Путь Святозара

— Тебе, Дубыня, лишь бы тока заступаться, а он не заслуживает, чтобы ты его защищал, — вступил в разговор Храбр, — И я согласен с Ярилом пусть идет отдыхать. Потому, как на него последнее время страшно смотреть… Мало того худой стал, с черными кругами под глазами, так который день замечаю, слышишь Ярил, я тебе уже этого говорил, качает твоего сына из стороны в сторону, ты проверял…, нет ли…, он вообще спит, у тебя?

— Слышал Святозар, что я и Храбр тебе сказали, раз ты не спишь по ночам, иди и сейчас же ложись отдыхать, а я прикажу, Борщ тебе поесть, принесет в опочивальню, — негромко сказал правитель и посмотрел на Святозара.

— Отец, прошу тебя, разреши мне остаться… Прости меня пожайлуста за сегодняшнее, но я очень хочу послушать Ратибора. И потом, помнишь, что я сказал тебе, когда мы вышли из тронного зала, мне надо с тобой поговорить, и поверь, сон мой подождет, а этот разговор нет, — заметил наследник и так взглянул на отца, что тот сразу двинулся, уступая ему место рядом на лавке.

— Вот, ты его разбаловал Ярил, — недовольно оглядев правителя, добавил Храбр, — И немудрено, что он меня не слышит, потом.

— Храбр, — обидчиво сказал Святозар и сел рядом с отцом, — Ну, чего я тебя не слушаю, ну скажи мне? Ну, раз не взял щит, и всего-то, а так я все выполняю, как ты велишь. Это я просто устал, и прав Дубыня, сегодня и вообще не надо было ходить на Ратный двор, надо было после приема в тронном зале идти спать, потому как… потому как…, ладно, пусть сначало Ратибор расскажет, а потом я. И может ты на меня Храбр гневаться то, и перестанешь тогда.

— Даже и не подумаю, перестать на тебя гневаться, — заметил Храбр, и замолчал.

— Ратибор, друг мой, ну теперь, когда мы все выяснили с наследником, прошу тебя, начни свой сказ с начала, чтобы мой сын все услышал, — обратился к другу правитель.

— Так вот правитель, — начал свой рассказ Ратибор, высокий мужчина, крепкого телосложения, с волнистыми волосами пшеничного цвета, едва подернувшиеся сединой, с густой длинной боро-дой и карими глазами. — Приехали мы в престольный их град Асандрию. Эх, правитель, как же люди могут так скверно жить, словно не люди они, а свиньи. Города у них большие, дома друг на дружке стоят, улицы грязные вроде никогда их не убирают, остатки пищи на дорогу выливают и выбрасывают прямо под ноги идущим, а в этих остатках ковыряются больные, калеченые, дети и старики. Зато дворец правителя полыхает золотом, да серебром, лестницы, стены, полы дворца мраморные, красными коврами устланы, а двери усыпаны драгоценными камнями, царь их Манялай — Палумит — Хресид — Килхус и еще как то там, я уже и не запомнил. Сам он маленький, тостый, словно не человек передо мной, а шар с ногами, да руками и малюсенькой головой, глаза такие же малюсенькие и навыкате. Сидит он на широченном, да высоченном золотом троне кругом усыпанном каменьями, сам тоже в золотых, парчовых одежах, на голове венец высокий того гляди с головы и свалится, да пальцы все в золотых перстнях так, что и гнутся не могут. Я как ты и велел, голову перед ним не клонил, сказал ему, чтобы он приструнил своих воинов, и запретил им нападать на наши торговые ладьи, а иначе мы выдвинем свои дружины и научим неллов уважать нашу силу. Видел, бы ты Ярил, как он затрясся от страха, да как начал либезить, тьфу ты, да и только, а потом заговорил, словно запел, что он де с великой Восурией не желает никак ссориться, что людей своих которые на наши ладьи нападали покарает, да смерти предаст, что правителя нашего уважает, да наслышан о чудесном его наследнике, который побывал в волшебной стране Раявке, это верно он Беловодье имеет в виду, да знает, он как наследник наш победил самого Черномора, который от них от неллов все время требует человеческих жертв. И в конце своей длинной речи сказал, что против Восурии ничего не замышляет, правителя уважает за силу, а его великого ведуна наследника за магию.

— Ишь ты, — заметил довольный Дубыня и погладил бороду, — Уже и о походе наследника все про-знали.

— Да, — продолжил Ратибор, — И хотел он меня перстнями со своих пальцев одарить, да я сказал, что они мне не надобны, а если мне, что понадобится, то я знаю, кто меня может одарить. Царь видно еще больше испугался моих слов и просил меня задержаться, чтобы я сам увидел, как он покарает тех кто напал на наши ладьи, но я ответил, что тороплюсь обратно в Восурию так как там меня с вестями ждет правитель и его наследник. Царь как услыхал про наследника, сказал мне, что хочет подарить ему, как великому победителю Черномора меч, щит, шлем и кольчугу, я было попытался отказаться, но Манялай- Палумит… добавил, что это дар не для меня, а для великого ведуна, и я отказываться не могу. Так, что я привез тебе Святозар дар от царя неллов, но правду сказать и меч, и щит, и шлем, и кольчуга великолепны, прекрасные все, же у них мастера.

— Еще бы, — тихо добавил Святозар, — Ведь их кузнечному мастерству сами гомозули учили, правда, это было очень, очень давно.

— И все — то ты знаешь, Святозар, откуда? — поинтересовался Дубыня.

Святозар опустил голову и покрутил перстень на пальце.

— Наверно, ему это царь Альм рассказал, — заметил Храбр и усмехнулся, — Слышал же сказ Леля, как он около царя альвинов на золотом троне сидел.

Святозар поднял голову, посмотрел на Храбра, и, покрывшись пунцовыми пятнами, ответил:

— Ну, дался же вам этот трон… Не трон то был, а сиденье, и то мне не царь Альм поведал, а совсем другой человек…

— Ратибор продолжай, — властно сказал правитель и недовольно поглядел на Храбра.

— Что ж продолжать, правитель, — добавил Ратибор, — Я поспешил оттуда потому, как дольше там находиться не мог. Словно там меня душила эта дурная, затхлая страна, где приносили людей в жертву в их верховных домах, которые они зовут жрище, да казнили прямо на площадях. И толь-ко когда пересекли мы с другами границу смог я свободно вздохнуть нашим чистым и славным воздухом вольной Восурии.

— Хорошо, Ратибор, спасибо тебе за сказ и за твои труды. Надеюсь, что его воины больше нетронут наши торговые ладьи, — заметил правитель.

— Не тревожься, правитель, больше они нападать не будут. Видел бы ты как он боится твоего сына, словно наследник не Черномора победил, а его царя Манялай- Палумита…, тьфу ты не выговоришь, его имя чудное, — добавил Ратибор, и пошевелил усталыми плечами.

Святозар облокотился руками о стол, и, поглядев на Ратибора, пояснил:

— Я не побеждал царя Черномора, кто вот интересно это плетет все время? Я с поединщиком его бился.

— Ну, ему наверно, пока этот сказ перевели, да объяснили… — Ратибор засмеялся, и потер рукой лоб, — Глаза та у него наверно от страха и выкатились…

Правитель и други громко засмеялись шутке Ратибора, а Святозар оглядел всех обиженным взглядом и добавил:

— Ну, и чего тут смешного, не пойму… Про меня, отец, такое плетут, а ты смеешься. Я вот уже не первый раз слышу, как люди говорят, что я Черномора победил, мне прямо неприятно такие наветы слышать. Ох, бы найти этого плетуна…

— И что бы ты сделал интересно с этим плетуном? — заинтересованно спросил Дубыня и утер глаза, на которых, от смеха выступили слезы.

— Да, что… чтобы сделал? Уж я и не знаю, чтобы сделал? — беспокойно начал Святозар, и, потер больной бок, да поморщился.

— Знаешь, Святозар, не успел ты до Новыграда доплыть, как народ понес сказ о тебе. И это очень хорошо, что царь неллов, слушал его именно такой, в котором ты победил Черномора. Пусть, трусливая его душонка, пусть теперь боится тебя, — прекращая смеяться, заметил Дубыня.

— Верно, Дубыня ты сказал, пусть боится моего сына, — согласно кивнув, и довольно оглядывая Святозара, сказал правитель, — Пусть думает, что наследник победил Черномора, и от этого еще сильней трясется, и когда он будет бояться и трястись, то не позволит своим людям напасть на нас тогда, когда мы будем биться с нагаками.

— Да, что ты правитель, кому там нападать. У них то воины…, не воины то, а так ходячие бродилы, они уже и забыли, как меч в руках держать надо. Я видел, как они выходили из лавок, пьяные и грязные, опираясь на мечи как на палку, смотреть противно, — добавил Ратибор и вновь повел усталыми плечами.