Путь Святозара

Святозар вновь наполнил кубышку, и плотно ее, закрыв, обратился к другам, сказав:

— Слушайте меня внимательно, други. Мать наша, корова Земун, рассказала мне, что мы пробыли в стране Беловодья не больше трех часов, но там, на вершине Сарачинской горы уже прошло почти три месяца. Сейчас я обращусь в коня, посажу на спину Молчуна и поскачу к воротам, потому что наши други еще живы и если я обрызгаю водой и прочитаю заговор то смогу снять с них каменные оковы. Но мне надо торопиться потому, что время их пребывания в камне на исходе. Вас я обрызгал водой и укрепил заговором, вашу связь с нашей родной землей. Но покидая вас, я буду очень тревожиться, поэтому прошу, следите, друг за другом, а ты Лель, — и Святозар посмотрел на брата, — Пой и играй на гуслях, чтобы мысли ваши были далеко от этих красот. Искрен, — окликнул он друга, — Тебя оставляю за старшего. Иди впереди и все время помни, кто ты и куда идешь. А теперь, Молчун одень на себя мой меч и лук, да возьми кубышку, а я попрощаюсь с матерью.

Святозар вновь подошел к Земун, приник головой к ее большой морде, и нежно поцеловал ее в очи.

— Прощай, мать моя! — сказал он ей и голос его дрогнул.

— Нет, дитятко мое светлое, лишь до свидание. Ты еще не раз прийдешь ко мне, когда вновь воз-родишься на земле. А теперь ступай, береги те знания, которые тебе открылись тут, и да поможет тебе твой отец великий ДажьБог.

Святозар провел напоследок по гладкому, влажному носу, а потом развернулся, и, глянув на Молчуна, который был уже готов к дороге, отошел от коровы Земун и зашептал заговор. " На море, на окияне, на острове, на Буяне, светит месяц на волшебный пень, а тот пень не простой. Коли я его рукой трону, коли я его мыслью задену, да через него перекувыркнусь, то силой, которую мне Боги даровали, превращусь в коня", лишь произнес Святозар последнее слово, как сейчас же перекувыркнулся через голову и обратился в белого, как снег коня. Громко заржал конь и забил копытом по земле. Молчун подошел ближе и запрыгнул на него, а Искрен подал брату кубышку с водой. Молчун обнял коня за шею, как огромную драгоценность прижал к своей груди кубышку. Святозар — конь обернулся, кинул последний взгляд на Земун, а та нежно как мать посмотрела на него и тихо добавила: " В добрый путь, милое мое дитятко!" Конь оглядел другов, громко заржал, словно пытаясь им сказать, чтобы не задерживались, да шли следом, и поскакал по тропе.

Глава сорок седьмая

Наверно Святозар еще никогда в жизни так не торопился, мысль, что он может не успеть спасти другов подгоняла его, сильные молодые ноги ни на миг, ни останавливались. Конь скакал и ска-кал вперед, лишь убыстряя свой бег, и дорога, которая только, что началась, внезапно также быстро и закончилась. Святозар увидел на возвышении стоящие и все еще открытые ворота, да вывез Молчуна прямо на вершину Сарачинской горы. Не успел Молчун толком то и спешится, как Святозар стал читать заговор, а затем перекувыркнулся через голову, обернулся собой и упал на грудь, но тут же вскочил, и, взяв кубышку у Молчуна побежал ко все еще светлому валуну, в который был обращен Стоян, и начал обрызгивая его водой шептать заговор, который когда-то шептал над другами Богомудра. " О, небесный отец и кузнец, великий Бог Сварог! Ты когда-то обтесал камень, в который попала молния Бога Перуна! Ты когда-то стал бить по камню молотом и тот лопнул и вышел из него сам ДажьБог, мой отец и прародитель восурского народа! Так и ныне ударь по камню молотом и разрушь его, да выйдет из него живой и невредимый, брат и друг мой, Стоян! И слово мое крепко, как нерушимая во веки великая Сварга!", как только прочитал заговор Святозар, тут же протянул руку к валуну и почувствовал, что по камню словно пошла волна. Он весь задрожал, напрягся и начал лопаться, точно переспевший плод, вначале совсем небольшие трещины побежали от его верхушки к основанию, но затем трещины увеличились, камень весь покачнулся, громко затрещал, а затем в разные стороны полетели его осколки. При первой же трещине показавшейся на камне, Святозар отступил подальше, а когда в разные стороны полетели его осколки, то Молчун и наследник накрыли головы руками и пригнулись к земле, а подняв головы, увидели фигуру Стояна, покрытого толстым слоем светлого песка. Мгновение спустя песок стал осыпаться с фигуры друга сначало лишь по одной крупинке, совсем чуть-чуть, а потом все больше и быстрей. И видно было, как вначале волосы, затем лицо, голова, грудь, тело и ноги освободились от песка. Стоян покачнулся, а после плашмя рухнул спиной на землю. Святозар подбежал к другу, упал на колени и приложил ухо к его груди и услышал тяжелое дыхание и надрывно-стучащее внутри сердце.

— Жив, — радостно сообщил он Молчуну, — Ты побудь с ним, а я освобожу Часлава.

Святозар вскочил с коленей и побежал к валуну Часлава, но приблизившись, тревожно вскрикнул, так как самое основание его стало медленно покрываться черным цветом. Святозар принялся обрызгивать валун водой и особенно его основание и шептать заговор, а потом все повторилось как раньше со Стояном, валун задрожал, напрягся, лопнул, при этом мелкие камни разлетелись в разные стороны. А когда Часлав покрытый толстым слоем песка освободился, и рухнул на землю Святозар подскочил к нему и наклонился над другом. Но Часлав уже не дышал, и сердце его не билось. Святозар положил руки ему на грудь, устремил взгляд в небо и громко крикнул: " О, отец мой, ДажьБог, молю тебя помоги!", и закрыв глаза, зашептал заговор, один, другой. И вдруг почувствовал, как под руками вздрогнуло тело друга, он приоткрыл рот и вздохнул. Святозар открыл глаза, вновь склонился над другом и услышал его тяжелое дыхание и биение сердца внутри.

Радостно выдохнув, Святозар вернулся к Стояну и Молчуну, который сидел рядом и беспокойно отирал лицо брата ладонью. Святозар вновь опустился над Стояном и осмотрел его, тот был очень бледен, и так тяжело прерывисто дышал, словно дыхание его постоянно сбивалось.

— Иди, Молчун, разведи костер, — но Молчун, словно не слышал наследника, лишь тревожно смахивал оставшийся песок с волос Стояна, — Ты, слышишь меня, Молчун? — спросил его Святозар, и похлопал по плечу.

Молчун поднял голову, посмотрел на наследника и тихо добавил:

— Погляди, погляди, как он тяжело дышит.

— Молчун, друг мой, я помогу ему, не переживай. А ты пойди, пока разведи костер, их надо будет согреть и напоить чем-нибудь теплым, — очень мягко сказал Святозар.

Молчун кивнул и побежал вниз по склону срубать мелкие ветви кустарника и собирать мох. А Святозар тем временем положил руки Стояну на грудь и зашептал заговор, а когда он сказал последнее слово, дыхание друга выровнилось, и сердце внутри застучало тише, ровнее, мгновение спустя веки Стояна дрогнули, он тяжело открыл глаза, посмотрел на наследника, и даже попытался, что-то сказать.

— Нет, нет, друг мой дорогой, ничего не говори. Молчи, прошу тебя, — обрадовано сказал Святозар, и закрыл другу рот ладонью.

Когда Молчун развел костер, они вместе перенесли к нему Часлава, а потом и Стояна, тяжело дыша Святозар, поднял голову, посмотрел на Молчуна, и добавил:

— Ну, и тяжелые же вы Дубыничи. Что Стоян, что ты, Молчун. Вот поверь мне друг мой, всю ты мне спину в пути отбил. Я даже думал, не довезу тебя, так она у меня и разломится надвое под твоим богатырским весом. До сих пор гудит и ломит, прямо хоть иди и опять ныряй в молочное озеро.

Молчун услышал слова наследника и впервый раз за последнее время улыбнулся. А Святозар обрызгал оставшейся водой из кубышки Стояна и Часлава и вновь прочитал над ними заговор.

— Посмотри, Святозар, — подозвал его Молчун и указал на ноги Часлава.

Наследник приблизился и увидел, что подошвы сапог Часлава оторваны, и торчат оттуда лишь голые ступни друга потертые о камень и кровоточащие.

— Я прочитаю заговор, а ты сними сапоги, и я их позже исправлю. Знаешь Молчун, это верно по-дошвы его сапог уже окаменели, я видел, что основание валуна почернело. Ох! Друг мой, еще бы немного и мы не успели бы его с тобой спасти.

Через некоторое время Стоян, а позже и Часлав пришли в себя, открыли глаза. Стоян приподнял голову и заплетающимся языком пролепетал:

— Святозар, ты жив, я так испугался за тебя… Мы победили василиска…? — и уронил голову.

Наследник присел рядом со Стояном, оправил волосы на голове друга, и тихо сказал ему:

— Дорогой мой друг, беспокойная твоя душа. Лежи спокойно и не тревожься. Тебе надо сохранять силы и отдыхать. Пройдет еще какое-то время прежде, чем ты поправишься… и, да…, мы василиска победили, и цели своей достигли.

— Святозар, — обратился к другу Молчун, отозвав его в сторону, — Что мы будем делать?

— Как, что Молчун? Будем ждать возвращения другов из Беловодья и выздоровления Стояна и Часлава, — ответил Святозар.

— Но, как долго — это будет? Ты, сказал, что время там и тут идет поразному. И даже если они будут идти быстро, даже если будут бежать, не более получаса, то у нас… — Молчун не договорил и замолчал.

— У нас пройдет дней пятнадцать, — досказал за друга Святозар.

— Может нам лучше вернуться в Беловодье и на границе, в долине, что лежит перед воротами дождаться их?

— Нет, Молчун, мы не можем больше войти в Беловодье, — заметил Святозар.

— Почему? — не унимался Молчун. А так как Святозар не отвечал, он развернулся и пошел к воро-там. Но приблизившись к границе, наткнулся на невидимое препятствие, и, повернувшись к наследнику, недоуменно посмотрел на него.

— Потому, что Молчун в Беловодье можно попасть, только если ты пройдешь все испытания. Победишь василиска, ответишь на вопрос грифона. Только тогда открываются ворота, и убирается невидимое препятствие. Ты же уже переступил черту, отделяющую волшебную страну от нашего мира, и если захочешь вернуться в Беловодье, должен будешь пройти этот путь вновь, — объяснил Святозар, а затем махнул рукой, и, позвав за собой Молчуна, приблизился к расщелине, в которой укрывалось яйцо василиска. — Но это случится не скоро, прежде должны закрыться ворота, и появится на свет василиск. А это произойдет тогда, когда наши други покинут Беловодье.