Путь Сашки. Книга пятая

Но особенно обидно, когда воин умирает в юном возрасте. Альверу недавно исполнилось шестнадцать лет. Всего шестнадцать. Его всегда отличала искренность и преданность. И погиб героем. Заслонил Сашку, подставив под удар секиры свою голову. Секира прорубив шлем, раскроила мальчишке череп…

Лешка издалека наблюдал за Хелгом. И впервые видел, как тот плакал. Ему и самому хотелось плакать. Если честно, то и у него несколько раз навернулись предательские слезы. Предательские? Теперь получается, что вовсе не предательские, если и Хелг вот так запросто стоит и плачет.

А вчера ему было страшно. Очень страшно. Вначале он просто испугался, когда со всех сторон из леса стали выезжать чужие солдаты. Да и сколько! Несколько сотен. Когда ларцы поскакали вперед на врага, те стали стрелять, пуская стрелы. Его конь шел последним, поэтому и повезло: все стрелы приняли на себя скакавшие впереди. А потом началась схватка. И ему снова стало страшно.

Затем Хелг повернул коня назад, увлекая за собой своих солдат. Повернул и Лешка. И снова стреляли и звенели мечи. И скакали вперед. Все происходящее ему уже казалось каким — то далеким от реальности действом. Кто — то скачет, кто — то кого — то рубит. И только, когда Хелг, остановив свой взгляд на нем, приказал скакать в замок, только тогда Лешку пробрало основательно. Только тогда он, наконец, осознал, что все происходящее было реальностью. Страшной реальностью. А когда, проскакав какое — то время, пытаясь догнать Ватера, солдата из их сотни, тоже скакавшего в замок, он вспомнил про милорда Ксандра. А где же Ксандр? Он его не видел с тех пор, как полетели первые стрелы. И солдатами командовали Хелг и Ястред. А Ксандр? Его не было. Неужели убили? И что теперь с ним будет? Нет, в сотне, его, конечно, оставят… Какой сотне? Ведь это личная сотня милорда Ксандра. А если тот убит, то и сотня не нужна. От этой мысли Лешку снова пробрала дрожь. Он никому будет не нужен. И замок Броуди теперь будет чей — то, кому Лешка станет лишним.

Так, с такими мыслями, он с трудом доскакал до замка. Ватер, конечно, уже был там. А солдат, что накануне ушли с маркизом Ильсаном, в замке не оказалось, не вернулись еще. К тому времени, когда появилось войско, Лешка немного успокоился, да и стакан вина ему в этом подсобил. Немного даже опьянел, но за пару часов, пока ждали Ильсана с солдатами, хмель выветрился, а голова прояснилась. А солдаты, только что прибывшие в замок, пришпорив лошадей, уже скакали обратно на то самое поле, где они попали в засаду.

Вместе со всеми Лешка пробирался по лесу, слышал чьи — то крики, а когда стемнело, пошел обратно. Лагерь стал принимать отчетливые формы, задымили костры. Но большая часть людей столпилась на краю поля, примыкающему к опушке леса. Это почти рядом с тем местом, где лоэрнцы стали пускать стрелы. Пошел туда и Лешка. С трудом протиснувшись сквозь солдат, он с ужасом увидел трупы. Здесь лежали солдаты из его полусотни и полусотни ларского графа. Лежал Ястред, о котором так хорошо отзывался Хелг. Лежал и Альвер. Его Лешка признал не сразу. Вначале опознал по куртке. Левая сторона головы парня была разрублена. Лешка как — то неожиданно оцепенел. Альвер. Оказывается, он спас графа Ксандра. Бросился на секиру, которая должна была убить милорда. Сам милорд был ранен и исчез. Милорд Хелг сейчас его ищет. Это он узнал из разговоров солдат, стоявших рядом с ним.

Альвер. А смог бы он, Лешка, так поступить? Не задумываясь пожертвовать своей жизнью? И то, что Альвер барон, то есть воин, аристократ в каком — то там колене, а он никто, мальчишка, чужой для всех — разве это играет какую — то роль? Нет меча? Зато есть кинжал. В харчевнях перед сверстниками хвастать мастак, а в бою? А он еще год назад напрашивался у милорда Ксандра в оруженосцы, обязанностью которых защищать спину своего сюзерена. И Альвер выполнил свой долг. А он опять струсил, скакал зачем — то туда — сюда. А случись, перед ним оказался враг, чтобы он сделал? Вот именно, ничего не сделал бы. Но даже не это плохо. Самое плохое то, о чем он, Лешка, думал, когда ехал в замок. Думал, как ему лично дальше будет житься, если милорда убьют. И Лешка заплакал, стараясь скрыть от окружающих свои слезы…

К вечеру следующего дня из Каркела прибыл большой военный отряд, во главе с Равсаном, бывшим ларским баронетом, возглавлявшим стражников графа Дарберна, а теперь ставшего каркельским бароном и командиром местной стражи.

С Хелгом у Равсана были довольно неплохие отношения. Неплохие, но сложные. Командир графской стражи и оруженосец. Разница не просто большая, а громадная. Тем более один баронет, а другой всего — навсего дворянин, к тому же всего — то во втором поколении. А затем неожиданно Хелг становится командиром личной полусотни брата графа. Да еще и чуть ли не соправителя Ларска. Командир личной графской сотни барон Компес, конечно, считался выше по своему положению, нежели баронет Равсан. К тому же Компес барон. А командир гвардейцев соправителя, выше или ниже Равсана по своему положению? Вот то — то и оно. Правда, Хелг ни разу не позволил себе зазнаться, всегда с почтением обращаясь к Равсану. Тому это льстило.

Но прошло два года, и вот теперь Равсан барон, но по — прежнему командир графской стражи, правда, уже не Ларска, а Каркела. И Хелг уже барон. И не просто барон, а командир графской личной сотни, что везде считается более значимой должностью, чем должность Равсана. И как теперь Равсану общаться с Хелгом, по сути, мальчишкой?

Равсан, как только прибывший гонец сообщил ему ужасную весть, быстро сформировал отряд, численностью более трехсот человек, практически оголив город, и помчался к месту засады. Из сообщения гонца о судьбе графа Ксандра Каркельского не было никаких сведений. Был ранен, унесен в лес и оставлен под большой елью с двумя парнями из отряда Ястреда. Сам Ястред отвлекал врагов, уводя их от места, где был оставлен милорд. Однако оторваться от врага Ястреду с оставшимися солдатами не удалось: на ларцев вышла новая группа лоэрнцев, из тех, кто отказался от схватки с солдатами Хелга. Эти лоэрнцы были с луками и, подпустив ларцев к себе на расстояние прицельного выстрела, первым же залпом убили половину ларцев, включая и Ястреда.

На полпути отряду Равсана встретился новый гонец, посланный в Каркел еще ночью сразу же после возвращения в лагерь Хелга, разгромившего поздним вечером отряд снурского графа. Гонец ехал с плохими новостями. Ксандр исчез! Ксандр в плену!

Приехав в ларский лагерь, к тому времени переместившийся с поля на постоялый двор, который размещался на тракте в нескольких верстах от места засады, Равсан, поддавшись чувствам, с бранью набросился на Хелга. А тот стоял, опустив голову, не отвечая на обидные упреки. Ведь Равсан прав. Он, Хелг, командир личной сотни графа, должен был сам погибнуть, но графа спасти. Как это сделал Ястред и как сделал Альвер. Они мертвы, а он, Хелг, жив.

Но когда Равсан, распалившись, обвинил Хелга в трусости, стоявший рядом командир ларской сотни, оставленной в лагере, барон Тристок, не вытерпел и вмешался.

— Барон, вы не смеете обвинять его в трусости. Хелг, давая возможность милорду Ястреду унести раненого Ксандра в лес, бросился с двумя десятками солдат на восемь десятков лоэрнцев. Но те отступили. Тогда Хелг бросился на полсотни пиренских гвардейцев, появившихся на дороге. Но и те отказались от боя. В обоих случаях атака Хелга была смертельной для него и его солдат. И он задачу отвлечения врага от выносимого с поля боя графа Ксандра своими действиями выполнил. Враги не стали преследовать милорда Ястреда. Да и ночью он сумел разгромить остатки снурцев во главе с их графом.

— Но его светлость ранен, пропал. Исчез. Пленен.

— Да, но и тут если и есть вина Хелга, то только в том, что милорд Ксандр попал в искусно подстроенную засаду. И искать надо того, кто причастен к этой засаде.

Равсан, все еще красный от возбуждения, стоял, обдумывая слова Тристока, понемногу успокаиваясь. А Хелг по — прежнему был в подавленном состоянии. Стоял с низко опущенной головой.

— Милорд, — наконец промолвил Равсан, — примите мои извинения. Я слишком погорячился. И нам сейчас не стоит тратить время на брань и выяснение, кто виноват. Нужно решать, как искать его светлость.

— Барон, — продолжил Тристок, — еще перед рассветом в сторону Снурского графства выехал отряд из трехсот солдат. Двести ларцев и сто гендованцев во главе с маркизом Ильсаном.

— Маркиз тоже поехал?

— Да, он вызвался сам. И возглавил отряд.

— Завтра на рассвете я выезжаю вслед за ним…

Днем следующего дня к хозяину постоялого двора подошел довольно коренастый парень, на вид лет двадцати.

— Риум? А ты что здесь опять делаешь? — Бравчен очень удивился посетителю. — Не вовремя ты. Разве не видишь, что творится?