Путь Скорпиона III

Богиня странно посмотрела на него.

— Смотря что для тебя смертная жизнь.

В следующий миг Темная Богиня исчезла.

— Дети мои, — улыбалась Светлая Богиня и обратила свой ясный лучащийся любовью взгляд на Миру.

— Пойдем со мной.

Мира растерялась.

— Чего же ты боишься? Посмотри… ты не привязана больше нитью к смертному телу.

— Я останусь призраком? — еле прошептала Мира. — Нет… не-е-ет… — тихо заговорила она.

Инстинктивно, чтобы защитить ее, князь протянул к Мире руку, но, прежде чем он успел коснуться ее, Мирослава сделала шаг вперед, пройдя сквозь него, словно его не существовало. Дух смешался с материальным телом, и в тот момент, когда они слились воедино, Азамат Аль’Аир упал на колени, не в силах вынести отчаяние и печаль, охватившие его, отчаяние и печаль его женщины. Кроме горя и боли он ощутил, что его душа и душа Миры в эту секунду слились воедино.

Тут Мира стала исчезать прямо на его глазах, и ему показалось, что она взяла с собой часть его души.

— НЕТ! — зарычал князь и схватившись за сердце от боли припал на колено.

Он сталкивался с разными видами боли. От удушающей, до такой, что и жить уже не хочется. Его душу и тело рвали на части. Его резали, кололи, бросали в пламя. Его пытались поглотить, пытались лишить своего я. Он шел по пути развития, как святой через тернии — его путь на вершину был стремительнее, чем у многих героев в древних легендах.

И за эту скорость и силу он платил кровью, вместе с которой приходила боль.

Самая разная.

Но такая — еще никогда.

Такая, что одна секунда продлилась вечность и еще немного.

Такая, что он оказался лежащим в позе зародыша на земле.

— Прошу, Азамат, — Мира потянулась к нему. — Поднимайся.

Он поднял отяжелевшую голову, которая так и норовила склониться к плечу, и отыскал ее глаза. Она плакала.

— Прости меня, — взмолилась она. — Прости меня.

— Не за что прощать, — прошептал он. В следующую секунду мир перед ним покрылся туманом, он коснулся лбом земли, будто для молитвы, и позволил милосердной тьме поглотить его целиком.

Мэй склонился над князем проверяя его пульс. Риар прижимая к себе Амиру удерживал ее в объятиях.

Рядом на коленях возле князя замерла Мира и вскинула полные боли глаза на Богиню.

— Помоги ему! Прошу тебя.

— Он смертен, он мною прощен. Только Сила его Любви возродит его.

— Это что, проверка на то, как сильно ли он любит? — разозлилась Мира.

— Это не проверка. Это то насколько он очистился и, насколько в нем горит Свет. Насколько он понял свой Путь, данный ему Отцом Извечным.

— Но разве я не его пророчество? — вскричала Мира.

— Ты сделала его смертным, — улыбнулась Богиня. — Весь его Путь и твой шел именно к этому итогу. Вершитель освобожден из-под власти Темной Сестры. Теперь свой Путь он выбирает сам. Именно я призвала твою Душу пропев запретную Песнь, чтобы вернуть его. Моя задумка оказалась верной. Ты не только освободила князя, но и спасла девушку от тьмы. А ведь все могло пойти иначе… Теперь Сестра знает о тебе, но будет молчать, думая, что у нее есть рычаг давления на меня. Но она ошибается, — улыбнулась весело Богиня, а Мира мрачно на нее смотрела. Ей было совсем не до веселья. Мира чувствовала себя использованной игрушкой.

— А как же я? — закричала она.

— Идем со мной, — протянула ей ладошку Богиня. — Твой Путь закончен.

ЗАКОНЧЕН!!!

Каждая призрачная клеточка ее Души как будто завибрировала от этого слова, и она почувствовала себя маленькой, крохотной и незначительной, песчинкой на бесконечном пляже, который был этим существом, этим живым, богоподобным созданием. И к своему ужасу Мира поняла, что все это было за гранью ее понимания и чувств, и, что Богиня никогда не будет беспокоиться, не может беспокоиться о смертных созданиях.

Включая ее.

Мира обливаясь слезами смотрела на Риара и Амиру, принцесса рыдала навзрыд на груди любимого, она смотрела на Мэйя взгляд которого то светился, то потухал, когда он осознавал, что Мирослава сейчас исчезнет, уйдет из их мира навсегда в божественные чертоги. Мира смотрела на тело князя и бросилась к нему.

— Ты должен жить! Слышишь!

Она не могла прикоснуться к нему. Но она могла говорить с ним.

И говорила… и говорила…

Он неподвижно лежал на спине. Всю ту маленькую вечность, пока она рассказывала ему о своей любви, он не двигался и не дышал. Мира не ощущала его присутствия. Раньше она всегда ощущала его близость: он был словно наэлектризован, полон жизненной энергии, как будто кто-то сумел втиснуть эту необъятную мощь в крошечный сосуд. Как джин в бутылке. Князь Аль’Аир — это убийственная сила, запертая в бутылке. И наверняка запереть его там было совсем непросто.

Мира замолчала и глубоко вдохнула, и все, кто наблюдал это, задержали дыхание. Она не слышала ничего. Она смотрела на Азамата, но он как будто был вне ее досягаемости, очень далеко.

И мир кружился, а мысли кружились еще быстрее.

Мира оттолкнула все мысли прочь и сосредоточилась на нем.

Она боролась со своей болью — такой боли она и представить себе не могла.

Мира знала, что это случится — такова была избранная ими жизнь.

И это случилось! С ней, с Азаматом. Пророчество исполнено.

Теперь самое главное — чтобы он ЖИЛ!

— Азамат, — шептала она, — Азамат, Азамат, Азамат…

И Мира еще никогда не была так одинока. Она была не в состоянии думать связно. Ею руководили паника и горе. Князь сказал бы: «Бесполезные эмоции, леди Мира. Будьте выше них. Перестаньте хныкать и действуйте». Ну вот, он опять с ней разговаривает.

Есть ли на свете что-то такое, чего бы она не сделала ради него? Нет, даже если это будет нечто совершенно отвратительное и варварское. Ведь он — Вершитель. Ее князь. И она снова хотела видеть его живым и невредимым. Пусть не с ней, но его смертная жизнь должна быть прекрасной и наполнена счастьем. Он заслужил это.

— Вставай! Вставай! Вставай! — закричала Мира.

Его глаза были открыты. Мира ненавидела то, что они открыты и так пусты, но закрыть их — значит признать и принять его смерть, а она отказывалась это признавать.

Она никогда не закроет глаза Азамату Аль’Аиру.

Мира снова смогла сосредоточиться, но дрогнула, заметив устремленные на нее взгляды окружающих.

Осталась тишина.

— Пойдем со мной, — пропела Богиня, оборачиваясь к небесной лестнице.

Мира подавила в себе очередной крик. Он погребен внутри нее. Но она слышит его в своих ушах, хотя с губ не сорвалось ни звука. Это безмолвный крик. Самый худший из всех.

— Я буду рада, — сказала Мира голосом тоньше шепота. Из ее прекрасных глаз текли слезы.

Она исчезала на глазах Амиры, Риара и Мэйя.

Она превращалась в Призрак. Невидимку.

— Я всегда тебя буду помнить Мира, — тихо сказала Амира. — Ты моя сестра.

Мира посмотрела на нее — она никогда не видела ее такой потрясенной. Слезы текли по ее щекам.

Мира перевела взгляд на Риара и поняла без всяких сомнений, что он переживал за нее искренне. Она улыбнулась ему.

— Держись за свою Любовь Риар, — беззвучно прошептала она. — Держись за это.