Путь в Эльдорис

– У них затишье. Они не появлялись уже некоторое время.

– Не могу сказать, что мне это нравится. У нас есть такое выражение "затишье перед бурей". К тому же то поле не дает мне покоя. Зачем может быть нужен портал такого размера?

– Честно говоря, я бы предпочел, чтобы все закончилось раньше, чем мы узнаем ответ на этот вопрос.

Да уж, ответ витиеватый и ничего хорошего не предвещает. Я задумалась, а потом вдруг поняла, что больше не держу котенка в руках. Куда же она делась?

Перед глазами успела пронестись пугающая картина, как маленький беззащитный белый комочек пробирается между ног людей и лошадей, когда я увидела спину Рега и белое пятно на ней. Неужели Луна? На спине у Рега? На всякий случай оглядевшись в поисках Луны поблизости и не обнаружив ее, я пошла следом за псом и застала своего замечательного котенка за поглощением чего-то, судя по всему, весьма вкусного из большущей миски, стоящей прямо на земле.

– Нам тоже нужно поесть, - сказал Лив, оказавшийся подле меня.
– Потом мне нужно будет дать отчет о результатах моих поисков и идти спать, путь был долгий.

Все еще было светло, как днем, и жизнь вокруг кипела, но после слов Лива я почувствовала смертельную усталость и осознала, что весь день провела в седле, и сейчас уже должно быть довольно поздно.

– В этой широте поздно темнеет, - сказал Лив.
– Пойдем.

Мы зашли внутрь одного из больших шатров, оказавшегося и кухней, и столовой разом. Лив усадил меня за стол и вернулся с мисками дымящейся пищи. Что-то овощное, горячее и сытное. На вкус было приятно, но ела я, поглощенная не вкусом, а обилием мыслей. Как и в первый мой визит на Эльдорис в голове клубились вопросы, назревшие за время пути, но при этом мысли туманились от усталости и желания спать, нарастающего с каждой ложкой съеденного обеда. А скорее, уже ужина.

– Как дела у Эда?
– все же спросила я. Этот вопрос, возможно, и не был стратегически самым главным, но мне было важно услышать на него ответ.

– Он в порядке. Долг вынуждает его оставаться во дворце, но сердце его рвется в бой. А еще он делает значительные успехи в магии в это самое последнее время. Опасность для Короловства и всего Эльдориса явились мощным толчком для развития его силы и способностей во владении ею.

– Здорово, - сказала я.
– Жаль, мы не увидимся. Ивонг еще с ним?

– Нет. Ивонг руководит одним из лагерей. Эд справляется сам. И ты обязательно увидишься с ним, - улыбнулся он.
– А сейчас иди спать.

Я подняла на него глаза и вопросительно посмотрела. Куда интересно идти?

– Реглиф отведет тебя. Будешь нашей гостьей. Точнее, будете, - улыбнулся он. Луна опять сидела на спине у пса.

"Я вообще уже ничего не понимаю, - подумала я, глядя на эту парочку.
– Ладно еще Рег, но чтобы котенок так себя вел. Очень странно".

Палатка, отведенная Ливу, была просторной и разделенной на несколько частей. Едва увидев подобие кровати в той ее части, куда отвел нас Рег, я повалилась и тут же заснула, так и не дождавшись прихода Лива.

"Во Вселенной все циклично"? "Все новое - это хорошо забытое старое"? "История повторяется"? Не знаю, что там говорят, но я бы предпочла жить без подобных повторений. Едва я открыла глаза, как почувствовала нестерпимую боль, словно лезвием пронзившую мне голову. Глаза я, как мне кажется, отворила, но вот кроме режущей ослепительной серости ничего не увидела. Самым ужасным при этом было то, что одинаковая картинка стояла и перед открытыми глазами, и перед внутренним взором. То есть, по сути, я не могла видеть вообще ничего. И не видеть ничего, то есть успокоительную темноту, тоже не могла. Это было до того мучительно и страшно, что мыслить слаженно совершенно не получалось. Я прижала голову к груди, сжала виски руками и начала, сидя, раскачиваться из стороны в сторону. Не помню, чтобы мне когда-нибудь было так больно. Стон, похожий скорее на вой, помимо воли вырвался из груди. И уже через мгновение я почувствовала гладкую шерсть, коснувшуюся моего плеча.

"Я не одна", - поняла я и даже испытала некоторое подобие облегчения.

Еще через некоторое время я почувствовала тепло рук, коснувшихся моих глаз, и смогла наконец увидеть.

Лив. Он смотрел с непередаваемой нежностью, словно баюкая меня взглядом. Боль, втянутая в водоворот этих глаз, притупилась, перейдя из острой и режущей в стучащую и давящую, но полностью не ушла. Яркая серость то и дело вспышками пронзала сознание, но по сравнению с моментом пробуждения чувствовала я себя уже терпимо.

– Что им нужно?
– спросила я с хрипотцой.

– Если ты вернешься на Землю, боль уйдет, - сказал он, а я вскинула брови, не в силах сдержать удивления.
– Возможно, они добиваются именно этого.

– Этому не бывать, - сказала я твердо.
– Однажды я уже ушла. Что-то еще сделать можно?

– Ляг. Тебе не стоит делать движений, особенно резких, - сказал он, а я послушно легла обратно и прикрыла глаза, а потом вдруг почувствовала, что он лег рядом и взял меня за руку.
– Будем пытаться поставить ментальный блок. Проще всего отрезать все, но тогда ты не сможешь использовать телепатию и, возможно, часть других своих способностей тоже.

– Так не пойдет, - сказала я.

– Не кипятись. Если сразу не выйдет, как надо, лучше отрезать все на время, чем мучиться болью.

Я открыла глаза, приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.

– Нет, Лив. Блок только от этого их воздействия или никакого блока вообще, - сказала я.
– Больше никаких блоков.

– Тания...

– Потреплю.

– Ладно, - сдался он, и я погрузилась в теплый оранжевый поток.

Ласкающий теплыми огоньками, оранжевый или местами ярко-желтый с всполохами и переливами оранжевого, красного и иногда даже голубого - это Лив. В нем было тепло и уютно, но Лив велел отстраниться, и я послушно выполнила просьбу, тут же увидев и свой собственный поток. Искристо-голубой и прекрасный. Неужели? Лишь самым краешком сознания я поняла его улыбку, здесь не нужно было ни слов, ни глаз, чтобы понять друг друга. И от его и от моего потоков тянулись сотни других, тонкими нитями уходя вникуда. Одни яркие и мощные, другие блеклые и едва заметные. Я не стала разбирать их все, тот самый, искомый, я нашла почти сразу. Он находился в стороне от других, и единственный ощущался как явно недружелюбный.

"И что теперь?" - спросила я.

"Попробуй отсечь его".

Потоки. Каждый из них - нити моих привязанностей и связей. Я могу отрезать любой из них, если захочу, но я не хочу, не имею права, так как все они двусторонние, и не я вершитель судеб. Но этот бледно-серый, от него веет холодом - он чужак, я не строила его, он присоединился против моей воли. Его я страшно желаю убрать, как присосавшийся гадкий щупалец.

"У меня не получается, Лив".

"Ничего. Я в общем-то и не рассчитывал, что получится. Зато теперь ты уже чувствуешь их сама. Давай блок. Вспомни, как я тебя учил и постарайся оградить только этот поток".

"Нет. Я не могу", - сказала я после нескольких безуспешных попыток. Страх зацепить не один поток, а все сразу, а потом не понять, как снять его, не давал мне даже толком испробовать свои силы.

"Ничего, ты уже устала, попробуешь позже. А сейчас сделаем дымку. Смотри, вот так. Он не уйдет, но воздействие должно притупиться".

– Как ты?
– спросил он, когда мы закончили.

– Жить буду, - сказала я, поднимаясь и с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться от боли, вспыхнувшей от движения с удвоенной силой.
– Только не проси меня лежать. Какие у нас планы дальше?