Путь тьмы 2

Сам Шахрион решительно не мог вспомнить, что же именно произошло в тот вечер. Император изнывал от скуки на праздничном ужине, ведя ничего не значащую светскую беседу с несколькими влиятельными купцами, затем — провал, чернота, без единого намека на свет, время и пространство, — и вот он уже стоит в закутке меж домов, а Пергион смотрит на своего владыку, точно на мертвеца, выбравшегося из могилы.

— Эй, может расскажешь, что это было? — поинтересовался Шахрион у Тени, но та деликатно молчала, сидя напротив Черного Властелина и направляя свое безглазое лицо в окно.

Карета остановилась, телохранитель, как и всегда, открыл дверцу и Шахрион, приказав себе не поддаваться слабости, как и всегда — собранный и энергичный — вышел наружу, в рев толпы и музыкальных инструментов, представ перед коленопреклоненными благородными и благороднейшими, собравшимися для того, чтобы продемонстрировать, как же сильно они любят своего нового правителя.

— О владыка, недостойные приветствуют тебя! — раболепно продекламировал один из них и в этот момент музыканты — все пять трупп — грянули торжественную мелодию.

Получилось на удивление сыгранно, но, великая Мать, как же громко!

Шахрион скрипнул зубами, собирая в кулак все силы, чтобы не потерять сознание от этой безумной какофонии.

— А я приветствую вас, поднимитесь! — прокричал он.

«Что ж, начнем, и чем быстрее — тем лучше. Еще пять минут, и я оглохну»!

Экскурсия по огромному Наиргиону мало чем отличалась от прочих. Знатные и богатые горожане демонстрировали достижения, рассказывали, что же стало лучше, просили о незначительных мелочах. Короче говоря, вели себя так, как и должны были.

Серьезные разговоры, конечно же, последуют, но проводиться они будут отнюдь не на улице, заполоненной толпами простолюдинов, а за закрытыми дверьми, там, где нет лишних ушей и глаз.

Шахрион позволял себя водить туда-сюда, сдерживая ярость, с каждой минутой становившуюся только сильнее. Император не до конца понимал, что же именно так выводит его из себя, но всячески сдерживал раздражение и внимательно следил за выражением собственного лица. Подданные не виноваты в том, что у Черного Властелина сегодня дурное расположение духа, а значит — незачем отыгрываться на них. И вообще, издеваться над теми, кто слабее — не самая полезная для правителя привычка.

Тень в очередной раз хихикнула и Шахрион едва заметно скривился. Проклятая тварь с каждым новым днем училась выводить его из себя все лучше и лучше.

«Нужно искать способ избавиться от нее, а не бегать по балам», — мрачно подумал император, и тотчас же одернул себя. — «Но и этот праздник необходим, как воздух. Мы слишком разобщены, не едины. Должны стать пальцами, сжатыми в кулак, а не ладонью»!

За этими размышлениями он не особо слушал рассказ благороднейшего, которого наместник отрядил вместе с императором гулять по городу. Сам же испросил разрешения отправиться в особняк — готовить пиршество. Этот человек был с Шахрионом в дни тяжких испытаний, и Черный Властелин наградил верного слугу по-императорски. Огромные земельные владения, право распоряжаться судьбой одной из важнейших провинций и баснословные доходы от торговли зерном надежно привязывали наместника к трону.

Еще надежнее с Черной Цитаделью его связывала общая ненависть местной знати, которой пришлось изрядно потесниться. Шахрион не был столь наивен, чтобы верить в человеческие качества даже самых верных своих слуг, а поэтому предпочитал в каждом отдельном месте стравливать новые и старые элиты. Пускай грызутся и интригуют за близость к трону, пускай ненавидят и подставляют друг друга, пускай даже проливают кровь с помощью наемных убийц. Это все отвлечет их от мыслей об измене.

«А если кто-нибудь и подумает», — решил Шахрион, — «то я лично объясню ему всю ошибочность подобных действий».

Некоторая странность мешала Шахриону сосредоточиться на том, что говорил провожатый. Черный Властелин нахмурился, пытаясь понять, что же именно не так. Прищурившись, он различил непонятную тень на крыше ближайшего дома. Приложив руку козырьком, чтобы прикрыть глаза от бьющего в лицо солнца, император сумел различить очертания человека, держащего в руках нечто, напоминающее арбалет. И это нечто смотрело прямо на него.

— А что… — начал Шахрион, и в этот самый миг в его сторону устремилось что-то, а буквально в следующую секунду все тело императора пронзила дикая, слепящая и лишающая рассудка боль.

Он посмотрел вниз и расплывающимся взглядом увидел оперенный конец болта, торчащий из груди. Там, где располагалось сердце.

Вслед за этим из переулков и домов начали выбегать вооруженные люди, которые сходу врубились в строй телохранителей Шахриона и людей наместника…

— Защищайте императора! — донеслось откуда-то издалека.

— Смерть некроманту! — послышалось в ответ.

Звенела сталь, всюду раздавались крики, а на самого Черного Властелина, как будто бы никто не обращал никакого внимания.

Еще один болт вонзился в тело Шахриона — на сей раз в живот. Но боль отсутствовала. Она пропала, уступив место чему-то новому, чему-то темному, поднимающемуся из самих глубин естества.

Вместо боли пришла дикая черная ярость, необузданная и всепожирающая.

«Они… Эти твари… Они предали меня. Предали! Смерть, смерть им всем»!!!

Шахрион закричал, и в вопле его не было страха или отчаяния, лишь жажда крови. Он широко развел руки и во все стороны хлынул поток энергии, не разбирающей, где свои, а где чужие.

Чистая сила смерти хлестала из него, но Черный Властелин не замечал этого и не обращал ни на что внимания. Он видел лишь одну цель — арбалетчика, перезарядившего уже оружие.

— Не позволю! — взревел император, ощущавший себя сгустком ярости.

Вся злоба, копившаяся в нем долгое время, наконец-то вырвалась наружу, изливаясь потоками неукротимой магической энергии.

Он и сам не понял, каким образом оказался на крыше, но факт оставался фактом. Только что Шахрион был на земле, и вот уже искаженное ненавистью и ужасом лицо стрелка оказалось прямо перед ним, только руку протяни.

— Сдохни, монстр! — закричал человек, стреляя в третий раз, и свет в левом глазу погас.

— Твоя душа будет моей! — император подскочил к нему вплотную и схватил стрелка за горло.

Свободной рукой тот потянулся к ножу, но Шахрион переломил ее, точно сухую тростинку и лишь сильнее сдавил шею своего врага.

Человек захрипел, и губы императора изогнулись в кривой ухмылке.

Затем Черный Властелин нащупал стрелу, засевшую в глазнице, и вырвал ее, вонзая окровавленный — с ошметками плоти — болт в правое плечо наемного убийцы. Тот закричал и Шахрион, ощерившись, вытянул болт из груди, им он пронзил левое плечо стрелка. Затем настал черед последнего — того, что торчал в животе.