Путь за горизонт

Вероятно, каждый из Жителей Республики мечтает однажды стать гражданином и добиться для себя и своей семьи лучшей жизни. Но в то же время эта надежда служит для них оковами, удерживающими их в подчинении. Будто перед носом Жителей Республики постоянно висит морковка, которая удаляется от них каждый раз, когда те делают шаг в ее направлении. А по другую сторону решетки их ожидает страх потерять все то, что они нажили за годы кропотливого труда и верной службы. Тем более перед их глазами есть наглядный пример в виде Кандидатов на проживание, чье незавидное положение является для остального населения одновременно и устрашением, и утешением. Похоже на то, что Эллиад постоянно балансирует на тонкой грани между надеждой и страхом.

Приближаясь к штабу, Алан думал, с чего начать свой рассказ. Еще до начала экспедиции его не покидало дурное предчувствие, которое со временем все больше приобретало очертания реальности.

Глава 8. Мрачное торжество.

Одобрительный хохот разносился сквозь вечернюю прохладу. На просторной поляне, в самом сердце лагеря, разбитого экспедиционным корпусом, военное командование отмечало одержанные сегодня победы. Седовласый генерал армии Димитрий Коллионис восседал в центре длинного стола, драпированного красивой скатертью из красного бархата, точно король на пиршестве в его же честь. 82-летний военачальник выглядел лет на двадцать моложе своего реального возраста благодаря подтянутому телу, красивому мужественному лицу и неугасающей бодрости духа. Он носил яркую форму цвета лазури, увешанную медалями и орденами самой различной формы и величины. Аксельбанты изящными плетеным узором струились по диагонали от плеча до пояса, сливаясь с густой бахромой правого эполета. Воротник мундира сиял мозаикой из золота и целой россыпи бриллиантов, отражавших приглушенный свет расставленных по периметру уличных светильников.

Справа от главы экспедиции устроился его заместитель, генерал-майор Люциус Стролл. Его внешний вид в полной мере соответствовал тому, как должен выглядеть эллиадский Почетный гражданин, — ярко-синяя форма в сочетании с золотыми украшениями, отражающими богатство и знатность. Впрочем, он заметно уступал своему командиру многообразием знаков отличия. Люциус Стролл, этим утром возглавивший меньшую часть экспедиционного корпуса, успешно справился с возложенной на него задачей и вернулся с пятью сотнями аборигенов, обитавших в поселении к северо-западу от изначального маршрута экспедиции.

По левую руку от Димитрия Коллиониса, откинувшись на спинку стула, сидел генерал-майор Эрих Бергман — глава бронетанковых сил экспедиции. Двухметровый рост, могучее телосложение и грозный взгляд темных глаз внушали трепет и уважение не только подчиненным, но даже генералитету. В свои пятьдесят два года он по-прежнему отличался завидной силой и выносливостью. Эрих Бергман и его семья удостоились статуса Почетных граждан после окончания войны с Остеррианским союзом. Впечатляющим возвышением он обязан собственным выдающимся достижениям и лишь толике удачи. Семь лет назад в одном из самых кровопролитных сражений на территории Телезии он, возглавляя танковую дивизию, спас жизнь и честь генерала армии Эленбурга, попавшего в окружение врага. Именно этот эпизод и без того звездной военной карьеры принес ему всеобщие славу и почет. Только тогда о нем заговорили в высших кругах эллиадского общества. Сразу после войны Эленбург лично приставил нового героя Республики к награде и поспособствовал тому, чтобы он получил повышение до бригадного генерала, а семья Бергман заняла место среди Почетных граждан. Во всей экспедиции насчитывалось всего пятеро Почетных граждан, трое из которых в этот момент, включая самого Бергмана, сидели за одним столом. Однако со дня получения титула, в отличие от своих жены Софии, двадцатилетнего сына Эрвина и одиннадцатилетней дочери Луизы, он так и не смог почувствовать себя одним из представителей эллиадской знати. Ему был совершенно чужд роскошный, праздный образ жизни точно так же, как и позолоченный мундир цвета небесной лазури. Дорогие балы, постоянные сплетни и пустая светская жизнь Центрального района столицы никогда его не интересовали. Он уважал людей за поступки, а не за богатство и унаследованные титулы.

Генерал Коллионис упражнялся в красноречии, бахвалясь неисчерпаемыми подвигами, совершенными за шестидесятилетнюю военную карьеру. Словно актер в театре, он размахивал руками, обводя собравшихся на торжестве взором неестественно-синих глаз. Его вступительная речь затянулась на несколько минут. Эрих Бергман даже не пытался слушать бессмысленную болтовню. В нем закипала ненависть к этому тщеславному старику, едва он вспоминал сегодняшнее сражение с мятежниками. Генерал Коллионис без всякого предупреждения изменил разработанный им план наступления и пустил легкие отряды «Гончих» в авангарде без должной артиллерийской подготовки и прикрытия пехотными подразделениями, что повлекло за собой ненужные жертвы. Он не желал запятнать себя бесчестьем и пытался воспрепятствовать приказу об истреблении поверженных и плененных мятежников, однако его проигнорировали, будто какого-то мальчишку-кадета.

Эрих Бергман редко пересекался с Коллионисом по службе, но все же запомнил его совсем другим человеком — здравомыслящим, внимательным к чужому мнению и компетентным в военных вопросах. Что же так переменило легендарного генерала? Он оглядел собравшийся на празднике тщеславия высший офицерский состав. Половина сидевших за столами старалась изображать на своих лицах интерес, некоторые даже заискивающе поддакивали неумолкающему главе экспедиции. Другая половина офицеров только и ждала окончания речи, чтобы быстрее насладиться остывающим ужином.

Празднество охраняла служба безопасности генерала Коллиониса. Облаченные в бронекостюмы темно-синего цвета бойцы рассредоточились по периметру отведенной под отдых командования поляны. Позади командующего экспедицией стоял глава его личной гвардии Виктор Сарек — лысый широкоплечий гигант с бледным лицом, покрытым шрамами. На его плече выделялась нашивка с родовым гербом Коллионисов — мечом в руке, окруженным лучами света. В темных глазах этого великана, почти не уступавшего ростом Бергману, читалась непоколебимая готовность свернуть шею любому, кто посмеет пойти против его господина.

Наконец речь генерала Коллиониса подошла к концу, и усталые офицеры с нетерпением принялись за еду и напитки. Бергман первый раз в жизни видел, чтобы во время военной экспедиции кто-то организовывал пиршество, достойное королевского двора. Столы ломились от изысканных яств из личных запасов Коллиониса. Жареные гусь, индейка, красное мясо вепря, копченый лосось, ягоды и фрукты всех цветов радуги, причудливые десерты, шампанское, красные и белые вина, водка и коньяк — все это и многое другое с трудом умещалось на длинных дубовых столах. Ароматы мяса и рыбы переплелись с запахами вин и экзотических фруктов, создавая непередаваемую гастрономическую идиллию. Словно околдованные, гости с наслаждением поглощали блюда одно за другими. Несмотря на дурное настроение, Бергман не отказывал себе в еде и даже осушил пару бокалов рубинового вина, сохраняя при этом трезвость рассудка.

На улице темнело. Мягкое желто-оранжевое сияние уличных светильников окрашивало поляну в приятные для глаз оттенки, подобные естественному солнечному свету. Седовласый генерал с бокалом шампанского в правой руке плавно поднялся со своего места.

— Мои дорогие братья по оружию, настало время для тоста! — Офицеры встали и подняли бокалы. — Сегодня лишь начало нашего великого шествия за пределы благословенной Республики Эллиад, колыбели новой цивилизации. Впереди нас ждет грандиозная миссия, посильная только нам! Ради будущего нашей славной Родины мы должны принести все необходимые жертвы и, если потребуется, без колебания отдать и наши собственные жизни. Без жертв не бывает побед. Только пламя очищения спасет и возродит Великую Мать человечества — Республику Эллиад. Грядет час очищения!

Лица офицеров приобрели недоуменно-взволнованное выражение, отовсюду стали доноситься перешептывания.

Что он несет? Какой еще час очищения, какие жертвы? Старик совсем выжил из ума?

Всматриваясь в окаменевшее лицо Коллиониса, Бергман заметил неладное. Командующий экспедицией замер с приоткрытым ртом, в обычно сияющих уверенностью ярко-синих глазах отражались страх и сомнение, будто у немощного старика или потерявшегося ребенка.

— Ваше Превосходительство, мне кажется, ваши слова могли неверно истолковать, — со стула медленно поднялся Люциус Стролл.

Он звучал монотонно, даже убаюкивающе. Его странные глаза походили на осколки голубого мрамора, мышцы на узком лице во время разговора оставались неподвижными, шевелились только его бледные губы. Он осторожно прикоснулся к плечу Коллиониса, и тот, как по щелчку пальцев, вышел из оцепенения, вернувшись к своему прежнему состоянию.

— Да, господа, о чем это я... не обращайте внимания, всего лишь идеалы истинного эллиадского патриота с жаром прорываются наружу, — в шутливой манере произнес Коллионис, но никто не засмеялся. — Давайте-ка лучше этим прекрасным вечером поднимем бокалы за талантливых и мужественных командиров нашей экспедиции. Особенно я хочу отметить моего верного заместителя и выдающегося военачальника, генерал-майора Люциуса Стролла! — Коллионис повернулся к своему протеже, тот почтенно склонил голову. — И не менее сиятельного командира, храбрейшего главу бронетанковых сил экспедиции, генерал-майора Эриха Бергмана! Благочестивые жертвы ваших отважных бойцов принесли нам эту победу. Выпьем же за командиров и успех экспедиции!