Путь воина раминг: Кодекс сиреневого пламени

Губы Мэндла начали шевелиться, пытаясь придать их ласкам новый смысл. Она поддалась его желаниям и тоже пошевелила губами, пытаясь повторить его движения. Их поцелуй накапливал нежность с каждым прикосновением. За счет трения их бархатных губ, их дыхание участилось, а руки перестали слушаться. Они ласкали друг друга, пытаясь найти место, где можно остановиться, но ни один ни другой так и не сделали этого. К их нежным поцелуям присоединились еще более нежные части тела, которые придавали этому состоянию небывалое ощущение невесомости. Их возбужденные от нежности языки игрались друг с другом, не мешая ласковым движениям их гладких, как шелк, губ. Через несколько волшебных мгновений их губы медленно и неохотно отдалились. Мэндл и Кания открыли глаза, пытаясь вернуться в эту суровую реальность после нескольких минут пребывания в сказочном раю нежности.

— Я люблю тебя, — сказал он ей снова, и эти слова прозвучали необычайно нежно. Когда ее уши услышали эти чудесные вибрации, они почувствовали те самые энергии Любви, которые содержала эта простая, но удивительная фраза. Их губы вновь соприкоснулись в божественном поцелуе, и они снова распахнули невидимые крылья и улетели на то сказочное небо, предвкушая аромат их ласковой Любви.

Через несколько часов вся команда встретилась в зале Краера, в котором так же находились Дравен, Райкон и Немиус.

— Добрый вечер. Я рад приветствовать всех присутствующих.

Сегодня в полночь мы совершим долгожданный ритуал и вернем нашему городу былую силу, — Краер оглядел каждого присутствующего своим настороженным взглядом. — Но давайте отложим речи на потом. Это Немиус, — сказал верховный волшебник, указывая на мага в старом красном плаще, — Он отвечает за процесс проведения нашего ритуала.

— Приветствую всех, кого не знаю, — сказал Немиус своим твердым, но приятным голосом. — Надеюсь, что наше позднее знакомство не будет причиной недопонимания.

— Я тоже надеюсь, — перебив его, сказал Краер. — Но вы, наверное спрашиваете себя, зачем я вас сюда позвал. Все дело в том, что мой маленький стеклянный шарик еще никогда меня не подводил. А сегодня днем я увидел, что на наш драгоценный ритуал явятся Мельбеки, о возвращении которых я никогда не слышал.

Кто-нибудь владеет такой информацией? — Они действительно возродились, — сказал Лептон.

— Правда? Откуда тебе это известно? — Но они не явятся на наш ритуал, это исключено.

— Почему ты так уверен? — Мои источники сообщают, что Мельбеки, в нынешнем состоянии, не будут угрозой для нашего ритуала, во-первых, потому что с нами Мэндл, я, Ролок и Райкон, а, во-вторых, благодаря силам Гириона.

— Ты считаешь, что опасаться нам нечего, так, Лептон? — Именно.

— Значит, всю ответственность за происходящее возьмешь ты? — Да, — без колебаний ответил волшебник.

— Отлично. Тогда мне больше нечего сказать. Жду вас всех в полночь в зале Гиона.

Мэндл с Канией первыми вышли из зала.

— Почему Лептон так уверен? — спросила Кания.

— Потому что я попросил Дарла, чтобы он предотвратил их появление.

— И ты думаешь, он это сделал? — Конечно.

В это время Лептон и Ролок вышли из зала.

— Что-то случилось? — спросил старый волшебник, увидев встревоженное лицо Кании.

— Ну, меня просто встревожило, что вы так смело взяли на себя ответственность за все.

— Не бойся, все будет хорошо, — ответил Лептон. — Ведь так, Мэндл? — А, да! — Ну, отлично, приходите на главную площадь ближе к полуночи, я вас проведу.

Молодая пара кивнула ему в ответ и направилась к своим драгиям.

— Ну, до вечера тогда? — спросил парнишка.

— Да, я к тебе зайду перед тем, как идти.

— Хорошо, увидимся, — Мэндл сел на Дримика и улетел прочь.

В этот долгожданный вечер весь город будто поник. Все сидели в своих комнатах, дожидаясь полуночи. Мэндл лежал на кровати, раздумывая о предстоящем ужасе.

Вдруг послышался легкий стук в дверь.

«Кания? Уже?» — подумал он.

— Открывай, это я! — послышался нежный голос Кании. Парнишке пришлось встать с кровати.

— Ну что, ты готов? — спросила она.

— Да, пошли. — Мэндл захлопнул дверь, и они отправились на площадь. Лептон с Ролоком уже ожидали их прибытия.

— Кстати, Ролок, — вдруг начал Мэндл. — Можно с тобой поговорить? Наедине.

— Конечно.

— Я случайно навестился к Дравену на следующий день после нашего прибытия. И он, по-видимому, не услышал, как я вошел. И я случайно увидел, как он стоял на коленях и рыдал. И вот мне бы хотелось спросить, это связано с Вильгером?..

— Нет, Мэндл, не беспокойся, Вильгер в порядке, просто он лежит в своей комнате. Он уже сегодня приходил в себя, но к нему запретили пускать кого-либо, поэтому я тебе ничего не говорил.

— А почему тогда…? — Я потом тебе расскажу. Сейчас нам нужно в зал Гиона.

Мэндл кивнул головой, и они вернулись к своим с путникам.

— Ну что? Пошли? — спросил Лептон.

Все переглянулись и кивнули головами. Каждый сел на своего драгия, и они полетели вдоль главной площади до узкого туннеля, находящегося над памятником возле столовой. Через несколько минут они вылетели из туннеля на маленькую темную площадку, ведущую в слегка осветленный туннель с высокими колоннами, как те, что Мэндл видел в шаре Лептона.

— Мы на месте, — сказал Лептон, приземляясь на землю. Вся команда остановилась рядом и слезла со своих питомцев.

— Идемте, — сказал волшебник. — Нам долго ковылять по этой пещере.

Весь следующий час они шли по блестящей белой кирпичной дороге, окруженной высокими колоннами. Одна сменяла вторую, вторая сменяла третью, третья сменяла четвертую, и так было до тех пор, пока они не достигли огромных белых мраморных ворот. Они зашли в зал, в котором находилось все население Раминга. Краер уже стоял на маленькой колонне перед гигантской статуей.

— Все, как вы мне показывали, — прошептал Мэндл.

— Да, только тихо, — ответил Лептон, делая вид, будто ничего не было.

Все четверо стали в сторонке от толпы, где хорошо было видно то место, куда поставят гроб, и всех пятерых волшебников в белых мантиях, стоявших у колонны рядом с Краером. Мэндл осматривал весь зал и людей: все в точности, как ему показывал Лептон.

«А действительно ли Мельбеки не объявятся?» — парнишка кинул свой взгляд на Лептона, который спокойно стоял и наблюдал за Краером.