Путь Зверей. Книга вторая

– Да, скорее всего так и было, – покивал мальчик.

– Зря вы все это затеяли, – вдруг разнесся громкий голос над костром.

Все посмотрели на Воина в сером, что незаметно для всех оказался за их костром.

– Я имею в виду, что все это ваше лидерство – полная ерунда, – видя удивленные взгляды ребят объяснил Воин. – Вас разделят по возрасту и в каждой группе будет свой старший, на которого падет вся ответственность за успехи и провалы группы. Но и бонусы он за это получит весьма недурные.

Ребята тут же засыпали его вопросами. Даже Данто отвлекся от переживаний за брата. Ами тоже внимательно слушала, что Воин рассказывал о жизни в школе Ордена и в Первом поясе вообще. Почерпнула много чего нового и интересного. Учитель Эртус конечно тоже немного рассказывал об Ордене, но в основном, о том, что там дают ученикам, но вот таких мелочей, отличающих обычаи Нулевого круга и Первого пояса, которых оказалось очень много, он им не говорил. Может для него все это было настолько привычно и естественно, что он просто не придавал этому значения?

Воин Сорк охотно делился с ними ценными сведениями. Ами посмотрела в сторону костра старшего Воина, который сопровождал их караван на этой стороне. Вроде он не выглядит недовольным откровениями своего подчиненного, значит все это происходит с его одобрения. Так все узнали, что по цветам халатов и отворотов на них можно отличить, на какой ступеньке в иерархии Ордена находится Воин и какую должность занимает. Например, серый цвет короткого халата Сорка, значит, что он послушник Ордена. Или что Монстрами в Первом поясе называют Зверей, коснувшихся стихии, а не как у них в Нулевом – Зверь на этапе Воина, значит Монстр. Рассказал, что в отличие от Нулевого, серебряные и медные монеты не используют в качестве денег, здесь пользуются так называемой духовной яшмой. Что все ученики-закалки должны кланяться всем встречным Воинам, даже если они простые послушники Ордена. И таких мелочей было множество.

В последующие вечера, после тренировки Тарсии, послушник Сорк приходил ненадолго и рассказывал им что-нибудь интересное. Все это время Ортан провел на лежанке лицом к бортику фургона, изредка выходя чтобы поесть – после долгих уговоров Данто, и помыться – после приказа Ами. Все это он проделывал с лицом, мрачнее грозового неба. Лита тоже хмурилась все больше и через три дня перед отбоем не выдержала и отозвала Ами поговорить в сторонку.

– Рамия, я считаю тебе надо поговорить с Ортаном, утешить его, успокоить, – увещевала Ами девочка.

– И чем ему это поможет? – Ами скептически смотрела на Литу. – Он что, вдруг взлетит по звездам и покажет нам свою удаль после этого?

– Да как ты не понимаешь, – возмутилась Лита. – Он же страдает! Ты же видишь, какой он ходит несчастный.

– Я не для того все это затеяла, чтобы сейчас давать заднюю, – отрезала Ами. – Есть такое понятие – необходимая жестокость. И если для его же блага, ему надо немного пострадать, то так и быть.

– Как ты можешь? – Задохнулась Лита, ее щеки полыхали. – Тебе что, доставляет удовольствие страдания других? И я это не только про Ортана. Ты и родню свою унижала и оскорбляла. Думаешь, я не знаю, что ты избила своего брата и старшую сестру?

Ами посмотрела на свои руки. На левую ладонь, которую пересекал уродливый шрам. Первое знакомство с заботой милого брата чуть не закончившееся для нее смертью. На правую руку, что когда-то была сломана ногой ее прелестной старшей сестры в шести местах и чудом не оставившей ее калекой на всю жизнь. И это если не считать смерть Сони от этой же ноги.

– Знаешь, ты можешь думать и говорить что угодно, – начала медленно Ами, от тяжести ее голоса Лита даже немного отступила назад. – Но я уверена, если Ортан не поймет свою ошибку сейчас, то не поймет уже никогда. – После чего отвернулась и не поворачивая головы холодно закончила, – а в мои отношения с той семьей свой нос не суй. Тем более не разобравшись как все было на самом деле.

Ами ушла в сторону леса. Видеть рядом Литу ей совсем не хотелось. Оказавшись за линией, освещенной кострами, она обняла огромное дерево, которое росло очень близко от дороги. Воин, что охранял сегодня их стоянку и подбрасывал дрова в большой костер, прошел мимо, но ничего не сказал и не отправил девочку обратно. А значит здесь достаточно безопасно. Ами расслабилась, прильнув к жесткой коре правой щекой.

Посмотрела на левую руку. Как она получила этот шрам она помнила весьма смутно, будто ей все это приснилось и потом вспомнилось наутро. И боль была такая же, далекая и полузабытая. Оторвала правую щеку от ствола и прижалась другой и посмотрела на правую руку. А вот это она помнила очень хорошо. Ами оскалилась. Боль. Вот что она отчетливо запомнила. Боль телесная и душевная.

Наверное, такую же испытывал ее прадед каждый день. Если бы Ами ломали руку каждый день, разве она бы не захотела избавиться от этих мук? Нет, она уверена, если бы для Ами было лучше и безопаснее присутствие рядом прадеда, то он несомненно терпел сколько бы от него потребовалось. Но он сделал то необходимое, что мог. И Ами не могла осуждать его поступок. Да, он хотел избежать долгой и мучительной смерти, но сама Ами разве хотела бы, чтобы Анрад испытывал боль, как и Ами тогда от сломанной руки, каждый день? Нет конечно. Но прадед поступил с ней жестоко, заставил ее испытать невыносимое горе от потери самого родного и любимого человека. Да, это было жестоко по отношению к ней, но необходимо для ее спасения. И он сделал это.

Необходимая жестокость.

Иногда просто нет другого выхода, кроме как быть очень жестким к близким людям. И не все это поймут и примут. Вот Лита как раз из таких. Но Ами ни в чем не раскаивалась и считала, что все сделала правильно.

Когда она залезла в фургон, то все уже спали. Вот и славненько.

Интерлюдия

Гонтор медитировал, когда почувствовал присутствие сильного Воина с очень знакомой аурой. Вскочив в мгновение ока, он тут же склонился в поклоне.

– Этот младший приветствует старшего Намада! – Как любой воин, не достигший шестой звезды, он признавал старшинство девятизвездного Воина, стоящего в одном шаге от десятой звезды и, соответственно намного ближе к ступени Мастера духовной силы чем сам Гонтор. Разогнулся Гонтор только когда увидел краем глаза характерный жест пальцами.

– Я забираю двоих, – не утруждая себя приветствием, тут же приступил к главному Намад. Как, впрочем, и всегда.

– Но старший, а как же договор… – Гонтор снова согнулся в поклоне, ведь невозможно на его уровне противостоять давящей ауре сильного Воина.

– По договору, – холодно начал Намад, – мы забираем по одному кандидату в год. В прошлые два года мы не забирали никого. Соответственно сейчас я забираю двоих в счет тех лет, а в этом году мы вообще никого не берем. Посредственности, без капли таланта, нам не нужны.

– Да, конечно, вы полностью правы, – тут же согласился Гонтор и разогнулся, осторожно поведя плечами, про себя ругая кланового рекрутера последними словами. Кланы вечно забирают самых талантливых кандидатов, оставляя Ордену всяких заурядных учеников, в которых нужно вложить целую прорву ресурсов, чтобы из них вышел хоть какой-нибудь толк. – Вы заберете их сейчас?