Путь Ворона

При неверном свете заплясавшего в железном чреве огня Воронов первым делом отогрел руки, а затем старательно почистил автомат. Только после привычной и необходимой процедуры он занялся приготовлением немудреного ужина, а равно – и обеда, и даже, с некоторой натяжкой, завтрака. Еще раз осмотрелся. Вряд ли кто-то в такую погоду рискнет выйти на промысел. На всякий случай Воронов смастерил растяжку перед входной дверью и принялся за еду.

Аппетита не было. Сказывалась чудовищная усталость, но силы требовались, и Воронов старательно съел все. Огонь как раз догорал. Тепла в дом он фактически не принес. Не та конструкция у буржуйки, чтобы действительно прогреть, а уж остывает она…

Не беда. Одет капитан был тепло и сравнительно легко выдержал бы худшие условия. Летние морозы по нынешним временам – подлинная оттепель. Уже стало казаться сказкой, что мир вокруг может быть теплым, на небе присутствовать солнце, и не надо постоянно кутаться, напяливать на себя всякое тряпье. Мало ли когда что было?

Для сна Воронов выбрал второй этаж. Там имелось две небольшие спальни. Не просто комнатки, с мебелью в виде кроватей, а снег ведь с них и смести не проблема. Спальный мешок в виде дополнительного матраса, внутрь лезть не хотелось, капюшон на голову, автомат положить так, чтобы был под рукой… Начни кто ломиться в ставни, схватить оружие – дело секунды. Ну а в дверь – так сюрприза им не миновать.

Но в полном соответствии с ожиданиями ночь прошла спокойно. Выл ветер снаружи, лез в щели, чем-то умудрялся поскрипывать, и слух привычно отсеивал эти звуки как неопасные. В отличие от прошлого ночлега, сейчас Воронову не думалось. Усталость весьма способствует излечению от сомнений и дурных мыслей. Да и как ни представляй грядущую встречу, в реальности она окажется совершенно иной. Будет день, будет видно. Ночью время летит незаметно, пусть сон и не слишком глубок. Все завтра. Вернее, сегодня. Только станет светлее, и можно продолжать путь.

Раньше светало. Сейчас просто светлеет. Воронов открыл глаза, едва сквозь щели стал пробиваться тусклый свет заснеженного утра. Бодрости в теле не было, где-то что-то отлежал, всерьез не отдохнул, чуть подмерз, но и лежать дальше не хотелось. Снег снаружи продолжал падать, только уже, так сказать, в обычном порядке, без метелей, а так, едва-едва. В общем, неплохие условия: этакая природная помощь в заметании следов.

Краткая интенсивная зарядка для разогрева мышц, завтрак, благо, вчера специально оставил немного деревяшек для растопки буржуйки, а не было бы, разломал бы мебель. Раньше выйдешь – больше сделаешь. Мало ли какие еще сюрпризы подкинет судьба!

Снаружи было бело, видимость ограничивалась падающим снегом, но уже не как вчера, и вполне можно было идти. Снять растяжку у двери, граната еще пригодится, и в путь.

Главной бедой некоторое время оставалась вчерашняя: Воронов по-прежнему никак не мог сориентироваться и определить местоположение. Но находился он точно не в деревне, а посреди небольшого дачного поселка. А дачные места – это место отдыха горожан, и появилась надежда, что до Хабаровска не так далеко. Ну, потерян один день, так все могло быть намного хуже.

Узнавание пришло позже, а вместе с ним – невольное облегчение. Тут до городских окраин несколько километров. Пустяк по сравнению с уже преодоленным…

Пять месяцев после Катастрофы. Хабаровск

Снег… Он закружил над изуродованным городом, словно запоздало решил прикрыть следы людских трагедий. И той, самой главной, уже пребывавшей во временном отдалении, и новых, разыгрываемых едва не ежечасно. Снег валил с небес сплошной завесой, лишал видимости, собирался укрыть землю саваном, хоть так похоронить останки так и не убранных мертвецов.

Нет, кого-то зарыли в землю. Где уцелевшие родственники, к немалому ужасу, нашли своих, где соседи постарались, все-таки неприбранные покойники – это еще неизбежные инфекции, однако сколько их еще осталось лежать! Особенно в наиболее пострадавшем центре города, куда без особой нужды старались не заходить и уж, понятное дело, где никто ныне не селился. А в основном всласть попировали и собаки, и крысы, и вороны. Если бы не они, было бы сто крат хуже.

Снег сообщал о раннем приходе зимы, даже мог подарить надежду на грядущие холода, замерзание Амура, возможность свободной переправы и уход в деревню к родственникам, однако Максим в первую очередь подумал о другом. Причем мысли эти не принесли радости, а доставили дополнительные поводы для тревоги.

До сих пор небольшой компании удавалось успешно скрываться от нежелательных посещений. Объявившиеся банды и бандочки не были секретом для молодежи. При воцарившейся в городе полной свободе и недостатке продуктов, вещей в покинутых квартирах было хоть отбавляй, закономерно появление всяческих компаний, силой отнимающей необходимое. Люди постарше могли бы вспомнить лихие девяностые, когда многие вопросы решались точно так же при полном бездействии соответствующих служб. Только там хотя бы сохранялась некая видимость цивилизации. Сейчас не было ничего, исключительно право сильного. Кто-то более ловкий, организованный и умелый овладел оружием и теперь диктовал собственные правила тем, кто не успел или не смог воспользоваться ситуацией.

Всевозможные разборки между бандами были уже неизбежным следствием ситуации. Простых жителей все это касалось лишь во время смены «власти» да всевозможных отчаянных рейдов братков на чужие территории, но и необходимость платить дань лежала тяжким бременем на тех, кто по самым разным причинам остался в родных пенатах и теперь выживал, как мог.

Молодые люди проявили немалую прыть и в первые дни, и в последующее время, и теперь созданные запасы позволяли прожить минимум месяца четыре, а то и все пять. Едоков в компании было немного, а разнообразные консервы могут храниться долго. Как и многие другие продукты, которые уже давно напичканы различными консервантами и потому пригодны к употреблению едва не годами. Делиться честно уворованным добром ни с кем не хотелось. Помимо того, и Оруаль, и Джан в глазах некоторых представителей сильного пола тоже представляли вполне определенную ценность как женщины. Что также составляло еще одну причину держаться подальше от неприятностей. А кто способен эти неприятности доставить? Правильно, посторонние люди.

Нет, Максу требовалось отдать должное. Бывало, что кто-то заглядывал на территорию, только вход в убежище был предусмотрительно замаскирован, и требовалось приложить усилия, чтобы его найти. Но случайные добытчики себя не утруждали. Бегло оглядывались, решали: поживиться здесь нечем, после чего валили прочь.

Предпринимались и другие меры предосторожности. Свечи жгли лишь в небольших «жилых» помещениях, не имевших окон, огонь разводили редко, помня, что дым может быть заметен издалека, возвращаясь с поисков, старательно петляли, проверяли, нет ли какого хвоста. Тут ведь опасны не только банды. Обычные люди тоже с готовностью постараются завладеть чужим имуществом, воспользуются силой. Так устроен мир: каждый сам за себя, и нет никого на небе, кто был бы за всех.

Снег выступал невольным предателем. Попробуй замети следы! Те самые, по которым можно пройти, найти, куда шел человек. Раньше об этом не думалось, но сейчас Макс оценил новую неприятность, только никак не мог придумать, каким образом от нее избавиться. Крылья не выросли, а во всех прочих случаях отпечатки на снегу остаются. Похоже, надо с первым же надежным льдом срочно делать ноги из города. А до этого – хоть сиди в убежище и совсем не высовывайся. Запасы позволят…

Обратный путь Максим проделывал даже не с удвоенной – наверное, с удесятеренной осторожностью, хотя и до того старался при возврате притвориться невидимкой. Долго кружил по улицам с редкими напуганными прохожими, оглядывался, поджидал моменты, да еще радовался, что снег идет без перерыва. Для полноты счастья сюда бы добавить метель, чтобы заметало быстрее. В старых фильмах герои иногда уходят от погони, перепрыгивая с крыши на крышу, только дома там стоят близко, не то, что нынешние.