Путь пешки 4. Каникулы

– Какой же ты все-таки черствый циник! Играешь с людьми, как с пешками!

– Да ладно тебе… Ты что – действительно думаешь, что ему от этого будет хуже?

– И почему ты считаешь, что мы с ним расстались?

– А что – не так? – Сашка смотрел мне в глаза, внимательно и серьезно – Ты загляни в себя и ответь мне – ты сейчас с ним?

Я ничего не ответила. Да, черт возьми – он опять прав! Он как-то вытеснил Олега из меня, показав нам обоим – что все, произошедшее с нами – лишь только романтическое приключение, увлеченность, что наши отношения не могут иметь продолжения… Причем я видела, что Олег чувствует то же самое – чувство вины, долга, нежность, жалость – но не любовь.

Сашка, так и не дождавшись от меня ответа, улыбнулся и нежно погладил мой живот:

– Не бойся – я буду любить его, как своего собственного.

ГЛАВА 8

Олег наконец вышел из воды и приближался к нам.

– Ну как, салага – накупался? Ты осторожней с бурным морем – оно коварно, это тебе не речка и не озеро – течение затягивает на глубину. Волна, отступая, тянет все за собой почти с той же силой, как и при наступлении.

Олег ответил:

– Да, я заметил.

– Я, наверное – в город сейчас метнусь – фруктов куплю, еще чего… А то в нашей кафешке выбор невелик… Так что ты, красавчик – Таню береги, саму глубоко в море не пускай. А я приеду – гостинцев привезу. Ну, я поехал – поцеловав меня, Сашка пошел к домику.

Некоторое время мы сидели в тишине, потом Олег протянул:

– Тань, ты ничего не хочешь мне сказать?

– Это ты о чем?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я… Ты теперь только Сашку любишь, да? А как же мы – как же наша любовь, как же наш ребенок?

– Олежек, загляни в себя и скажи мне сам – есть ли эта любовь? Или это была просто волшебная, жгучая, замечательная увлеченность?

Олег какое-то время молчал.

– Возможно, ты в чем-то права… Я боялся обидеть тебя такими мыслями и словами, но, если это взаимно – то уж что тут темнить… Да, многое изменилась за это время, даже еще там, в нашем мире… И Учитель мне очень на многое раскрыл глаза, помог разобраться в себе… Действительно – мы ведь очень разные. У меня нет и никогда не будет такого взаимопонимания, как у тебя с Сашкой… Тебе ведь было скучно со мной, да и я оказался совсем не готов к семейной жизни… Почему-то я наивно полагал, то дальше все наладится, и только недавно осознал, что дальше было бы только хуже… Ведь мы с тобой, действительно – жили как оранжерейные растения, а потом нам предстояло бы жить на улице, в мороз и зной… Так что, Танюш – надеюсь, я не обижу тебя, если скажу – да, ты права – в моем отношении к тебе огромную роль играет чувство вины – ведь я зачал тебе ребенка, я клялся в вечной любви – а теперь отступаю. Да и вообще – это непорядочно – бросить жену, да еще и на сносях. В общем – мне очень стыдно перед тобой, я просто чувствую себя навозной кучей… Такое поведение недостойно мужчины. Да и любого человека.

– Ой, Олежек – не надо громких слов… Ты знаешь – я очень рада, что мы с тобой так начистоту поговорили – и во многих твоих словах я узнала свои мысли. Все хорошо, расслабься, Олежек – я ни в чем не виню тебя… Ты дал мне узнать, что такое любовь – спасибо тебе за это.

Олег с горечью сказал:

– Дал узнать? Чтобы она досталась другому? Да, я знаю – Саша тебя любит, и ты его, судя по всему – тоже… Но все же… А как же наш ребенок?

– Я буду любить его всем сердцем – это же мой ребенок от тебя, которого я так горячо любила. И не переживай – буквально только что Сашка сказал, что будет любить его, как своего собственного. А он слов на ветер не бросает.

– Да? Значит и здесь он мое место займет? А мне тогда зачем жить-то?!

Олег вскочил и побежал к морю. Я испугалась, в голове пульсировали Сашкины слова – «а кто их знает – этих оголтелых романтиков… осторожней с морем, оно коварно!». Я закричала:

– Олежек, стой! Нет, пожалуйста, остановись!

Я со своим животом очень медленно вставала – пока я поднялась на ноги, Олег был у линии прибоя. Я побежала за ним, все так же крича:

– Олег, стой! Не надо!

А он уже заходил в волны. Я бы ни за что его не догнала – но мне на помощь пришла Лера – услышав мои крики, она тоже побежала за Олегом, догнала его и схватила за руку. Как же вовремя Сашка наврал ей о разрыве Олега с мифической девушкой! Теперь Лера подумает, что это из-за нее Олег бежит топиться. Но это все важно, главное – что она его все же остановила.

Я, запыхавшись, наконец подбежала к ним:

– Олежек, милый, успокойся, все будет хорошо… Спасибо, Лера.

Лера стояла, сделав бровки домиком – и все еще держала Олега за руку. Олег посмотрел ей в глаза и очень вежливо произнес:

– Лера, отпусти, пожалуйста, мою руку… Я просто шел искупаться. Мне это нужно для успокоения.

Лера отпустила его руку, и Олег пошел в волны. Я стояла у берега и боялась – а вдруг мы зря его отпустили? Лера нерешительно произнесла:

– Ты так кричала – я подумала, что он бежит топиться…

– Я тоже…

– Это он из-за нее, из-за своей бывшей девушки?

Я задумчиво произнесла:

– Да… Из-за своей потерянной любви…

Лера всхлипнула:

– Как это романтично… Как в сериалах… А вы как – надолго сюда?

– Не знаю еще… А что?

– Да так, просто… А можно тебя спросить… ну просто, по-девчоночьи – я Олегу нравлюсь или нет?

Я пристально посмотрела на нее…

– Не знаю, Лер. Разбирайся сама. Пока я еще не успела ничего заметить.

Я развернулась и побрела обратно к нашему коврику, дав понять, что разговор окончен…

Какая ирония – моя первая настоящая любовь, мой Олежек, без которого я умирала в больнице, к которому я так спешила на костылях по зимнему лесу, отец ребенка, которого я так долго ношу, нежный любовник и преданный друг… и вот какая-то чужая девица спрашивает у меня, нравится ли она ему и планирует, судя по всему – использовать меня в сватовских целях… Я вспомнила тот мир – как там все честно и открыто, наше абрикосовое дерево, нашу с Олегом светлую комнатку, кровать и постель, в которые мы вложили так много сил и души, наши разговоры при луне у открытого окна… И осознание того, что это больше не повторится, жуткое чувство потери просто душило и жгло и я зашлась в рыданиях… Вернувшийся из моря Олег поднял меня на ноги, обнял за плечи и повел в домик.

Там он завел меня в свою комнату и я повалилась на кровать, продолжая рыдать. Олег сидел рядом и гладил меня по спине.

– Ну что ты, милая, тебе не стоит так расстраиваться…

– Ну как же так, Олежек? Как же так может быть? Мы же так любили друг друга! А наше абрикосовое дерево? А помнишь – как матрас делали, а как ты прибежал из старикова убежища и как был счастлив, узнав, то я беременна? Как же так?! Неужели этого никогда не будет?

Олег ответил дрогнувшим голосом:

– Помню, родная… Я все помню.

Раздался тихий Сашкин голос:

– Что у вас тут происходит? Что-то случилось?

– Нет… Просто поговорили…

– Понял… Может, воды?

– Да, давай.

Олег усадил меня, а Сашка поднес к губам стакан воды. Посмотрев на Олега, в его такие родные шоколадные глаза, да еще он был сейчас безбородым, как в первое время нашего знакомства – я опять разрыдалась. Сашка сказал:

– Слышь, красавчик – это ведь она из-за тебя, ты давай как-то успокаивай ее, что ли – нельзя ей так наразрыв убиваться, я тебе серьезно говорю…