Путь в неизвестность

— Добро пожаловать! — выпалил он, улыбаясь во весь рот. — Мы не ждали никакой проверки. Нас никто не предупреждал. Что-то случилось? У нас всё в порядке, — тараторил мужчина.

— Мы специально приехали без предупреждения, — выступи вперёд Акано. — Мы представляем императорский легион, нам поручено проверить все планеты данного квадранта на предмет запрещённой деятельности.

— Но у нас обычная добывающая станция, мы ничем подобным не занимаемся? — в его глазах-пуговках застыло непонимание.

— Позвольте нам об этом судить. Кстати, кто вы? — спросил Кейлон.

— Ох! Простите! Я начальник станции, Демион Торовский.

— Хорошо, господин Торовский, пожалуй, мы начнём нашу проверку.

— Да, конечно! Но…, - он запнулся.

— Говорите!

— Могу я увидеть ваше предписание на проверку станции, — Торовский явно волновался и эти слова дались ему очень тяжело, голос дрожал в такт его второму подбородку.

— Вы всё правильно сказали, больше уверенности, Торовский. Вот оно, — Кейлон протянул ему голографическую копию документа.

— Кажется всё в порядке, — сказал Торовский, изучив предписание. — Прошу за мной господа.

Директор Торовский повёл их по очередному коридору, который вывел группу в большой прямоугольный зал. Здесь было много людей, в основном рабочие станции и шахтёры. Зал чем-то напоминал заводскую столовую, Егор даже улыбнулся, когда оказался здесь, но помимо всего он был и комнатой отдыха. Один из углов зала был оборудован для этих нужд, несколько столов для настольных игр, парочка кресел и диванов, медленно покачивающихся над полом и другие атрибуты для отдыха и развлечения. Несколько рабочих с жадностью ели что-то, на вид похлёбку, ещё человек пять-шесть сидело у подобия барной стойки, человек десять облюбовали кресла и диваны.

— У нас только закончился ужин, — пояснил директор. — Кстати, не желаете что-нибудь поесть?

— Нет! Спасибо! Мы не голодны, — ответил Кейлон. — Здесь все жители станции?

— Почти. Несколько сотрудников в пункте управления, ещё несколько человек, полагаю, в своих комнатах.

— Хорошо, мы осмотримся здесь немного.

— Как вам будет угодно, — сказал директор, — я распоряжусь, чтобы вам оказывали полное содействие.

В течении следующего часа они осматривали станцию. Заглянули почти во все отсеки и комнаты. Осмотрели даже технические этажи с оборудованием. Всё казалось вполне обычным, никаких подозрительных личностей, никаких записей в системе. Хотя Егор отметил для себя одну примечательную деталь, никто из обитателей станции не удивился неожиданной проверке, они вели себя, как ни в чём не бывало. Обычно проверки вызывают больший ажиотаж и волнение.

— Немедленно отпустите меня, — крик раздался в главном зале. — Чего вы от меня хотите? Я известный учёный с Галеоса. Я буду жаловаться. Это произвол, — человек, вырывающийся из рук Дрейка, не унимался.

— Что случилось? — Акано появился почти одновременно с Егором.

— Вот этот начал сопротивляться. Набросился на меня. Пришлось его немного угомонить.

— Я никому не сопротивлялся, — высокий худощавый человек возразил Дрейку. Чёрные как смоль волосы падали ему на плечи, карие глаза грозно смотрели на окружающих, орлиный нос яростно засасывал кубометры воздуха. Когда, наконец, он перестал брыкаться, Акано показал жестом Дрейку, чтобы тот отпустил его.

«Буйный» учёный поправил на себе короткую куртку, задрал голову вверх и надменным тоном произнёс:

— Я никому не сопротивлялся. Дело в том, что ваш «орангутанг» чуть не уничтожил месяцы моих исследований. Он чуть не опрокинул мой стол с образцами, это меня и возмутило, я поспешил выдворить его из моей лаборатории, на что он схватил меня и приволок сюда.

— Кто вы? — спросил Акано.

— Позвольте представиться — Орнелий Калс Принуис с Галеоса, магистр, член Имперской Академии наук.

— Я Акано Тэйл с Карны, я возглавляю эту группу. Приношу свои извинения за моего подчинённого. Уверен, что он не хотел вам навредить намеренно.

— Не хватало ещё, чтобы он это сделал намеренно, — возмутился магистр наук.

— Скажите Орнелий, могу я вас так называть? — спросил Егор.

— Да.

— Так вот, скажите Орнелий, над чем вы работаете?

— О, это потрясающе! Вы просто не представляете, скоро я смогу совершить удивительное открытие, которое изменит само понятие мироздания.

— Надо же, — усмехнулся Дрейк Келлар.

— Вы смеётесь? — резко выпалил Орнелий. — Зря! Мне осталось совсем немного до открытия. А этот, коротышка, директор, никак не даёт мне совершить перелёт в другую часть планеты для того, чтобы я произвёл кое-какие замеры и, чтобы я смог взять несколько образцов.

— Я вам ещё раз повторяю, Орнелий, — вмешался в разговор директор, который тоже выбежал в общий зал на поднявшийся шум, — я не могу разрешить вам перелёт на другой конец планеты. Я уже сотни раз вам объяснял, что перелёты от станции к станции совершаются только в экстренных случаях. Чёрт возьми, вы же учёный и сами знаете, что твориться на этой планете и, как опасно покидать комплекс в этот сезон.

— А разве ответ на вопрос мироздания — это, по-вашему, не экстренный случай? Тем более я уже несколько месяцев наблюдаю за климатом планеты, а ещё у меня данные по наблюдению за этой планетой за последние семьдесят лет. И я утверждаю, что сейчас самый спокойный период — лето, если угодно. И вы просто обязаны разрешить мне перелёт, иначе придётся ждать ещё три года.

— Нет и точка. Я не возьму на себя ответственность за жизнь известного учёного, — отрезал директор.

— Вот! И с таким отношением я сталкиваюсь каждый день. Ну как, скажите на милость, работать в таких условиях? Как прикажете мне бороться с этим невежеством и тупыми принципами следовать правилам?

— Правила на то и придуманы, чтобы их соблюдать, — вмешался Егор.

— Правила придумали, чтобы можно было управлять нами. Здравомыслящему человеку нет необходимости воровать или убивать, или творить ещё какую-то чепуху. Конечно, есть общепринятые этические и нравственные нормы, которые мы все соблюдаем, но правила… Их придумывают каждый день, всё новые и новые правила, чтобы держать народ в узде. Чтобы вот такие как они, — он обвёл присутствующих взглядом, — не сбежали отсюда, и продолжали приносить прибыль, чтобы вы бросались в огонь ради императора. Правила придумывают, чтобы управлять нами, чтобы загнать нас в рамки необходимые власть имущим. Свобода? Не смешите меня. О какой свободе вы говорите, когда вокруг одни правила: «не делай так», «не ходи туда», «не смотри это», «не ешь это». Это не — свобода — это жизнь в мире правил и предписаний. И иной раз, кажется, что придумывают их полнейшие идиоты и кретины.

Он тяжело дышал, лицо его покраснело было видно, что его задели за живое. Егор протянул ему стакан воды, который взял с соседнего стола, магистр жадно выпил его.

— Спасибо. В горле пересохло. Простите меня за эту тираду, но, знаете ли, накипело.

— Всё в порядке, магистр, — Егор посмотрел в сторону Кейлона. — Мы совсем не обижаемся. И знаете, что? Я даже согласен с вами, — добавил он с ухмылкой на лице. Ему было приятно подразнить будущего императора. Он ему всё ещё не доверял. Последний сделал вид, что не расслышал его замечания.