Путь в стаю
Шрифт:
— Ты ничего не хочешь мне сказать, Кошак? Извиниться? Попытаться заверить, что больше так не будешь?
— Мира? — я тут же отдёрнул руки, как будто прикоснулся к чему-то неприятному. На душе стало гадко.
— Ты руки-то не убирай. Я разрешаю.
— Я всё тебе сказал. Иди… — договорить женщина не дала, ввинтив в сознание глубочайший укол возбуждения, так что вместо продолжения фразы получился сдавленный стон.
Огромных трудов мне стоило собрать в кучу уплывающее сознание. Руки так и тянулись сжать столь желанное женское тело, но я пока пересиливал настоятельную потребность. Мира создавала волны желания, которые накатывались, чтобы вновь отхлынуть, выбивали из горла стоны, порой переходящие в какой-то глубинный рык. Конечно, женщина могла давить сильнее. Могла вообще лишить меня человеческого
— Ты хорошо подумал, Кошак? — вновь этот голос. Она полностью уверена в своей победе. Готова чуть потерпеть, поиграть, повысить градус борьбы, доподлинно зная, что всегда может дожать.
Думает, что может. На самом деле в тот момент, когда она перегнёт палку, включится защитная реакция моего организма, пелена полностью отсечёт инородное воздействие на нервную систему, и это станет для кошки неприятным сюрпризом. Но пока она ничего такого не делала, балансировала по самому краю. Сознательно или неосознанно, достоверно зная результат, или из каких-то своих собственных соображений — но балансировала.
— Я… Готов… Но… только… компромисс… — простонал я, с трудом выговаривая слова.
— Ты принадлежишь стае, котик. Принадлежишь мне. Не может быть никаких условий. Если тебя так и не удосужились до сих пор выдрессировать, я буду вынуждена сама этим заняться, хочу того или нет. Ведь мы теперь — одна семья. Скажу больше. Все мои требования, которые я тебе озвучу, касаются не только нас. Ты должен будешь вести себя так и с другими валькириями. Со всеми. Если скажу, что вот в такой ситуации ты должен ползать на карачках — ты будешь ползать. Скажу, что вот тогда-то должен становиться на колени и работать языком — ты будешь работать. Скажу, что вот тогда-то ты должен опускать глазки в пол — и ты будешь опускать! У тебя нет выбора, у меня нет выбора. Ты больше не вчерашний варвар, ты республиканец, и должен вести себя, как подобает республиканцу. Ладно, пока хватит. Подумай над моими словами. Подумай над тем, что испытал сегодня.
Женщина гибко встала и направилась к двери, мягко покачивая бёдрами. Я смотрел ей вслед голодными глазами — хороша была, чертовка! Хороша, да не по мою душу. Едва собрал мысли в кучу, освободившись от воздействия импланта, сразу запустил поля. По телу прошла приятная, освежающая волна, тут же очистившая нервную систему от фантомных ощущений. Стало легко и свежо. Одним движением я встал. Мышцы немного болели, слишком сильно мне сегодня досталось. Странно, что только мышцы. Когда отрубался, отчётливо ощущал, что что-то мне точно отбили. Да и сломанные рёбра вроде бы впивались в лёгкие… по ощущениям. Впрочем, без регенератора я бы уже давно сход, одной только Тины для этого хватило бы с лихвой.
Тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, и, очистив сознание, направился прочь из регенераторной, аккурат к тренировочной зоне, откуда раздавались весёлые голоса. Чувствую, на сегодня ничего ещё не закончилось. Радовало лишь одно: из всей стаи только одна Мира проявила потрясающую нетерпимость, остальные были готовы к диалогу. Честно говоря, я ждал куда худшего расклада — знал, куда иду, и с кем мне предстоит жить. Притирка будет жестокой и бескомпромиссной.
Странно, но мыслей из разряда «Зачем мне это?» не возникало. Это была игра. Призом в этой игре было обретение семьи, которой я никогда не имел. Только с Валери… но она сама же всегда говорила, что настоящая семья для валькирии — стая. Да и не мыслил я для себя жизни вне Республики… А здесь я мог выжить только в качестве полноценного боевого брата для своих валькирий. На лайнере только лишний раз в этом убедился. Тину и Милену я однозначно не брошу. Если вторая нормально перенесёт наше расставание, то Тина… Тяжело ей придётся. Но подключать их сейчас, заставлять вклиниваться в эту внутриколлективную игру… Неправильно это. Ничего хорошего такой ход не даст. Я должен сам со всем разобраться, а уже потом, опираясь на стаю, выживать в Республике. Тогда и безумства моей противоречивой Смерти, глядишь, удастся обуздать. Ведь сегодняшняя экзекуция Миры — жалкая пародия на едва ли не ежедневные
игры с коготками Тины, когда мы ещё были на яхте. Глупо думать, что эта упёртая Высшая изменит своим правилам и здесь. А вот если её безумство встретит слаженный механизм стаи… это может подействовать на женщину отрезвляюще.Когда я вошёл в помещение и занял место рядом с Сайной, на меня внешне никто не отреагировал. Только рыжая прижалась бедром, да крепко пожала мне руку, выражая поддержку. Одного взгляда на «занятую» тренировкой стаю мне хватило, чтобы оценить, какой разброд и шатание царят здесь по поводу нашего с Мирой противостояния. Девочки тренировались ещё минут десять, потом спарринг Эйди и Риты окончательно увял. Триша попыталась было увести всех в кают-компанию, но я не дал.
— Зачем этот цирк, Тиш? Здесь всё и обсудим. Вы же хотели обсудить, каким образом будете меня драть. Или уже обсудили, пока я лежал в регенераторе?
— Леон, ты часть стаи. Без тебя такие вопросы никто решать не станет.
— Тогда я не уверен, что сейчас вообще имеет смысл это обсуждать.
— Это ещё почему? — вскинулась валькирия.
— Потому что для этого должно быть хоть какое-то единство мнений. А его нет.
— Мы ещё ничего не обсуждали, — не согласилась Триша.
— Он прав, — неожиданно вмешалась Рита. — Пока они не договорятся, смысл что-то обсуждать? Она будет его ломать, он будет дёргаться, огрызаться. Как их прикажешь вписывать в совместные отношения?
— Предлагаю, кошки, кто ещё хочет меня поломать, сразу присоединиться к Мире. Нужно один раз всё решить, чтобы больше к этому не возвращаться.
— Не наглей, Кошак, — рыкнула Триша. Она была на взводе, ей не хотелось разгребать разброд и шатание в стае.
— Ты сама дала мне высказаться. Если моё мнение не интересно — я могу пойти в Сферу. Вы сами всё за меня решите.
— Никуда ты не пойдёшь, — отрезала метиллия. — Кто ещё считает, что сейчас что-либо решать преждевременно?
— Послушай, Кошак, ты бы успокоился, — на мои плечи легли сильные руки Викеры. — Всё можно решить, все отношения утрясти. Я понимаю, только попал в стаю, столкнулся с…
— Вик, я спокоен, — с этими словами сильно прижал к себе очаровательную наставницу. — Чувствуешь? Сердце работает чётко. Можешь ещё пульс проверить.
— Тогда чего ты дёргаешься? — не согласилась Викера, отстраняясь и вновь заглядывая мне в глаза.
— Кошка, всё, что сейчас было — детский сад по сравнению с тем, что со мной на протяжении последних двух недель делала Смерть. Или ты не знаешь её наклонностей? Так что какими-то когтями и отбитыми внутренними органами меня не удивишь. Она их порой когтями взрезала так, что едва успевали до регенератора дотащить — ещё чуть-чуть, и всё, истёк бы кровью… Я говорю то, что думаю. Если считаешь иначе, высказывайся. Вот скажи, как будет выглядеть, если Мира начнёт меня давить возбуждением, пока мы будем с ней и с тобой? А? Хочешь сказать, это тебя не коснётся? Поля могут включиться без моего участия. Да и желание что-то делать в таком состоянии у меня может пропасть… Не находишь?
— Ваши разборки — это ваши разборки.
— То есть что бы мы ни решили, отношения с ней пока останутся на особом положении?
Викера отвернулась, вопросительно глядя на Тришу. Сбоку раздалось фырканье Сайны.
— А вы что думали, кошки? Кого к нам в стаю занесло? Думаете, он до нас с Высшими просто так, что ли, спал? Забыли уже, что даже Фрина признала его без пяти минут Высшим дальней разведки? Или он что-то не то говорит?
— Всё он по делу говорит, — весомо припечатала Мисель. — Я его ломать не намерена — это раз. И два — пока не решим внутренние противоречия, ни к чему путному не придём.
— Поддерживаю, — поочерёдно высказались остальные, даже… Мира. Тиш с Викерой также были вынуждены признать мою правоту.
— Как же с тобой тяжело! — вымученно вздохнула Триша. — Я думала, мы сразу наладим отношения… Останется только спокойно идти дальше, тренировать новые тактические схемы… тебя поднатаскать в наших классических подходах…
— Извини, Тиш, — я подошёл и заключил девочку в объятия. — Я, честно говоря, думал, меня не одна валькирия на зуб пробовать будет.
— Значит, ты ждал чего-то подобного? — мне показалось, или в голосе метиллии проскользнуло облегчение?