Путь волшебника. Как строить жизнь по своему желанию

Существует простое упражнение, которое покажет вам, насколько прекрасна именно непредсказуемость жизни. Представьте себе на минуту, что вы можете прокрутить свою будущую жизнь в своем сознании подобно видеофильму. Начните с событий сегодняшнего дня и дайте им развиваться таким образом, как вам хотелось бы увидеть их завтра, потом на следующий день и так далее. Представьте себе, как вы стареете: пусть в вашем будущем все сложится так, как вам этого хочется, а потом закончите собственной смертью. Пусть эта смерть будет такой, какую вы можете себе пожелать, — спокойной и безболезненной.

Проделав это, вернитесь назад и посмотрите совсем другой видеофильм. Начните с событий сегодняшнего дня, только дайте им развиваться совсем иначе. Ведь это только игра воображения, поэтому вы можете представить свою жизнь обуреваемой страстями, исполненной драматизма или жизнью святого. Опять доведите ее до сцены собственной смерти. Вернитесь назад и еще раз начните все сначала. Смысл упражнения в том, что все, что вы себе представляли, правда. Ваше будущее не пойдет ни по одному из этих сценариев, но все они возможны. Они вырастают из настоящего момента как невидимые нити возможностей. И такова жизнь каждого человека: это наше ложное ощущение того, что мы можем ею управлять, заставляет нас верить, что мы можем навести порядок в том, что в действительности абсолютно непредсказуемо.

Эгодолжно изучить свои страхи и прекратить попытки управлять. В этом состоит огромная часть того поиска, на который вы отправились. Если вы сможете принять течение жизни и уступить ему, вы признаете то, что на самом деле реально. Только тогда, когда вы признаете то, что является реальным, вы сможете жить с ним в мире и счастье. Альтернатива — борьба, которая никогда не закончится, ведь это борьба с нереальным, с миражом. Борьба, которую вы ведете вместо того, чтобы просто жить.

Урок 13

Реальность, которую вы переживаете, — это зеркальное отражение ваших ожиданий.

Если вы каждый день посылаете одни и те же образы, ваша реальность будет одинаковой каждый день.

Когда внимание совершенно, оно из хаоса и беспорядка создает порядок и ясность.

Став королем, Артур поделился всем, что узнал живя в хрустальной пещере, с одним-единственным человеком, своей женой Гвиневерой. Это было за год до того, как опять появился Мерлин, и Гвиневера представляла его себе чем-то вроде единорога или другого мифического зверя.

— Если он такой же дикий, как темные горы Уэльса, где, как говорят, он родился, меня бросает в дрожь при мысли, что я могу его когда-нибудь встретить, — сказала она однажды Артуру.

— Он вовсе не такой, — ответил Артур. — Он не похож на то, что ты ожидаешь увидеть.

— Мой король, я встречала волшебников, или тех, кто себя за них выдавал, при французском дворе, — сказал Гвиневера. — Разве это не просто старые люди с длинными белыми бородами, которые поступают очень мудро и трясут головой, как будто видят что-то такое, чего не можем увидеть мы, и утверждают, что обладают силой, свидетелем которой никто никогда не был?

Артур улыбнулся.

— Такие волшебники тоже попадались на моем пути, но Мерлин к ним не относится. Однажды я сказал ему: "Разве между тобой и мной есть какая-нибудь разница? Для меня мы просто два человека, которые лежат под деревом у ручья и ждут, когда поймается рыбка на ужин". Он посмотрел на меня и покачал головой: "Это правда, что мы просто два человека, которые лежат на берегу ручья, но для тебя наше окружение — это вся твоя реальность, тогда как этот ручей, дерево и все вокруг нас — это лишь крошечное пятнышко на далеком горизонте моего осознания".

— Если он действительно жил в этом далеком от нас мире, говорил ли он тебе когда-нибудь, как его достичь? — спросила Гвиневера.

— Да, — ответил Артур. — Он утверждал, что мой вид реальности — дерево, ручей, лес — это просто иллюзия, галлюцинация моего собственного ума, тогда как его мир открыт для каждого, так как это мир, целиком состоящий из света.

Гвиневера казалась озадаченной.

— Но и ты, и я, и все, кого мы знаем, видят эту комнату. Я не думаю, чтобы это была просто иллюзия.

— Тогда разреши мне тебе что-то показать, — сказал Артур.

Он попросил королеву покинуть эту комнату и не возвращаться в нее раньше полуночи. Она так и сделала. Вернувшись в полночь, она обнаружила, что в комнате совершенно темно, все свечи погашены, а бархатные шторы опущены.

— Не пугайся, — услышала она голос, — я здесь.

— Мой король, что я должна делать? — спросила Гвиневера.

— Я хочу посмотреть, насколько хорошо ты знаешь эту комнату. Подойди ко мне и опиши, что находится вокруг тебя, только ни к чему не прикасайся руками, — сказал Артур.

Такое испытание показалось его жене очень странным, но она сделала все, как он сказал.

— Это наша кровать, а здесь дубовый сундук — мое приданое, которое я привезла с собой из-за моря. В углу стоит высокий испанский канделябр из дорогого металла, а по бокам висят два гобелена.

Осторожно перемещаясь по комнате, чтобы ничего не задеть, Гвиневера подробно описала все, что в ней находилось, начиная от мебели и кончая последней подушечкой.

— А теперь смотри, — сказал Артур.

Он зажег свечу, за ней вторую и третью. Оглядевшись вокруг, Гвиневера с удивлением обнаружила, что комната пустая.

— Я ничего не понимаю, — прошептала она.

— Все, что ты описала, это только твое ожидание того, что эта комната должна содержать, а не то, что здесь на самом деле находится. Но ожидания обладают огромной силой. Даже в полной темноте ты видишь то, что ждешь увидеть, и реагируешь на это соответствующим образом. Разве комната тебе не казалась той же самой? Разве ты не старалась быть осторожной там, где ты боялась споткнуться о какую-нибудь вещь?

Гвиневера кивнула.

— Даже при свете дня, — продолжал Артур, — мы подходим ко всему с учетом того, что мы ожидаем увидеть, услышать или ощутить. Любое восприятие основано на непрерывности, которую мы питаем своими воспоминаниями о том, как все было вчера, час назад или секунду назад. Мерлин объяснял мне, что, если бы я на все смотрел без ожиданий, ничто из того, что я принимаю как само собой разумеющееся, на самом деле не было бы реальным. Мир, который видит волшебник, это реальный мир, такой, каким он предстает после того, как зажжен свет. Наш мир — это мир тени, через который мы пробираемся ощупью в полной темноте.