Путь ветра

И всё-таки правила есть правила, Антон прав. Да и не хочется связываться с этим Шишкарёвым, уж больно он наглый, просто так не отстанет, физруку лишние проблемы ни к чему.

– Мурзин, ты в уличных кроссовках?

– Да, Сергей Владимирович.

– Почему? Забыл сменку?

– У меня нет других кроссовок. Но эти чистые, полы не испачкают, – Петя открыто смотрел на учителя, не ожидая снисхождения, не стесняясь ответов.

Сергей Владимирович был в замешательстве: поступить по правилам или по-человечески?

– Мурзин, покинь спортзал. И приходи на урок в сменной обуви.

Петя чуть покраснел и направился к двери. А вслед ему послышался насмешливый голос Антона:

– Босяк! Ребята, а давайте скинемся и купим Мурзину кроссы!

Класс взорвался смехом, который раскатился по спортзалу как гром. Щёки Пети стали ещё ярче, губы сжались в тонкую нить. Он хмуро оглянулся на одноклассников, потоптался у двери, словно хотел что-то сказать в свою защиту, но, передумав, вышел.

Только сам Петя знал, каких усилий ему понадобилось, чтобы не заехать Антону по физиономии. Выйдя из спортзала, он не остался на следующий урок, а выскочил из школы и побежал за деревню.

Дорогу местами размыло от частых дождей, но Петя бежал и бежал, пока не остановился возле старого клёна у кромки леса. Там он со злостью принялся пинать ствол. Ветки дерева тряслись от ударов, осыпая мальчика пожухлыми листьями. Глухие удары раздавались эхом в пустом лесу. Петя пинал дерево, представляя перед собой нахального одноклассника.

Минут через десять он выбился из сил, присел на поваленное рядом дерево и обнял колени ногами. Злость утихла, дыхание почти выровнялось; и спустя двадцать минут он вновь ощутил способность рассуждать спокойно.

Петю огорчало отсутствие в семье «лишних» денег. И он прекрасно понимал, что его желания не были роскошью. Сменная обувь, новый рюкзак и джинсы – не такие уж барские запросы. Однако он также понимал, что даже половины из этого перечня они не в состоянии купить.

Ещё его удивляло поведение одноклассников. Больших заработков в деревне нет – многие семьи живут, что называется, от зарплаты до зарплаты. Но раньше на это не обращали внимания. Дети зажиточных родителей дружили с детьми, чьи родители зарабатывали гораздо меньше. Были общие игры, интересы и, даже понимая, что уровень дохода семей разный, ребята не делали из этого великого события, не обсуждали и тем более не высмеивали.

Но всё изменилось с появлением Шишкарёва. Он будто околдовал всех, и вот уже более обеспеченные дети смотрят свысока на тех, чьи родители работают простыми рабочими. Девочки осуждают одноклассниц, которые «целую неделю ходят в одной юбке».

«Как люди могут так быстро меняться? – задавал в никуда вопросы Петя. – Да и какая разница, кто во что одет? Можно ведь надеть самое новое, но выглядеть неопрятно. А можно и скромные вещи поддерживать в чистоте. Говорят: встречают по одёжке, а провожают по уму. Разве это так? Кажется, с момента, как придумали эту пословицу, мир перевернулся с ног на голову, и „одёжка“ сейчас играет решающую роль».

Вскоре Петя почувствовал, что замёрз, и отправился обратно; грязные брюки и обувь требовали чистки и стирки. Придётся затопить баню, чтобы всё успело просохнуть, иначе завтра в школу идти не в чем. Где бы раздобыть денег, чтобы купить обновки и себе, и маме, и Алёшке не донашивать то, что соседи дают?

«Но, если у меня сейчас появится много денег, мотоцикл и новые джинсы, разве я перестану общаться с Ромкой, потому что его мама – доярка, а папа – слесарь? Или со Светой, которую растит бабушка? – задал сам себе вопрос Петя и с жаром ответил: – Нет, конечно! Они же мои друзья!»

Но никто не слышал его внутреннего диалога. Только холодный ноябрьский ветер будто бы заглядывал в лицо и, силился понять о чём думает мальчик. Не находя ответов, ветер уносился прочь, к лесу. Раскачивал макушки деревьев и осыпал парня пожухлыми листьями. А потом вновь возвращался и дул в лицо, словно задавая вопросы. Ветер проникал под куртку и Петя, поёжившись, поднял воротник.

Ведя с собой беседы, он дошёл до дома и погрузился в домашние дела.

На следующий урок физкультуры он не пришёл. А через неделю физрук поймал его в раздевалке и протянул пакет:

– На, возьми. Это мои старые кроссы. Думаю, тебе будут как раз.

Пётр кивнул в ответ, кроссовки взял. Они были ему немного большими. Петя затолкал в мысок ветошь и на физкультуру ходил в них.

Но с того памятного урока к нему приклеилась кличка – Босяк. Антон всячески старался поддеть одноклассника, подмечал его поношенный рюкзак, вытянувшийся свитер, кроссовки не по размеру. Пете насмешки были неприятны, он старательно делал вид, что не замечает их, и на Антона смотрел как на муху-надоеду, на кличку никогда не откликался.

А это ещё больше бесило Антона. В его понимании Петя был человеком второго сорта и просто обязан был ходить, опустив голову. И уверенное спокойствие одноклассника, которое было не напускным, а исходило откуда-то изнутри, не вписывалось в картину жизненных ценностей Шишкарёва.

Глава 4

Заканчивался урок труда, а с ним и последний урок этого дня. Ребята ёрзали на стульях; перешёптываясь, обсуждали, куда пойдут после школы. Прозвенел звонок, все вскочили и, побросав инвентарь в стеллаж, выскочили из кабинета. Заглянула завуч:

– А, Мурзин, Семёнов, вы здесь. Вы-то мне и нужны. Возьмите лопаты у завхоза: надо почистить снег на заднем крыльце. Сейчас должны привезти продукты в столовую, а там всё в снегу. И дворник наш, к сожалению, лежит с простудой. Хотя, сдаётся мне, что это и не простуда вовсе, а запой. Помогите, мальчики.

Семёнов нехотя пошёл в сторону каморки завхоза. А Петя остался стоять на месте.

– Я не пойду, – заявил он. – Мне сейчас некогда. Меня мама ждёт, ей на работу уходить. В нашем дворе чистить тоже некому.

Глаза завуча практически вылезли из тонких оправ очков. Она не привыкла, что с ней спорят, и не ожидала такого от Мурзина: он слыл парнем спокойным и безотказным.

– Как это ты не пойдёшь? – в голосе задребезжали колокольчики недоумения. – Ты что, отказываешься? Мурзин! Ты знаешь, где лопаты! – И завуч развернулась на каблучках, чтобы гордо удалиться от неугодного ученика, не в её правилах на такую вошь время тратить.

– Я не пойду, – спокойно и твёрдо повторил Петя. – Мне некогда.