно неудивительны.

Едва болховцы втянулись на вершину горы, как раздались крики: — "Аллах" и турки предприняли новую атаку. Густые цепи аскеров были уже совсем близко, но вместо измученных и расстрелявших большую часть огнеприпасов софийцев их дружными залпами встретили свежие роты Болховского полка. Затем русские ударили в штыки, и закипела яростная схватка.

Подпоручик Линдфорс первым бросился вперед, размахивая шашкой в одной руке и револьвером в другой. Пристрелив одного противника и рубанув второго, он увлек за собой подчиненных и вскоре противник не выдержал их натиска и побежал.

— Ура! — закричал он, радуясь, и хотел было бежать дальше, но тут его остановил Будищев.

— Куда вы, вашбродь, отбили турка, и слава богу, так что давайте назад, пока они нас из пушек не накрыли.

— Всем возвращаться! — не допускающим возражений тоном приказал Михау.

— Есть, — нехотя отозвался подпоручик и принялся командовать.

Тем временем, Дмитрий по своему обыкновению принялся обшаривать трупы вражеских солдат в поисках патронов. По счастью их сумки были еще полны, и скоро он набрал изрядный запас. Эти его движения привлекли внимание еще не ушедших офицеров Софийского полка, также принимавших участие в отбитии атаки.

— Что это значит? — спросил усатый штабс-капитан с измученным лицом.

— Лучший стрелок в полку, — пояснил ему поручик, — чудеса творит из трофейной винтовки. Но, как вы понимаете, с патронами беда.

— Хм, турецкие винтовки и впрямь лучше наших, — согласился тот. — Пусть посмотрит в том углу. Там у турок огнеприпасы были сложены. К нашим винтовкам они не подходят, так что мы их не трогали.

Михау тут же отдал приказ, и Будищев бросился разбираться с трофеями. Патронные ящики он нашел быстро, но вот содержимое вызвало у него удивление. Лежащие там патроны были куда крупнее Пибоди-Мартини и не подходили ни к одному виду встречавшихся ему до сих пор винтовок.

— Ну что там у тебя? — спросил подошедший Линдфорс.

— Да, вот, ваше благородие, нашел что-то, а что не понятно.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался подпоручик. — Ого, не повезло тебе братец, такой винтовки ты вряд ли сыщешь!

— А для чего они?

— Эти огнеприпасы, мон шер, предназначены для чуда технической мысли — бельгийской митральезы системы Монтини.

— Для пулемета что ли?

— Ну, можно и так сказать. Кстати, оружие на самом деле так себе, во всяком случае, французам в боях с пруссаками они не помогли.

— Что-то не вижу я здесь пулеметов, — пробормотал Будищев, внимательно осматривая местность.

— Да вот же, — усмехнулся офицер показывая на лежащую на боку пушку.

Дмитрий тут же бросился к орудию и с немалым изумлением увидел, что на лафете, на самом деле установлен далекий предок пулемета — митральеза. Причем весьма интересной конструкции. Тридцать семь ружейных стволов были собраны в кожухе, который он сначала принял за пушечный ствол. Заряжались они все одновременно специальной кассетой или обоймой с закрепленными в ней патронами, а затем, вращая специальную ручку можно было высвобождать бойки, которые накалывали капсюли и производили, таким образом, очередь.