Путь самурая
Шрифт:
Тяжело вздохнув, Канске завороженно смотрел на пламя, которое, будто почуяв чужой взгляд, продолжило свой танец.
Стратег на минуту застыл, и его глаза смотрели немигающее, отчего девушка заключила, что в этот момент парень прокручивает сражения в голове.
Рен боялась невольно привлечь к себе внимание стратега. В эту минуту парень ей казался прежним, безумным.
Словно очнувшись ото сна, Канске шумно вдохнул и припал губами к чашке.
– - Несмотря на количество выпитого, я не пьянею. Не могу уйти в забытье, -- пожаловался парень.
Рен лишь, в свою очередь, покорно
– - Разве не забавно, все вокруг меня умирают, гибнут? Но не я. Эти глупцы считают, что меня хранит Хатиман.
Канске даже не смотрел в сторону девушки. Последней казалось, что стратег ведет беседу не с ней, а с призраками прошлого или душами умерших. Указательный палец парня проделал кривой круг, будто указывая на всех.
– - Все думают, что я благословен. Но разве это не проклятие?!
– - Ты думаешь, было бы лучше, если бы ты погиб?
Слова выскользнули сами по себе. Но даже после этого, стратег сидел, весь погруженный в себя. Рен подумала, что парень не услышал её, но тот внезапно ответил:
– - Я не знаю. Но был бы благодарен, если бы враги нанесли мне ранение. А так я чувствую себя вором, подонком. Даже Харуна...
Последняя фраза утонула в непонятном бормотание. Но, несмотря на это, Рен поняла, что хотел донести до нее стратег.
Ведь в этой битве ранение получила сама Синген. И не от кого-нибудь, а от своего врага, Кенсина. После этой битвы никто еще не видел Сингена, но люди знали, что рана была глубокой. Поговаривали, что вся спина лорда Такеды порезана мечом Дракона из Этиго. Пожалуй, воины не выказывали обиду и боль из-за того, что была ранена сама Синген.
– - А знаешь, что будет дальше?
Стратег вопросом застиг врасплох девушку.
Парень долго молчал, ожидая отклика, и Рен подыграла ему:
– - Что?
– - Уэсуги ведь не ушли, они поджидают...
Рассматривая чашку, будто увидев ее в первый раз, Канске словно забылся. Но его взгляд не был пустым или туповатым. Парень явно не был пьян.
– - Поджидают чего?
– - Они нападут на нас, выждав. Сейчас рана Харуны воспалилась, её мучает лихорадка. Что, само собой, повлияет на состояние наших воинов.
– - Но разве Уэсуги не потеряли половину своих воинов в битве?
После битвы по приказу Сингена самураи посчитали число всех убитых воинов из Этиго. Их число достигло трех тысяч ста семнадцати человек. Каждый знал об этом, и, услышав это, Синген объявила, что победа за ней. Да, первая битва проиграна, но вторая, последовавшая сразу же после прибытия генералов Бабы Нобуфусы и Ямагаты Маскаге, была за Сингеном.
– - Напав десятью тысячами, Кенсин оставила на поле три тысячи сто семнадцать воинов. Уэсуги явно ожидали, что вскоре в дело вмешаются наши основные силы и поэтому стремились добыть голову Харуны. Но мы должны признать, что, несмотря на удар с тыла, потери у Уэсуги минимальны. Наши потери наоборот, велики...
Рен и сама догадывалась, отчего Сингена не посчитала своих убитых воинов. Что же, слова Канске разъяснили ей это.
– - Но разве мы будем сражаться?
В лагере каждый третий был ранен.
Даже основным силам пришлось постараться, выигрывая сражение за броды реки. К тому же, видя разгром сил Сингена, воины под командованием Нобуфусы потеряли головы и бились кто как горазд...Лишь это служило оправданием. Иначе, будучи далекой от воинских дел, Рен не знала, на что еще списывать то, что Уэсуги вышли с такими минимальными потерями.
– - А кто нас будет спрашивать? Говорю же, Уэсуги ждут. И если они заметят слабость, то еще одного сражения не избежать...
На минуту в шатре воцарилась тишина. Лишь звуки грома доносились отчетливо.
– - Хотя, мы всё еще выигрываем в количестве над противником. Однако, дух в армии Уэсуги высок, а у нас наоборот...
– - Канске, разве можно падать духом? Ты ведь стратег, опора Сингена!
Девушка сжала ладони в кулачки. В этот миг она хотела дать неплохой оплеухи парню, чтобы тот, наконец, пришел в себя.
– - По правде говоря, за оплошность в стратегии, воины могут меня вызвать к ответу. Ведь из-за нее умерли все славные сыны Каи и Синано. Но не обольщайся. Они не из-за того терпят меня, что простили оплошность...
Манера разговора начала выводить из себя девушку. Но вспомнив, кто перед ней, она спросила:
– - А из-за чего тогда?
– - Из-за страха. Все прекрасно понимают ситуацию, в которой мы находимся. Моя жизнь пока ценна. Так как воины всё еще верят в то, что я могу вывести нас сухими из воды...
– - Но что ты можешь? Ты ведь не всемогущ!
– - Скажи это им...
Благодаря разговору, стратег будто пришел в себя. Но, внезапно подняв взгляд и посмотрев на лицо девушки, парень застыл.
Рен, в свою очередь, ухватилась за маску и дико пожалела, что сглупила сегодня, сняв её с лица.
– - Рен, я знаю, как можно выпутаться из этой ситуации, -- медленно произнес парень, не отрывая от неё взгляда.
– - Как?
– - обреченно спросила девушка.
Но, вместо ответа, парень звучно рассмеялся. Канске смеялся искренне, хватившись за живот. А из глаз текли слезы.
Девушка испугалась, что парень окончательно потерял рассудок. Но так как он быстро успокоился, Рен перевила дух. Однако, последовавшие слова вмиг выбили землю из её ног.
– - Мы покрасим твои волосы в красное и оденем в доспехи Харуны. Рен, я понял почему тогда в трактире приметил тебя. Ты копия Харуны!
Опустив взгляд к груди, парень поспешно исправился:
– - Хотя грудь маловата. Но не суть. Из-за сажи и грязных волос, я не разглядел ваши сходства в усадьбе. Да... Если мы убедим Кенсина и наших воинов в том, что Харуна в порядке, то воины Уэсуги уберутся к себе, в Этиго...
Канске говорил быстро, обрывками. Девушка, в свою очередь. не могла поверить в услышанное.
– - Ты-ты бредишь! Ты сошел с ума!
– - Возможно, не спорю. Но тебе придется сыграть роль двойника...
– - Я не могу, я не справлюсь! К тому же, как ты объяснишь людям, что Харуна за день исцелилась?
– - попыталась Рен донести абсурдность идеи до Канске.
Но тот от доводов девушки отмахнулся как от назойливой мухи.
– - Ерунда. Если что, спишем на мое могущество, -- смеясь, проговорил стратег.