Путь небес

Есугэй молчал, но Арвида чувствовал его присутствие подле себя – наблюдающее, оценивающее.

Арвида наклонился вперед, и Вейл отпрянул.

– Дай мне руку, – попросил Арвида.

Агент Нобилите сунул костляевые руки в глубокие карманы, капризничая, словно дитя.

– Не пытайся заставить меня, колдун. Я…

+Дай руку+ приказал Арвида.

Вейл подчинился, прежде чем осознал это, протянув обе руки ладонями вверх. Арвида взял правую, разведя ее пальцы. Кожа все еще была грубой, сероватого оттенка из-за долгих лет, проведенных среди книг и звездных карт.

По крайней мере, Вейл был достаточно проницателен, чтобы не бороться с библиарием. Он уставился на Арвиду взглядом незамутненной ненависти.

– Я – из Навис Нобилите, занимаю высокое положение в Магистратских Домах. Мои права священны согласно древнему договору и обычаю.

Арвида почувствовал панику в этих словах. При всем своем хвастовстве Вейл был всего лишь еще одной перепуганной душой, брошенной на произвол судьбы посреди войны.

– Не бойся, – сказал Арвида, стремясь достаточно успокоить его, чтобы заглянуть в будущее. – Это не причинит тебе вреда.

Библиарий осторожно открыл свой разум эфиру. Тот отреагировал слишком быстро, растекаясь, словно пенящийся поток, и Арвида снова подавил его. Очертания Вейла стали полупрозрачными, как и вся камера вокруг него. Только Есугэй оставался незыблемым, собственная душа шамана была наполовину соединена с материей преисподней.

Рука Вейла начала дрожать, но он не двинулся с места. Арвида потянулся чуть дальше, и его разум начал заполняться призрачными образами.

Он увидел отражение темных залов, заполненных от пола до потолка штабелями книг. Затем огромный купол с армиллярными сферами и планетариями, потом мужчин и женщин в темных бархатных мантиях в шепчущих галереях. Увидел младенцев, мягко покачивающихся в железных колыбелях, их лбы были обвязаны полосками ткани, а юные глаза неотрывно смотрели на висевшие над ними карты, невероятно сложные, с серебристыми узорами на черном фоне.

Затем видения перекинулись в другие, далекие миры – океанические планеты с орбитальными кольцами из адамантия, кружащие космические телескопы с среброносыми боевыми кораблями, суда с рулями, парусами и подвешенными снизу пульсирующими сферами. Среди этих образов мелькали смешанные урывки событий смертных – зал торжеств под люменами в форме лебедей, заполненный элегантными фигурами в дамасте и горностаевых мехах, кружащие вокруг друг друга, словно платонические сферы. Велись беседы о договорах, верности, союзах. Среди придворных и магистров сновали шпионы с юркими взглядами, неся депеши о заключении союза или разрыве.

+Это твои люди+отправил мысль Арвида.+А теперь перенеси меня на Эревайл.+

Понадобился миг, чтобы видения настроились. Вейл не сопротивлялся, но он также не знал, как выполнить приказ. В конце концов, камера наполнилась пейзажами выжженной планеты, обрубки шпилей испускали дым в небеса, покрасневшие от залпов тысячи орбитальных лэнсов. Арвида смотрел на разрушаемые города и думал, как знакомо выглядит картина.

Затем они вернулись назад, ко времени до прибытия III Легиона, к переполоху и хаосу главного комплекса-улья, переполненного людьми, грязью и роскошью. Арвида увидел чиновников, толпившихся на стеклянных полах, их лица частично скрывала блестящая аугметика. Это были писцы, ученые, схолиасты, одетые в тяжелые меха и богатые шелка магистериума Ашелье. Всего у нескольких на лбах были толстые повязки, обшитые золотом и драгоценностями. Это были окули, способные смотреть в Океан, благословенные мутанты, чье происхождение уходило в ужасные времена раздора до прибытия Императора и чьи нити влияния протянулись в каждый уголок известного космоса.

Один из них вышел на первый план – юноша с глазами старика. У него тоже была повязка на лбу с пятнами хны и сапфировой инкрустацией. Он был строен и смугл. Парень то расплывался, то снова становился ясно видимым, постоянно смеялся, говорил. В руке у него был длинный черный посох с набалдашником из белого камня.

+Дальше+Арвида больше не обращался к Вейлу.

Образы сменились, перемещаясь из воспоминаний Вейла, следуя за теплом души этого нового человека. Разум Арвиды мчался по темным коридорам, проплывая через запертые двери. Он снова видел вырезанные на мраморе огромные карты, гравированные извилистыми узорами и отмеченные названиями множества миров. Он видел планы, устройства и слышал голоса, спорящие на повышенных тонах. Появлялись и исчезали лица – раздутые, черноглазые, любопытные и злобные.

Он смутно ощутил какое-то смятение в мире чувств, но к тому времени зашел слишком глубоко, чтобы волноваться. Смуглый человек повернулся и улыбнулся, демонстрируя безукоризненные зубы. На стене висела очередная карта, облицованная золотом. Арвида увидел на ней очень тонкий узор на обсидиановой подложке, вырезанный рукой этого человека. Кроме того, здесь были слуги в черных одеяниях и скрывающих лица масках. Легионер почувствовал мускусный, пьянящий запах ладана.

Мужчина жестикулировал, но проследить за его движениями было сложно. След постепенно терялся. Скоро он исчезнет. Арвида сосредоточился на стене, на карте из золота. Он увидел планеты, вырезанные на стилизованной пустоте, подписанные рунами, возраст которых проникал в видение словно дым.

+Темное Стекло+ отправил чародей, узнав шрифт. Были и другие, вереница миров вдоль варп-канала. Снова появились золотые линии, он различал схему сквозь слои Океана, возвращаясь к молодому желтому солнцу. Что-то в этом узоре было знакомым, и от этого библиарию стало не по себе.

Затем человек повернулся и посмотрел прямо на Арвиду. Незнакомец по-прежнему улыбался, но лицо стало холодным.

+Тебе здесь не место+

Арвида отшатнулся и видения провалились в серые облака. Это было невозможно: он наблюдал события прошлого, проносящиеся как отражения отражений, закупоренные во времени, как насекомые в янтаре…

Он пошатнулся, почувствовав, как опора под ногами – настоящая опора – наклонилась. Послышались крики боли – приглушенные и далекие.

– Отпусти меня!

Он не мог открыть глаза, их словно сплавили. В висках гремела боль изменения плоти, а в груди закипала кровь.

+Брат+раздался мысленный голос Есугэя, пробившись сквозь смятение и подавляя душевное волнение. Арвида вцепился в него, как тонущий человек за обломок судна. +Ты делаешь ему больно.+

Кто-то кричал. Арвида рвался назад, отбиваясь от обложивших его образов. В самом конце, когда чародей почувствовал, что они исчезают, он увидел тень, пристально смотрящую на него из глубин – огромную фигуру с алой гривой и одним глазом, вслепую бредущую среди распадающихся стен эфирной магии.

Затем Арвида вернулся, он задыхался, в глазах рябило, а к голове прилила кровь. Смертный стоял на коленях и кричал от боли. Арвида понял, что по-прежнему держит его руку, которая оказалась раздробленной. Между бронированных пальцев легионера била ключом кровь.

Он тут же разжал хватку, и Вейл упал, прижав к груди сломанную руку. Арвида поднялся, в голове стучало, он по-прежнему задыхался. Есугэй тоже был на ногах, с тревогой глядя на него.

– Что случилось? – спросил он, но Арвида не слушал. Он прислонился к стене камеры, глядя вокруг так, словно все видел впервые.