Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»

Законопроект «О полиции» по-прежнему пронизан духом корпоративной мании величия. Только так можно оценить предложение ввести, например, пожизненное звание, вдумайтесь: «младший сержант полиции в отставке».

Я, например, старший сержант Советской Армии и, если бы мне кто сказал, что это будет пожизненное звание и я должен буду себя именовать «старший сержант в отставке», я бы даже не смеялся. Это не смешно – это просто неадекватно.

Ведь не пишут даже «в запасе» – это советская формулировка. А у нас сейчас, насколько можно судить, на государственном уровне всякое воспоминание о Советском Союзе, о нашей собственной стране предается анафеме. Не удивлюсь, если кое-кто из наших руководителей через пару лет передаст каким-нибудь полякам «архивные» документы о том, что это, оказывается, наша страна начала Вторую мировую войну.

Кроме того, «в отставке» даже звучит круче. Из запаса могут призвать, а «отставка» – это как в царское время у дворян.

И еще – отдельной статьей прописано, что вне зависимости от формы собственности детских оздоровительных учреждений дети полицейских должны направляться туда в первую очередь. И теперь представьте себе ситуацию, которую это будет порождать: допустим, у нас есть частный детский оздоровительный лагерь. Допустим, он хороший, популярный и уже в январе все путевки на лето выкуплены. Вы – директор, готовитесь принимать детей, и тут приходят к вам полицейские и говорят: по закону вы обязаны в приоритетном порядке принять группу наших детей. Хоть бы и на платной основе. И как вы будете отказывать в последнюю минуту обычным детям, для которых родители уже выкупили путевки?

Я уж не говорю о последствиях для нашего общества самого введения слова «полицейский». Оно для нас чуждо и вызывает негативные ассоциации.

Впрочем, это еще и проявление безграмотности: ведь милицию создали не «проклятые большевики», а Временное правительство.

И, знаете, советская милиция отличается от современной, насколько можно судить, примерно как человек от обезьяны…

Не нужно думать, что разложение милиции закончится принятием Закона о торжественном переименовании и переаттестацией.

Кстати, о переаттестации: по логике, она должна касаться только полиции. Совершенно непонятно, с какой стати законопроект «О полиции» предусматривает переаттестацию – и увольнение, если не пройдут ее, – следственных работников, которые к полиции отношения не имеют? А часть статей законопроекта «О полиции» и вовсе распространяется на всех сотрудников органов внутренних дел, то есть и на полицейских, и на не относящихся к ним следователей, и на внутренние войска.

Это проявление юридической безграмотности. Если хотите так поступать – предусмотрите это в законопроекте «Об органах внутренних дел», а не «О полиции»!

Правда, тогда не удастся вбить в общественное сознание слово «полицейский»…

Интересно, что переименование милиции в полицию само по себе создает проблемы с исторической памятью. Окажется экстремистским целый пласт книг о Великой Отечественной войне, которые содержат призыв к убийству полицаев или формируют одобрительное отношение к таким убийствам. Герои «Молодой гвардии» Фадеева, например, полицаев вешают. И как к этому прикажете относиться – как к экстремизму? Как к примеру для подражания?

Абсолютное большинство, практически 90 % милиционеров, работающих «на земле», категорически против того, чтобы их звали «полицейскими», просто потому, что понимают значение этого слова. Они же сознают, что их не «полицейскими», а «полицаями» будут звать. По сравнению с этим словом «мент» и даже «мусор» звучат практически райской музыкой.

Милиционеры же в большинстве своем нормальные люди. Сегодня им предлагают слышать в свой адрес «полицай», а завтра что – кто-нибудь напишет закон, чтобы их фашистами звали?

* * *

Милицейский беспредел – одна из самых актуальных для российского общества тем.

Думаю, пиарщики нашего президента это понимают. Теперь Медведев выглядит спасителем страны от дичайшей ахинеи, которую этой стране попытались навязать нехорошие силовики.

Но главное даже не в том, что Медведев выступил в роли рыцаря, который спас народ от изуверского законопроекта.

Главное даже не в законе.

Проблемы МВД не в неправильном законодательстве, а в тотальном нарушении законодательства.

В пропаганде есть такое понятие: «отвлечение на негодный объект». Вы вбрасываете в обсуждение какую-то тему, и все дружно в нее вцепляются, забывая об актуальных проблемах.

Законопроект «О полиции» был вброшен «сырым», думаю, специально для того, чтобы в него вцепилось все общество – и из страха перед ним, из желания, чтобы не было еще хуже, забыло о реальных проблемах милиции.

Обратите внимание: мы уже не говорим о евсюковых, о бандитах и беспредельщиках в милицейских погонах, – мы говорим о законопроекте, который эти милиционеры, став полицейскими, не будут читать так же, как они не читают нынешние законы. Потому что им все равно, какой закон нарушать.

Вся дискуссия о собственно проблемах милиции прекратилась. Ведь проблемы милиции не в том, что у нас плохой закон, и не в том, что ее сотрудника зовут не «полицаем», а «милиционером». Проблема в том, что сотрудники милиции нагло и цинично, в массовом и повседневном порядке, хотя у них там честных людей пока еще много, нарушают действующее законодательство Российской Федерации.

Вы можете написать плохой закон, хороший закон, гениальный, но если люди привыкли нарушать законы и не обращать внимание ни на УК, ни на УПК, они не будут ему следовать. Они станут нарушать хороший закон с той же легкостью, что и плохой.

А ведь милиция устроена совершенно нелепым образом. Там, где бездельники, – штаты чудовищно раздуты. Там, где люди реально работают, – их остро не хватает.

И ситуация по мере так называемой «реформы МВД» только усугубляется.

Давайте вспомним: первое, что сделали в ее рамках, – разогнали милицию, которая боролась с организованной преступностью. Похоже, потому, что эти люди добились выдающихся успехов в своей борьбе. Не люблю хвалить представителей государства, но что было, то было. Хотя некоторые успехи были случайны, мафии был нанесен колоссальный урон. По странному совпадению, немедленно после этого борцов с оргпреступностью переквалифицировали в борцов с экстремизмом, то есть с политическим противником.

Затем была ликвидирована транспортная милиция, и в результате этого правонарушения на транспорте стало институционально сложно контролировать. Ведь раньше транспортная милиция тесно сотрудничала с транспортной прокуратурой – теперь прокуратура осталась транспортной, а бывшая транспортная милиция разорвана между регионами: они почти не могут взаимодействовать.

Далее: если преступление совершено в поезде, который идет через всю страну, и никто не знает, в какой конкретный момент оно совершено, то вообще неизвестно, кто его должен расследовать.