Путь падшего

Я слышал и читал о празднике Солнца после бури, но совершенно упустил из вида необходимость подготовки к нему. К счастью, у меня есть жена. И трое челядинцев, набранных на службу с ветроломов. Они с радостью пренебрегли традицией возвращения в родные края и предпочли встретить очищающую бурю в роскошном дворце Четвёртого Кольца, а не на затопленных ветроломах, в кругу захлебнувшихся сородичей и соседей.

Нау Саран устроила праздник в лучшей традиции Срединных Колец: обеденные покрывала были дорогими и длинными, а корзины, шкатулки и коробочки с разнообразно приготовленной ман-гой занимали всю их длину.

Первый посетивший меня сосед, Октул Ньери, с уважением отметил богатое угощение. Вместо традиционного вопроса, всё ли у нас хорошо после бури, сказал:

— Это жилище воистину счастливой и безбедной семьи, и Путь ваш устлан только радостью и достатком!

? ? ?

Покончив с добрососедскими формальностями, я отправился в становище отряда. Заодно навещу Танэ Пахау.

Челядинец Нефтер отвёл мой небесный дом на хранение в Торговый Край, а частные извозчики ещё не вернулись к местам для приземления акрабов. Добираться до Седьмого Кольца пришлось на «Крыльях Ветра» и пешком.

Подо мною проплыли улицы, дворы и площади со следами «очищающей» бури: вырванные с корнем деревья, разрушенные искусственные скалы, усыпанные обломками небесных домов. Тысячи рабов убирали грязь и обломки под присмотром небесной стражи.

После бури я не боялся летать над Дивией даже при самом быстром её полёте. Но не хотел тратить линии на борьбу с ветром, поэтому при подлёте к стене Кольца спешился и перешёл её по лестнице.

Вопреки ожиданиям, становище отряда почти не пострадало. Всё благодаря заботам Пендека и Резкого Когтя. На протяжении очищающей бури они посменно удерживали вокруг центральной части становища «Стену Воздуха», используя кристаллы из оружейной. Кажется, сожгли их все: пустые шкатулки с иероглифом «Стена Воздуха» валялись по становищу, вперемешку с кувшинчиками из-под вина.

Экономически такая «защита» невыгодна: кристаллы «Стены Воздуха» стоили дороже, чем восстановление сараев или перестилание поверхности ристалища новыми досками. Но я не стал ругать бравых воинов. Пнул пустую шкатулку и сказал:

— Ну, теперь буду считать, что вы стали искусными строителями «Стен Воздуха».

— Ещё как! — Пендек не уловил иронии. — У меня даже линии выросли.

Становище и территория вдоль дороги требовали уборки. Но рабов у отряда нет. Обычно нам прислуживали челядинцы. Я открыл дверь сокровищницы, вынул сундучок золота и отдал его Пендеку:

— Отправляйтесь на рынок и купите трёх рабов.

— Пустое дело, самый старший, — сказал Резкий Коготь. — После очищающей бури цены на рабов вырастают в несколько раз.

— Из-за того, что они дохнут?

— Ага. Этого сундучка едва хватит на одного слугу. Если на рынке вообще будет товар.

— Ладно, купите одного слугу. Придётся ему поработать за троих.

Я расправил крылья и полетел к Восьмому Кольцу.

? ? ?

С точки зрения буреустойчивости Восьмое Кольцо — неблагополучный район. Там нет искусственных скал, дающих дополнительную защиту от стихии. На открытых пространствах ветер особенно свирепый, а потоки воды заливали дома по самую крышу.

Я готовился, что найду старца мёртвым. Если вообще найду: его дом могло смыть, а труп унести невесть куда.

Но старец вполне себе живой сидел у обеденного покрывала в прибранном дворике.

— Как прошла очищающая буря, уважаемый? — спросил я, приземлившись.

— Всю мою ман-гу смыло, — пожаловался Танэ. — На покрывало и выложить-то нечего. И Слуга чуть не захлебнулся насмерть. И ещё все дрова унесло с крыши и разбросало по округе. Вот послал Слугу их собирать, пока подлец-сосед не собрал раньше меня.

Из-за соседского забора тут же раздалось:

— Да сколько раз тебе говорить, выживший из ума старик, не нужны мне твои дрова!

Вопреки обыкновению Танэ Пахау промолчал, будто у него не было сил и желания спорить.

Я снял с пояса шкатулку с золотом и передал старцу:

— На расходы для восстановления после очищающей бури.

Когда Танэ Пахау взял шкатулку, его рука дрожала сильнее, чем раньше.

— Уважаемый, помнится, я давал тебе деньги, чтобы ты сходил к славному целителю для лечения «Дуновением Жизни». Как оно прошло?

Старик хмыкнул:

— А вот так и прошло. Видишь, как я здоров?

— Вижу. Неужели всё так плохо?

— Целитель попробовал вылечить меня от старости. Но от смерти излечить нельзя.

— Гуро Каалман и другие великие старцы успешно излечиваются, — возразил я.

— Эх, Самиран, я бы и сам рад не умирать. От старости нужно начинать лечиться в зрелом возрасте. Но тогда у меня не было денег. А теперь поздно, и никакие шкатулки золота не спасут меня. Лишь купят несколько лишних дней.

Возразить нечего. Долгожительство планировали и оплачивали смолоду. В этом секрет славных старцев из богатых родов.

Во входной арке двора появился Слуга. Его обмотки заляпаны грязью. На ноге ткань сорвана и видна воспалённая, покрытая мокрой травой рана. Сильно хромая, Слуга внёс во двор охапку дров. Сложил их в углу и поплёлся обратно.

— Сдохнет скоро, — посетовал Танэ Пахау. — Надо нового покупать.

— Сейчас на рынках высокие цены.

— Верно, после бури всегда так. — Танэ Пахау преувеличенно бодро тряхнул головой. — Раз уж ты сегодня здесь, юноша, то я прочитаю твои Пути. Но позже, когда взойдёт Луна.

Признаться, я давно не ожидал от Танэ Пахау какой-то серьёзной помощи. Бывший культист Движения Луны безнадёжно отстал от меня в социальной иерархии. Он никогда не был уполномоченным помощником и ничего не знал о работе Совета Правителей. Его знания в этой области базировались на слухах столетней давности, почерпнутых на рынках. Его прошлая жизнь и опыт бесполезны.

Единственно, что нас связывало — это моя тайна и его одержимость помочь мне спасти Дивию. Но даже его предназначение священника начало давать сбои. Ведь моё Моральное Право превышало его. Старец испытывал физические мучения, читая мои Пути и толкуя равновесие.

По этой причине он решил, что мои Пути легче читать ночью, желательно во время полнолуния. Как бы ни пошатнулась вера в Движение Луны, но его знания и обряды священника завязаны на неё.

? ? ?

Когда ночь наступила, я и Танэ Пахау вышли в центр двора. Воздав краткую молитву полумесяцу, старец приступил к чтению моих Путей. Через несколько минут заорал так, что будто ему вспороли живот мочи-кой. Повалившись на землю, прошептал:

— Юноша, если твоё Моральное Право вырастет ещё на волосинку, я не смогу читать твои Пути…