Путь на эшафот
Шрифт:
Все молчали. Маргарита смотрела в свою тарелку, стоявшую на старом деревянном столе, таком знакомом ей, потому что за этим столом она сидела всю свою жизнь. Почему так громко поют птицы? Разве они не понимают, что это день страшного суда? И солнце так ярко светит, что ее затылок горит огнем. Она может потерять сознание. Ей не хотелось этого – хотелось, чтобы голова оставалась ясной, чтобы она могла запомнить каждую деталь, каждую черточку этого любимого лица.
Мачеха смертельно побледнела, похоже, она вот-вот упадет в обморок. Семья была потрясена. Все молчали, замерев на своих местах.
Маргарита взглянула на отца. Глаза его засветились весельем. Нет, взмолилась
А он улыбался ей, как бы уговаривая разделить веселье. Маргарита, мы так хорошо понимаем друг друга, и мы должны помогать друг другу.
Тогда она встала из-за стола, подошла к посланцу и сказала, глядя ему в глаза:
– Да это всего лишь Дик Холливел! Послушайте, да это всего лишь Дик!
И они набросились на отца, журя его за то, что шуточки его заходят слишком далеко. Отец смеялся вместе с ними, незыблемо веруя в то, что не стоит думать о несчастье, пока оно не стряслось. Он часто говорил, что самое страшное – это ожидание беды, а не сама беда.
Маргарита отправилась в детскую, ища утешения в своей маленькой дочке. Она думала о ее будущем, о том, что у нее, когда она вырастет, тоже будут дети. Ей не хотелось думать о том, что случилось и о последствиях случившегося.
Услышав голоса под окном, она выглянула и увидела отца, который прогуливался с герцогом Норфолкским, прибывшим для того, чтобы переговорить с ним о завтрашнем дне. Маргарита, прижав ладони к сердцу – она опасалась, что мужчины внизу услышат, как громко оно стучит, – прислушалась, к их разговору.
– С принцами очень опасно бороться, – сказал герцог. – Как друг, советую вам подчиниться воле короля.
И тут она услышала голос отца. Он был грустным, хотя это могло ей всего лишь показаться.
– Разница между мной и вами, ваша милость, заключается лишь в том, что я умру сегодня, а вы завтра.
Этой ночью она не спала. Казалось, смерть уже вошла в их дом. Она вспоминала рассказы о заточенных в Тауэр. Она сравнивала эту мрачную тюрьму с их веселым домом.
Маргарита горько плакала, брала на руки ребенка, стараясь ощутить теплоту его тельца и немного успокоиться. Но Маргарита Роупер не могла успокоиться. Смерть нависла над их домом, пытаясь отнять у нее самое любимое существо.
Отец уехал на следующий день. Она смотрела, как он спускается по лестнице к реке в сопровождении Уилла с высоко поднятой головой. Он уже был похож на святого. Он не оглянулся назад. Он хотел, чтобы они верили: он скоро вернется.
Катерина Ховард была в саду, наблюдая сквозь ветви деревьев за рекой. Она пополнела с тех пор, как встретилась с Фрэнсисом на коронации. Теперь ее интересовали наряды – ей хотелось иметь богатые платья, украшать волосы цветами и лентами.
Катерина была еще юной, но выглядела, как семнадцатилетняя девушка – пухленькая, вполне созревшая. Она была хорошенькой, веселой, любила смеяться и все еще была влюблена в Фрэнсиса.
Жизнь прекрасна, считала она, а будет еще прекрасней. Фрэнсис был ее мужем, она его женой. Очень скоро они поженятся по-настоящему.
Она стояла и смотрела на реку. Вдруг кто-то, подошедший неслышно, закрыл ей ладонями глаза. Она взвизгнула от удовольствия, уверенная, что это Фрэнсис. Он часто приходил сюда, чтобы увидеться с нею. Он все еще жил в доме ее дяди.
– Догадайся, кто это? – спросил знакомый голос.
– Мне не нужно гадать, я и так знаю!
Она освободилась от его рук и повернулась. Они поцеловались.
– У меня прекрасная новость, Катерина! Я должен рассказать тебе о ней.
– Хорошая
новость?– Великолепная! Думаю, ты тоже с этим согласишься.
– Ну же, рассказывай скорей!
Он смотрел на нее с улыбкой, медля раскрыть свой секрет, ибо предвкушал удовольствие, которое они оба получат.
– Ну ладно, слушай. Ее милость согласилась принять в свой дом еще одного джентльмена. Как ты думаешь его зовут?
– Фрэнсис!
Он кивнул.
– Значит, ты будешь здесь… под этой крышей! Восхитительная новость!
Они обнялись.
– Теперь нам будет гораздо легче встречаться, Катерина. Она улыбнулась. Действительно, встречаться им будет гораздо легче. Еще легче, чем он думает.
К ним подошли несколько молодых пар. Среди них был друг Фрэнсиса – Дэмпорт.
Увидев их, Катерина и Фрэнсис перестали обниматься. Все расхохотались, а один из юношей в шутку заметил:
– Вы слишком часто целуетесь с Катериной Ховард, Фрэнсис. Не думаете ли вы, что берете на себя большую смелость?
На что Дерхэм ответил:
– Кто может запретить мне целоваться с женой?
– Как интересно! – воскликнула одна из девушек.
– Что интересно? – спросил Дерхэм.
– То, что Фрэнсис Дерхэм женится на Катерине Ховард. Дерхэм засмеялся от удовольствия.
– Клянусь святым Иоанном, вы не ошибаетесь!
Они весело смеялись, когда Катерина показала им на лодку, плывшую по реке.
– Посмотрите, – воскликнула она. – Это сэр Томас Мор! Они замолчали, думая об этом человеке. Они знали, что он чуть не попал в Тауэр из-за монашенки из Кента, которую потом сожгли на костре за ересь. А что теперь? Они загрустили, глядя на лодку, плывшую по реке в сторону Вестминстера. Когда лодка исчезла из виду, они стали снова смеяться, но поняли, что им больше не смешно.
Краткое пребывание Джейн Рочфорд в Тауэре перепугало ее насмерть. Сидя в своей камере и глядя в окно на реку, на разукрашенные по случаю коронации лодки, она поняла, что сюда привела ее только собственная глупость и что в будущем ей нужно быть поумнее. Она, конечно, всегда будет ненавидеть Анну, но об этом не обязательно кричать на всех углах. Ее арест был своего рода предупреждением ей самой и другим. Вышла она из тюрьмы спокойной, твердо решив умерить свою истеричную ревность. Она попросила у Анны прощения, и та ее простила, ибо не могла ненавидеть Джейн, а лишь испытывала к ней неприязнь. Она считала, Джейн слишком незначительна, чтобы проявлять к ней особый интерес. Итак, Джейн снова появилась при дворе в качестве фрейлины Анны. И хотя они даже внешне не казались друзьями, между ними установилось перемирие.
Примерно через год после коронации Джейн, которая любила копаться в секретах окружавших ее людей, сделала интересное открытие.
Среди прислужниц Анны была одна молодая девушка, довольно хорошенькая, но скромная. Она была членом так называемой коалиции, выступавшей против Болейнов. В свое время члены этой коалиции поддерживали Катарину, а теперь вели себя тихо, хотя и ждали перемен при дворе.
Джейн заметила, как король украдкой поглядывает на эту девушку. Ее это привело в возбуждение. Ведь не исключено, что король собирается сделать ее своей любовницей – ведь он уже изменял королеве. Джейн была одна, когда эта мысль возникла у нее в голове, и чуть не расхохоталась. Какой же она была дурой, когда во всеуслышание критиковала Анну! Ничего себе месть – побывать в казематах Тауэра! Мстить надо осторожно, все обдумав заранее, – теперь она знала это. Она с удовольствием сообщит эту новость Анне, пожалеет ее, пустит слезу, шепнет ей на ухо: