Путь тьмы

Он стал чернее с а мой безлунной ночи, когда дети плачут от безотчетного страха, тоскливо завывают волки, а повидавшие немало воины, помянув Мерфала, прижимают к груди защитные амулеты. Оружие буквально источало мглу и казалось прорехой на ткани мироздания, прикрепленной к изящной рукояти.

С ощущением тупой, щемящей пустоты в груди принц смотрел на творение своих рук. Ни единой мысли не осталось в его опустевшем разуме. Силы окончательно покинули эльфа, но, даже падая, он не выпустил меча из крепко сжатой в кулак ладони. И лишь коснувшись поседевшим виском холодного каменного пола, понял — наконец наступила тишина…

Глава 58

Никаниэль лежал среди осколков хрустальных гробов семейного мавзолея. Прах предков, витавший в воздухе, забивался в нос и першил в горле. Неподалеку тоскливо булькало обращенное в болото волшебное озеро.

Невидящим взглядом Ник взирал на учиненный погром, а в его голове, как и в сердце, царила густая гнетущая пустота. Ни света, ни любви, ни надежды. Лишь черная дыра ноющей боли, медленно пожиравшая изнутри обессиленного принца.

Глухим эхо раздался звук приближающихся шагов, и в проеме мраморной арки появился высокий статный эльф в ярко-зеленом, богато украшенном камзоле. Маглегал Шелест Ветра. Один из пяти правящих лордов, некогда обвиненный в предательстве и убийстве Элен.

Замерев на пару секунд, лорд осмотрел царивший вокруг хаос, заметил лежащего на полу наследника престола и, надменно хмыкнув, медленно пошел к Никаниэлю.

— Что же вы наделали, Ваше Высочество. — глумливо произнес он без тени печали в голосе. — Память предков, тысячелетия истории… И все кфхану под хвост. Воистину паршивая овца в благородном стаде.

Взгляд Маглегала упал на клубящийся тьмой меч. Знатный эльф нахмурился и остановился.

— Значит слухи не врали. Вы действительно продались темным силам. Какая жалость. — однако, судя по надменному выражению лица, не похоже, чтобы его это сильно огорчало. — Обидно, что не удалось прикончить вас еще тогда, вместе с…

Договорить он не сумел, потому что над его головой мелькнул артефактный жезл с красным кристаллом на конце, и Маглегал упал без чувств. А из-за его спины вышел еще один правящий лорд — Кол’Тилан Лунный Шёпот. Отец Элельен.

— Поганый щенок! — громогласно воскликнул тот, потрясая скипетром. — Что ты сделал с моей драгоценной доченькой! Мало тебе было ее прикончить, так ты еще и над телом пришел глумиться?! Сгинь на веки!

Кол’Тилан направил кристалл на Никаниэля. Его искаженное гневом лицо не предвещало ничего хорошего, но Ник был не в состоянии даже думать, не говоря уже о том, чтобы защищаться. Да и нужно ли? Теперь, когда Элен…

Второй вельможа упал рядом с Маглегалом, так и не свершив задуманного, а из тени вышла фигура, одетая в коричневый балахон книгочеев.

— Прошу простить за этот маленький спектакль. Не удержался. — сказал до боли знакомый голос. — Ну здравствуй, Ник-нужник.

Из-под скинутого капюшона показалось лицо единокровного брата Никаниэля — Син’Галада.

— Ну что же ты разлегся? — с напускным сочувствием спросил Син. — Неужели не обнимешь меня после долгой разлуки? Хотя погоди. Вроде же даже четырех лет не прошло. А будто пара веков. Столько всего случилось.

Бастард короля уставился на Ника в ожидании ответной реакции, но принц лежал, не шевельнувшись. Он даже не моргал. Могло показаться, что эльф и вовсе умер, если бы не мерно вздымавшаяся под броней грудь.

Син окинул Никаниэля долгим изучающим взглядом и, придя к каким-то своим выводам, произнес:

— Так значит донесения с поля боя — правда. Ты действительно преуспел в каком-то неизвестном виде магии. Даже наш архимаг не смог бы защититься от того совместного заклинания. Мы, чтоб ты знал, с этим глупым корольком — Пантиок кажется? — его неделю готовили. — губы Син’Галада подернула едва заметная гримаса презрения. — Впрочем, даже одного того, что ты вытворил здесь, хватит, чтобы сломить сопротивление отца.

Хрустя осколками битого хрусталя, Син направился к Нику, но, как и Маглегал, заметив сумрачный меч, остановился.

— Подумать только. — всплеснул руками бастард. — Разгромил семейный склеп, отравил священное озеро, пустил по ветру тела наших предков, даже свою драгоценную Элен не пожалел… И все зачем? Чтобы превратить Люминистилл вот в эту гадость? — он с отвращением кивнул на пр о клятое оружие. — Эй ты там оглох что ли? — с ноткой раздражения крикнул эльф. — Я с кем разговариваю? Хотя… Может так даже и лучше.

Син’Галад, глядя на Ника, задумчиво потер подбородок и принялся ходить из стороны в сторону, не рискуя приближаться к пугающему артефакту. При очередном повороте принц заметил, что балахон брата изнутри сплошь усыпан защитными амулетами. Тот явно готовился к встрече. Но какое это теперь имело значение?

— Знаешь, — нарушил молчание Син, — не ты один обрел новые силы. Думал ли ты как мне удалось это провернуть? — он кивнул на бесчувственных лордов. — А я скажу. Магия разума, брат. Ты, похоже, переусердствовал со своей и еще какое-то время не сможешь двигаться. Я читал об этом. Как и о многом другом. Книги вообще заменили мне и друзей, и учителей, и любовь отца…

Бастард помрачнел, но все равно продолжил.

— Когда я понял, что обучать меня никто не собирается. Я занялся образованием сам. Но это ты знаешь. Как и то, что книги библиотеки подарили мне больше знаний, чем тебе вся твоя хваленая Школа. Но что тебе не известно, так это то, что за одним из шкафов запретной секции я случайно нашел потайную комнату. И, судя по пыли, о ней не вспоминали уже много поколений хранителей.

Син’Галад поднял с земли кусочек хрусталя, посмотрел на свет и, размахнувшись, швырнул в болото. То поглотило подношение без единого всплеска.

— Не буду утомлять тебя историями о том, как я расшифровывал незнакомый язык найденных там свитков, как по крупицам собирал разрозненные факты — это все в прошлом. Главное, что в итоге я начал обучаться магии, о которой нигде больше не упоминалось. — Син пнул подвернувшийся под ногу осколок и тот, позвякивая, покатился по полу. — И у меня получалось! Именно тогда я осознал, что смогу спасти нашу расу от вырождения!

Если бы Никаниэль мог, он бы грустно усмехнулся. Похоже Сину повезло наткнуться на описание родового искусства одного из канувших в небытие народов Альйона. И по счастливой (хотя, скорее, по трагической) случайности, у него оказалась врожденная предрасположенность именно к этому виду магии.

— Знал ли ты, — самозабвенно вещал бастард, — что уже в этом тысячелетии население Эльфхейма вдвое меньше, чем три поколения назад? Мы исчезаем, Ник! Такими темпами, еще немного, и о нас останутся только сказки и легенды, которые тоже со временем канут в бездну. Только одно может спасти в таком случае — война! Да, сперва многие погибнут, но именно после войны всегда наблюдается небывалый скачек рождаемости.

Син’Галад возбужденно вскинул руку, словно лектор на трибуне. Похоже он давно мечтал о возможности выговориться и вот теперь, наконец, ее обрел.