Путь в Версаль (др. перевод)

– Сведения, которые я хочу от вас получить, касаются одного очень важного дела. Я им сейчас занимаюсь. И от этого зависит жизнь нескольких человек. Слишком долго и ни к чему пересказывать вам суть этого дела. Вполне достаточно, если вы просто ответите на мои вопросы. Так вот…

Он говорил, не глядя на нее, очень медленно и прикрыв глаза ладонью, словно погрузился в далекое прошлое.

– Почти четыре года тому назад, во время ночного вторжения к аптекарю Глазеру из Сен-Жерменского предместья, были задержаны два грабителя из низов. Насколько я помню, в воровской среде у них были клички Отмычка и Трус. Их повесили. Однако перед смертью, во время допроса, вышепоименованный Трус произнес какие-то слова, которые я только недавно обнаружил в Шатле в протоколах допроса. Они проливают свет на мое нынешнее расследование. Это касается увиденного Трусом в доме аптекаря Глазера во время того ночного посещения. К сожалению, выражения этого свидетельства очень неточны. Просто бессвязные слова, заставляющие многое подозревать, но ничего не доказывающие. Так вот, я хотел бы вас попросить внести ясность. Что там находилось, у этого старика Глазера?

Мир вокруг становился все более нереальным. Растворились стены комнаты. Светились только темные зрачки широко раскрытых глаз Дегре, от них исходили странные красные лучи, словно светилась прозрачная пелена.

– И вы задаете этот вопрос мне? – спросила Анжелика.

– Да. Что вы видели в ту ночь у старика Глазера?

– Откуда мне знать? Мне кажется, вы просто сходите с ума.

Дегре вздохнул, и свет погас в его глазах за опущенными веками. Он взял со стола гусиное перо и стал машинально вертеть его в руках.

– В ту ночь к старику Глазеру проникла и женщина. Она сопровождала взломщиков. И не кто-нибудь! В преступных кругах эта женщина носила прозвище Маркиза Ангелов. Вы никогда о ней не слышали? Нет? Эта женщина была подругой знаменитого столичного бандита Каламбредена, которого в шестьдесят первом году схватили на Сен-Жерменской ярмарке и повесили…

– Повесили!.. – повторила Анжелика.

– Нет-нет, – мягко поправил ее Дегре. – Не волнуйтесь, мадам… Его не повесили. По правде сказать, он вырвался, прыгнул в Сену и… утонул. Его тело нашли, оно раздулось, как бурдюк, а во рту два фунта песка. Жаль, конечно, такой красивый мужчина! Так я возвращаюсь к Маркизе Ангелов, достойной подруге этого бедняги, который слыл, как вам небезызвестно, отчаянным налетчиком и убийцей. Приговоренный к галерам, он сбежал… Ну и так далее. А ее царствие было кратким, но громким: она участвовала во многих налетах, вооруженных нападениях на кареты, как, например, на карету дочери самого начальника полиции. На ней несколько убийств, в том числе полицейского из Шатле, которому она весьма умело – уж поверьте мне на слово – вспорола живот…

Анжелика вышла из своего оцепенения. Она почувствовала, что ловушка захлопывается.

Ее взгляд упал на открытое окно, откуда доносился шум реки. Внизу Сена!.. Последний побег! «Я погружусь на самое дно! И покончу с миром людей, с этим омерзительным миром!..»

– Маркиза Ангелов была вместе с Трусом в доме Глазера, – продолжал Дегре, – она видела то же, что видел этот человек. Она…

Одним прыжком Анжелика оказалась у окна. Но там уже находился Дегре – он действовал быстрее. Дегре схватил ее за запястья, оттащил от окна и грубо швырнул на стул.

– Ну нет! – прорычал он. – Со мной такие игры не пройдут! А ну-ка, говори! – Над ней склонилось его свирепое лицо. – Да пошевеливайся, если не хочешь, чтобы я тебе помог. Что ты видела у старика Глазера?

Анжелика пристально посмотрела на него. Ее раздирали два противоречивых чувства – страх и гнев.

– Я вам запрещаю мне «тыкать».

– Я всегда «тыкаю» девкам, которых допрашиваю.

– Мне кажется, вы совсем рехнулись?

– Отвечай! Что ты видела у Глазера?

– Я позову на помощь.

– Ори сколько хочешь. В доме живут полицейские, и им запрещено входить ко мне, даже если кричат, что убивают.

Пот заструился по вискам Анжелики. «Нельзя, нельзя потеть, – подумала она. – Никола говорил, что это плохой признак. Это значит, что ты заглотнул наживку…»

– Ты будешь говорить? – повторил Дегре и, чтобы взбодрить, залепил ей пощечину. – Что ты видела у Глазера?

– Мне нечего вам сказать. Вы скотина! Дайте уйти.

Дегре подошел поближе, взял ее за локти и очень осторожно, словно тяжелобольную, заставил встать.

– Не хочешь говорить, золотко? – спросил он неожиданно ласково. – Это нехорошо. Тебе, верно, хочется, чтобы я рассердился?..

Он крепко держал ее. Его руки скользнули вдоль рук молодой женщины и завели ей локти за спину. И вдруг ее пронзила невыносимая боль, она громко вскрикнула. Казалось, железными клещами вырывают руки. Хватка полицейского не позволяла сделать ни одного движения, казалось, будто в ребра вонзается нож. Но главную боль причиняли его пальцы, его растопыренные пальцы, легкое нажатие которых делало пытку еще невыносимей.

– Ну же, говори! Что там было у Глазера?

Анжелика обливалась потом. Пульсирующая боль пронизывала затылок, лопатки, доходила до поясницы.

– А ведь я не спрашиваю ничего необыкновенного. Просто маленькое уточнение в деле, которое не касается ни тебя, ни твоих дружков-нищих… Говори, красавица, я слушаю. Все еще молчишь?

Он сделал неуловимое движение, и нежные пальцы Анжелики хрустнули. Она вскрикнула.

– Понимаешь, твой дружок Трус говорил в Шатле о белом порошке… Ты его видела? – опять заговорил Дегре совершенно спокойно.

– Да.

– Что это было?

– Яд… Мышьяк.

– А! Ты даже поняла, что это мышьяк? – засмеялся он и тут же ее отпустил.

Дегре погрузился в размышления. Казалось, его мысли очень далеко. Измученная болью, Анжелика приходила в себя.

Через минуту он снова толкнул ее на стул и, придвинув табурет, уселся напротив:

– Теперь ты стала умницей, и я больше не сделаю тебе больно.

Пока она рассматривала свои бескровные и омертвелые ладони, он зажал между колен дрожащие колени Анжелики.

– Ну давай рассказывай свою маленькую историю.

Он немного склонил голову набок и не смотрел на нее, превратившись в сурового исповедника зловещих тайн. Она заговорила бесцветным голосом:

– У Глазера была комната с ретортами… Лаборатория.

– Естественно… Всем известно, что это аптекарь.

– Белый порошок лежал в бронзовой миске на прилавке. Я узнала его по чесночному запаху. Трус хотел попробовать, но я не дала, сказав, что это яд.

– Что ты еще заметила?

– Возле миски лежал пакет из толстой бумаги, запечатанный красной печатью.

– На пакете было что-то написано?

– Да. Для господина Сент-Круа.

– Прекрасно. А еще?

– Трус опрокинул реторту, и она разбилась. Шум разбудил хозяина. Мы побежали, но в прихожей услышали, что он спускается по лестнице. Он крикнул: «Нанет! (или какое-то другое похожее имя). Вы забыли закрыть кошек». И еще он спросил: «Это вы, Сент-Круа? Вы пришли за снадобьем?»

– Прекрасно! Прекрасно!

– Потом…

– Что было потом, мне все равно! – отмахнулся полицейский. – Все, что мне нужно, я уже знаю…