Путь воина

Талуф бежал не отставая от него ни на шаг, но он кой-чему научился за те немногие дни, что пробыл сержантом: его нож все еще оставался в ножнах. Киммериец и шемит добрались до упавшего сверху дерева в тот же миг, когда брат Джаренза, Вандар, добрался до него снизу.

Охранники стремительно обернулись. Один поднял дубину, а другой — короткий кнут. Кнут рассек воздух на расстоянии вытянутой руки перед носом Вандара.

— А ну за работу! — прорычал охранник. — Мы сами позаботимся о твоем брате.

— Как позаботились о веревке, такой же гнилой, как пища в столовой? — выкрикнул Вандар. Его голос чуть не прервался от ярости, он шагнул вперед.

Кнут снова щелкнул, на этот раз огрев его по плечу. Вандар издал гортанный звериный рык и бросился на охранника.

Он так и не завершил своего броска. Когда он его начал, между ними нырнул Талуф, кинувшись под ноги Вандару. Высокий юноша растянулся на земле. Охранник поднял кнут огреть Вандара по спине.

Кнут так и не обрушился. Через плечо охранника метнулась длинная рука киммерийца, ловя кнут на лету. Быстрый выверт, и язык кнута обмотал массивную руку киммерийца.

Охранник быстро обернулся, и сапог Конана зацепил его ногу за голень. Он продолжал крутиться, потеряв равновесие, и грохнулся наземь, тогда как кнут остался болтаться на руке Конана.

— Я верну его тебе, когда ты научишься не применять его против свободных людей, — пообещал Конан.

— А кто сказал, что вы, обезьяны, свободны? — осведомился охранник с дубинкой. Он все еще стоял подняв дубинку, но отступил от боя на расстояние, которое он явно считал безопасным.

— Это было записано в свитке-обязательстве, — начал было Конан.

— Что? Ты умеешь читать? Киммериец, умеющий читать, такая же шутка, как и летающая корова! Сегодняшний день полон — иихх!

Конан поднял одной рукой охранника над землей, в то время как другой вырвал из его обмякшей руки дубинку.

— Сегодняшний день будет для тебя полон сломанных костей и недостающих зубов, если ты не укоротишь свой язык. Позови своего командира. Я переговорю с ним об этом деле, и сейчас же!

Охранник едва ли мог удалиться быстрее, даже если бы им выстрелили из осадной машины. Кнутобой поднялся, посмотрел на свой кнут, а затем поглядел на Талуфа. Шемит стоял положив руку на рукоять кинжала. У Вандара оружия не было, но его лицо обратило бы в бегство и демонов.

Конан ткнул большим пальцем через плечо в сторону низины:

— Сходи за лекарем. Если он слишком пьян, чтобы лезть на гору, принеси его мази и повязки сам. Я в свое время залечил несколько ран.

— Ты. — Конан натянул кнут между двух рук, его мускулы сократились, и прочная кожа разорвалась словно нитка. — Иди, или следующая рана, которой я займусь после раны Джаренза, будет твоей.

Охранник счел благоразумным повиноваться, хотя отбыл он совсем не так резво, как его товарищ. Конан повернулся к Джарензу:

— А теперь давай посмотрим твою ногу.

— Спасибо, капитан. Спасибо, — запинаясь проговорил юноша. — Я никогда не смогу отблагодарить тебя…

— Нет, сможешь, — предрек Конан. — Отблагодари меня держа язык за зубами, когда сюда поднимется капитан. Если дело решится между нами двумя, мы, возможно, закончим этот день без новой драки.

— Да, капитан. Конечно, капитан. Я буду нем как…

— Начни тотчас же.

Рот у Джаренза открылся, однако юноша не проронил ни слова. Талуф и Вандар рассмеялись.

Конан пожелал, чтоб и он смог найти какой-то повод для смеха: судя по движению ниже по склону, капитан охранников уже поднимался, и с конным эскортом.

Поднимаясь на лошади по склону, Акимос слышал пение труб и стук барабанов. Мимо пробежали охранники с дубинками и короткими мечами в руках, обходя Акимоса так, словно тот ехал на черепахе.

Охранники исчезли за поворотом тропы, где их приветствовали новые крики. Акимос чуть не пришпорил коня, да вспомнил, в каком тот состоянии. Проклятье, в следующий раз для вылазки нужно оседлать самого резвого скакуна!

За поворотом лежала поляна, недавно очищенная от леса. Куча обезсученных бревен лежала готовая к скату в реку и сплаву по течению. На этой куче стоял великан. По его широченным плечам разметалась грива спутанных черных волос. Огромные руки так и плясали, подавая знаки, сигналившие шнырявшим кругом оборванцам с топорами и кувалдами.

Акимос не служил ни Воителем, ни охранником каравана, ни тем более кондотьером, но он видел в действии всех троих. И он понял, что видит боевого капитана, готовящего своих людей к сражению.

Лагерные охранники наверняка это тоже понимали. Они крепко сжимали в руках оружие. Но даже лучники, которым опасность угрожала в меньшей степени, побледнели и покрылись потом. Все держались на почтительном расстоянии, даже капитан. Этот деятель повернулся к Акимосу:

— Господин…

— Ш-ш-ш! Придержи язык, дурак!

— Тогда советик. Лучше держитесь подальше. Этот сумасшедший киммериец и его люди избили двух моих охранников. И отказываются отдать себя в руки правосудия.

Посмотрев на людей, при помощи которых капитан заботился о соблюдении этого правосудия, Акимос обнаружил, что его симпатии на стороне киммерийца. Да и представлениям капитана о правосудии он тоже не стал бы доверять.

В памяти у Акимоса что-то замерцало, а потом запылало ярким светом. Не говорилось ли про драконобойца, что тот, похоже, родом из Киммерии?

— Эй, капитан, — позвал Акимос. — Я советник господина Акимоса. Он ищет колдуна, убившего дракона у Великого Моста через Хорот. Вы не знаете, где его можно найти?

На лице киммерийца промелькнуло нечто могшее быть весельем, но голубые глаза оставались такими же холодными, как северное небо.

— Возможно. Если б я знал, то, возможно, даже сказал бы вам, если бы вы сделали это стоящим потраченного мной времени.

Акимос с усилием сохранил серьезное лицо. Капитан охранников выглядел находящимся на грани припадка.

— Сколько для этого потребуется? — спросил Акимос. — Мой хозяин знает цену сведениям. А также знает цену драхмы.

— Сколько драхм потребуется для оплаты штрафов моих людей?

Акимос вопросительно посмотрел на капитана охранников. Тот пожал плечами:

— Это зависит от суждения торговца лесом и вреда, причиненного охранникам.

— И сколько нам надо ждать этого?

— Больше чем считанные дни, меньше чем месяц.