Путь полководца. Дилогия

Надо отдать должное защитникам «царского» острова – бились они отважно. Сверху на нападающих сыпались стрелы, в пробитых брешах насмерть встали бронные дворцовые стражники-арабы. Понятно было, что остров им не удержать, но они собирались дорого продать свое поражение…

Однако Духарев приготовил «островитянам» еще один сюрприз. Битва у проломов была в самом разгаре, когда внутри крепости раздались пронзительные вопли, а еще через пару минут на спины защитников обрушились варяжские мечи.

Пока внимание «островитян» сосредоточилось на западном берегу, к восточному подплыли варяги Трувора, тихонечко перебрались через стену, вырезали малочисленных защитников и проникли в дворцовый комплекс.

Когда первые солнечные лучи озарили башни и минареты, «царский» остров был взят. Лишь во дворце хакана укрылись несколько сотен хузар и их наемников. На что они рассчитывали, непонятно. Может, на помощь хакана Йосыпа?

А тем временем многотысячное войско наследного повелителя хузар двигалось по степи от излучины Дона-Бузана к Волге. За войском оставалась широкая полоса съеденной и вытоптанной травы, выпитые досуха колодцы. Огромная масса людей под раскаленным небом совершала самый тяжелый переход. Когда войско выйдет к Волге, станет легче. Сначала Йосып решил выиграть пару суток и двигаться не вдоль рек, а через степь, напрямик. Его отговорили. Два сэкономленных дня могли стоить ему трети войска.

Хакан был разгневан. Варяжский князь Святослав перехитрил его: сговорился с печенегами, выманил из столицы…

Но теперь главное – не дать русам убежать. Пускай пожгут город (хакану сообщили, что «царский» остров Святославу взять не удалось), пусть разграбят окрестности – ничего. Все отстроится заново, женщины нарожают хакану новых подданных… и среди них наверняка окажется много маленьких варягов. Это тоже хорошо: варяжская кровь – сильная. Своих отцов варяжата не увидят. Пленные варяги слишком строптивы, из них не воспитаешь хороших рабов. Их можно продать ромеям, те охотно покупают северных варваров, чтобы приковать к скамьям своих дроммонов: северяне – отменные гребцы.

Хакан приложился к фляге с прохладным молодым вином. Он предпочел бы хрустальную чащу, но пить из чаши в кибитке невозможно. Это всаднику степь кажется ровной, колеса же отсчитывают каждый бугорок. Хакан передал флягу слуге, чтобы тот поместил ее в лед. Лед для нужд хакана везли в отдельной повозке. Под толстым белым войлоком лед таял медленно.

В кибитке было прохладно: хакан не любил жару. Кроме повелителя, внутри слуга и наложница, искусная в пении. Вокруг кибитки – стража. Никто не смеет тревожить хакана. Никто и не тревожил.

Быстро двигалось хузарское войско. Опытные военачальники вели его по хорошо известному пути ежегодного царского кочевья. В войске – только конные. Десять тысяч отборных наемников-мусульман, десять тысяч своих хузар и еще тысяч пятнадцать разноплеменных. У каждого всадника – по заводному коню, а то и по два: бессчетны степные табуны. Лучшие воины, впрочем, едут именно на заводных. Боевых коней – «арабов», аргамаков – берегут. Могучее войско у хакана Йосыпа: половина – в стальной броне. Варяги тоже неплохие воины, но им не устоять… Нет, не устоять. Йосып втопчет их в землю, а потом пойдет к Саркелу и накажет печенегов. С Саркелом можно не спешить: без русов Саркел печенегам не по зубам, степняки не умеют брать крепости.

Завтра войско выйдет к хузарской реке Итилю. До столицы, носящей то же имя, останется семь фарсахов – двухдневный переход. Завтра хакан пошлет туда лазутчиков: узнать, устоял ли дворец? А главное, не оставили ли русы столицу? Вряд ли они ушли. Князь Святослав – гордец. Только гордец мог послать врагу предупреждение: «Иду на вас!» Правда, Йосып не понял, решил, что Святослав хочет взять Саркел, а не Итиль.

Если Святослав еще не ушел из Итиля, значит, он намерен драться.

Завтра войско выйдет на плодородные земли речной долины. Послезавтра Йосып даст воинам отдых, а через два дня двинется к своей захваченной столице и попытается выманить Святослава в поле. Стены Итиля не слишком крепкие, но всадникам Йосыпа нужен простор…

– Я возьму это… всё, можно? – Духарев вопросительно посмотрел на князя.

Да, он выиграл в шахматы право взять во дворце хакана вещь, которая ему приглянется, однако можно ли считать вещью царскую библиотеку?

Святослав равнодушно оглядел свитки, фолианты и прочую средневековую рукописную продукцию и кивнул: забирай.

Нет, князь не был невеждой, не знающим письменности и не ведающим стоимости рукописной книги, но за четыре дня его отсутствия воевода Серегей взял «царский» остров и вручил своему князю практически не поврежденный дворец хакана вместе с сокровищницей (правда, почти пустой), восточными диковинами и всякими иудейскими достопримечательностями. С точки зрения князя, все эти пергаменты и папирусы были не дороже полупудового ночного горшка из червонного золота, обнаруженного в царской опочивальне. Но у воеводы Серегея всегда были странности. Князь относился к ним снисходительно, потому что любил и ценил своего воеводу. В данном случае великий князь посчитал вознаграждение слишком малым и восстановил справедливость, одарив сына воеводы броней из личной оружейной хузарского хакана. Как ни велика была доблесть юного гридня Артема, но такого подарка он явно не заслужил. Полная бронь настоящей синдской работы, прекрасная видом и превосходной крепости. Такую должно носить князю, а не семнадцатилетнему дружиннику. Но кована бронь была не на широченные плечи великого князя, а собственные сыновья Святослава еще не скоро дорастут до такого доспеха.

Артем был в восторге. Духарев, который понимал, кому именно сделан подарок, выразил князю искреннюю благодарность. Впрочем, князь тоже внакладе не остался: рейтинг его среди молодых гридней взлетел под небеса. Каждый молодец мысленно примерил синдский доспех и решил, что непременно заслужит такой же. Правильно. Пусть дружина видит, что батька для своих храбрецов ничего не жалеет. Пусть каждый имеет свой жирный кусок от взятого клинком. Тогда войско будет кормить князя, а не князь – войско. При Святославовом отце, Игоре, было наоборот. Не зря его гридни ворчали: дескать, у Свенельда-воеводы все по высшему разряду прикинуты, а мы, считай, в обносках… Одни ворчали, другие уходили к Свенельду. Чем кончилось – известно. Святослав – другой. И его дружина за батьку кого хочешь порвет. Хоть вдвое у Йосыпа воев против киевлян, хоть вчетверо. Один лишь пардус на княжьем знамени десяти тысяч стоит!

В общем, не прогадал Святослав, сверх меры одарив сына воеводы.

Но если бы князь знал, что свитки из библиотеки хакана – сокровище дороже сотни таких доспехов…

Но в то время об этом не знал даже Духарев. В то время у них были дела поважнее. Разведка донесла: армия Йосыпа вышла к реке и ускоренным маршем движется к столице.

Глава двадцатая Тайная встреча

– Как хорошо они стоят, Машег, – пробормотал Понятко. – Каждое племя – отдельно, а ваши – и вовсе наособицу.

Двое тысяцких, два старых друга – хузарин Машег и киевлянин Понятко – глядели на то, как устраиваются на ночлег Йосыповы воины. Обоим вроде бы уже не по чину ходить в разведку, но пошли. И духаревский Артем с ними. Вчера, с согласия Трувора и, разумеется, отца, Понятко взял парня из охранной сотни воеводы в свою тысячу. И с ходу возвысил: отдал парню дозорную полусотню. Вот с этой полусотней в качестве прикрытия тысяцкие отправились в рискованный рейд к лагерю противника. Риск для этих двоих – дело привычное. Оба, считай, лет с десяти со смертью в догонялки играют. До сего дня выигрывали. Кроме того, было у них дело, которое подчиненным не перепоручить.

Посмотреть друзьям на вражеский лагерь тоже любопытно. Но они не увидели ничего, что не описали бы еще раньше Машеговы лазутчики. Переодевшись местными селянами, хузары духаревской дружины бродили по Йосыпову лагерю, как по своему винограднику. Для наемников хакана хузары-смерды – все на одно лицо. Высокомерный араб, надменный туркмен, свирепый гуз, кровожадный торк – любой из купленных на хузарское золото чужеземных воинов глядит на хузарского селянина как на овцу. Прикидывает: сразу на хаш пустить или пусть еще погуляет? Не княжье это дело – овец различать.