Путь волшебника

После церемонии, когда все разошлись, Саймон задержался у плиты с надписью «Мередит Виланд».

Его мать неслышно подошла и стала рядом.

— Я всегда знала, что ты сможешь ее победить, — сказала она.

Саймон не ответил.

— Теперь мы в безопасности, — добавила она. — Благодаря тебе.

Он оглянулся на древо Виктора, чьи две половины из-за нарушенного равновесия выглядели так нелепо. Солнечные лучи прорывались между ветвей, вынуждая Саймона щуриться.

— Я надеюсь, теперь ты будешь счастлив, — сказала мать и зашагала прочь.

— Почему ты так решила? — спросил он вдогонку.

Она остановилась, внимательно посмотрела на него и веско произнесла:

— Знаешь, Саймон, мне всегда казалось, что эта дрянная девчонка очень плохо влияла на тебя. Вот и все.

— Матушка, — медленно проговорил он, — у меня ужасное подозрение, что многое из случившегося связано с каким-то твоим замыслом.

— С моим замыслом? — рассмеялась она. — Дорогой мой Саймон, ты всегда был недоверчивым ребенком, склонным к самокопанию. Я не стану оправдываться. Это полная чушь…

Она вновь отвернулась. Саймон хотел продолжить разговор, но ужасные скрип и треск заполнили долину. На глазах у всей семьи Архимагов древо Виктора начало валиться вправо — ветвь Франклинов перевешивала. И вот оно рухнуло на землю, ломаясь в щепки и поднимая величественную завесу пыли, заметную за много-много миль.

Саймон Архимаг гнал лошадь галопом вдоль освещенной луной гряды холмов. В последнее время ему все больше и больше нравились уединенные поездки. Он полюбил тишину и покой. Когда лошадь скакала, топот копыт и свист ветра заглушали невеселые мысли.

Наконец он прискакал к своему древу — древу, которое создал, думая о Мередит и будущих детях. Бывало, в такую вот ночь, когда конь нес Саймона сквозь тьму, действительность казалась ему не столь определенной, и он воображал, что Мередит каким-то образом выжила и вскоре тайно явится к нему Или что их поединок был на самом деле кошмарным сном, а его мечты о совместной жизни — единственной правдой.

Решетка из терновых ветвей поднялась, и Саймон провел скакуна на конюшню.

Поднялся наверх по лестнице.

— Папа! — послышался детский голос. — Папа!

Волшебник вошел на кухню. Белокурый мальчуган, просунув голову в дверь, воскликнул:

— О, Саймон! Привет! Ты не видел моего папу?

— Нет, — покачал головой маг. — Я только что вернулся… А что-то не так?

— Джессика забрала мою лошадку и не отдает, — нахмурился малыш.

— Твою лошадку?

— Игрушечную. Мне ее папа подарил. Я не разрешал Джессике трогать мои игрушки, а она забрала и не отдает. А лошадка моя!

— Ну, может, тебе надо… — начал Саймон.

— Мне надо ее убить, — серьезно заявил мальчик. — Как ты убил злую колдунью Мередит.

Саймон уставился на него:

— Постой, Брайан…

— Я Маркус.

— Ладно, Маркус, — вздохнул волшебник. — Пойдем искать твоего папу…

Мальчик потащил Саймона через залы и вверх по лестнице. Кругом валялись игрушки и книги. Порой мимо проносились шалящие дети.

Взрослые отыскались на самом верху — они отдыхали, сидя на балконе. Там он увидел Бернарда, Элизабет, остальных братьев и еще кое-кого из родни. Бернард пояснял, что это временно, лишь до тех пор, пока они не найдут другое жилье. Но никто не выказывал желания уходить, а некоторые даже намекали Саймону, что не худо бы расширить дерево, а то жить становится тесновато, особенно с детьми.

Из тени шагнула мать Саймона с кубком вина в руке. Она улыбнулась своим сыновьям, вновь собравшимся под одной крышей.

— О, Саймон, ты вернулся, — радостно проговорила она. — Добро пожаловать домой.

перевод В. Русанова

Сюзанна Кларк ДЖОН АСКГЛАСС И УГЛЕЖОГ ИЗ КУМБРИИ

Сюзанна Кларк — известный автор, создатель популярного романа «Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» («Jonathan Strange & Mr Norrell»), выигравшего «Хьюго», «Локус», Мифопоэтическую премию и Всемирную премию фэнтези (в 2005 году). Она написала несколько рассказов, которые печатались в «Нью-Йорк таймс» и журнале «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», озвучивались в радиопередаче «7-th Dimension» на канале ВВС, а кроме того, входили в антологии «Starlight», «The Year’s Best Fantasy & Horror», «Black Swan, White Raven», «Black Heart, Ivory Bones» и «Sandman: The Book of Dreams». Большинство этих рассказов собраны в книге «Дамы из Грейс-Адье и другие истории» («The Ladies of Grace Adieu and Other Stories»). В настоящее время Сюзанна Кларк проживает в Кембридже со своим партнером, писателем-фантастом и критиком Колином Гринлэндом.

Хорошо быть королем. У вас есть все эти замки, челядь, пиры, лошади, одежда, драгоценности, власть. Власть важнее всего! Вы повелеваете армиями, ваше слово — закон, все преклоняют перед вами колени и называют «вашим величеством». Просто великолепно!

У волшебников тоже имеется власть. И если вы самый могущественный волшебник на земле, способный превратить свинью в рыбу одним мановением руки, что ж, это весьма и весьма неплохо. Но вот вопрос: у кого больше власти? У короля или у волшебника?

А что, если вы одновременно король одной из держав и самый могущественный чародей во всей округе? Вот это силища получается! Да кто осмелится противостоять вам?! Но прежде чем вас обуяет гордыня, не худо бы припомнить, что сколь высоко вы ни вознесетесь, всегда найдется сила покруче вашей. Даже волшебник-властелин должен склониться перед Владыкой Небесным, а все умения короля-мага могут оказаться бесполезными в борьбе с упрямством чистой воды. (А скромный герой нашего рассказа ну очень упрямый!) Итак, волшебники, не говорите потом, что вас не предупреждали.

Перед вами перепев известной североанглийской народной сказки, взятой из «Историй Короля-Ворона для детей» Джона Уотербери, лорда Портишеда. Сходство с другими старинными легендами, в которых могучего правителя сажает в лужу один из самых ничтожных его подданных, вынуждает большинство ученых скептически относиться к ее историческому обоснованию.

Давным-давно на поляне посреди Кумбрийского леса жил углежог. Жил он в нищете, одевался в лохмотья и годами не смывал с тела сажу. Не довелось ему завести жену и детей, а единственным его товарищем был поросенок по кличке Черныш.

И днем и ночью торчал углежог на поляне, где, кроме тлеющей кучи угля, присыпанного землей, да выстроенного из валежника и дерна шалаша, ничего-то и не было. Но несмотря ни на что, он не унывал, если, конечно, его не трогали.

Однажды ясным летним утром на поляну выбежал олень. Следом за ним появилась свора охотничьих собак, а потом и толпа всадников с луками и стрелами. Несколько мгновений там царила ужасная кутерьма — псы лаяли, кони топали копытами, охотники трубили в рожки. Но в конце концов все скрылись в лесу так же неожиданно, как и появились. Все, за исключением одного человека.

Углежог походил, осмотрелся. Зеленую траву втоптали в грязь, шалаш обрушился — только палки торчат. Тщательно сложенная куча углей обвалилась с одной стороны и уже полыхала ярким пламенем. Ослепленный яростью, он кинулся к задержавшемуся на поляне охотнику и обрушил ему на голову такие ругательства, каких сам Сатана не слыхивал.

Но у всадника и без того забот хватало. Он не уехал прочь со своей свитой по одной простой причине — Черныш, непрестанно визжа, метался под копытами его коня. Охотник никак не мог избавиться от этой досадной помехи. Сам всадник был одет во все черное. На ногах черные сапоги из мягкой кожи. Сбрую коня покрывала россыпь самоцветных камней. Это был не кто иной, как сам Джон Аскгласс, прозванный Королем-Вороном, — правитель Северной Англии и части Волшебного королевства, величайший из всех когда-либо живших чародеев. Но углежог, который мало интересовался происходящим за пределами своей поляны, ни о чем таком не догадывался. Он видел, что человек не отвечает ему, и все больше свирепел.

— Да скажи хоть что-то! — орал он.

Через поляну бежал ручей. Джон Аскгласс посмотрел на него, потом на Черныша, который крутился под ногами его коня. Поднял руку, и поросенок превратился в лосося. Рыба прыгнула в ручей и уплыла восвояси. А Джон Аскгласс пришпорил коня и умчался прочь.

Углежог глядел ему вслед.

— Ну и что же мне теперь делать? — пробормотал он.

Кое-как притушил пламя и попробовал восстановить кучу. Но, вестимо, разбросанный собачьими лапами и конскими копытами уголь уже нипочем не сложится как раньше. При виде испорченной работы у углежога на глаза навернулись слезы.

Он направился в аббатство Фернесс, чтобы попросить у монахов еды, ибо его собственный ужин пришельцы втоптали в грязь. Там он обратился к елемозинарию, в чьи обязанности входила раздача беднякам пищи и одежды. Тот благожелательно поприветствовал углежога, дал ему головку доброго сыра и теплое одеяло, а потом спросил, почему бедняга столь печален.

Вот так и получилось, что углежог пересказал монаху все, что случилось с ним на поляне. Но, будучи непривычным к связному изложению из ряда вон выходящих событий, он долго говорил об охотнике, ни разу не упомянув об изысканной одежде всадника или дорогих перстнях на его пальцах. Потому-то елемозинарий и не заподозрил, что речь идет о короле. На самом деле углежог называл обидчика «черным человеком», а потому монах решил, что он имеет в виду еще одного замурзанного бедняка.