Путанабус. Наперегонки со смертью

Жива! Слава богу!

Сделал неловкую попытку улыбнуться.

В ответ Наташка тоже разлепила губы и показала замечательные ямочки на щеках. Но вела она себя совсем не как моя жена. Как чужая девушка на выданье.

Я протянул руку, и Наташа взяла ее в свои ладошки, для чего присела рядом со мной на корточки. Наши глаза оказались на одном уровне. Стало легче общаться. Только вот мысли дурацкие какие-то бегали в голове, щекоча мозги, как муха бархатными тапочками. Типа, а когда Наташа успела подстричься? У нее вроде шикарные такие волосы были, длинные. Но сказал другое:

– Наташа, я только тебе могу верить. Ты скажешь правду?

– Конечно, Жорик, ничего, кроме правды, – охотно откликнулась она на мой вопрос.

И смотрит заинтересованно синими брызгами. Как точен был поэт!

– Что со мной случилось? – Впился в ее глаза жестким взглядом, чтобы не пропустить, когда по ним станут врунчики бегать.

– Тебе просто стало плохо. Ты потерял сознание за рулем, но успел нажать на тормоз, и в дуб мы не врезались. Спасибо тебе за это. А потом Роза дернула ручной тормоз. Вот и все.

– С чего вдруг мне в обморок падать? – удивился я.

– Наверное, ты переутомился, – заявила Наташа, – пока шла вся эта бешеная подготовка к этому корпоративу. Я так думаю…

– А мы где?

– В подмосковном поместье «Сибнедр». Ворота проехали. Скоро площадка будет.

– Спасибо, милая.

Наташа на слова «милая» удивленно подняла брови.

– Спасибо, я все вспомнил. Сейчас поедем.

Наташа встала. Она оказалась также одета пионеркой.

– Кстати, как твое отчество? – уточнил я у нее.

– Васильевна, – ответила Синевич.

– Ты из Гродно?

– Да, – улыбнулась она. – А что?

– Судьба. Вот что, – ответил я ей, улыбнувшись. – Кисмет. Иди, садись на место. Спасибо тебе. За все. Еще увидимся сегодня.

И я озорно подмигнул ей.

Видно, таблетка подействовала, та, которой меня «пионерка» Роза пичкала, и мне стало намного лучше. По крайней мере довести автобус на маленькой скорости здоровья хватит. Пора деньги отрабатывать, а то больше не дадут.

Потыкавшись «тяпкой», задним ходом отъехал от дуба.

Передо мной виднелась развилка дороги, которую венчал сбитый мною столбик невысокого фонаря. Он-то и не дал врезаться в дерево. Плюс еще скорость была небольшой. Повезло, однако. Могло все быть намного хуже. Вокруг хоть и окультуренный, но все же лес.

Так, куда нам теперь? Вправо-влево? Вроде вправо. Поглядел на ладони, вспомнил, что точно вправо. Переключил передачу, выжал сцепление, тронул акселератор и вырулил на нужную дорожку.

Знакомая корпоративная площадка встретила веселым гамом. Оркестр разогрева уже лабал что-то веселенькое. А вокруг все было украшено согласно утвержденному проекту.

Празднично одетый офисный планктон хаотично перемещался по площади, оставляя свободной ее центральную часть, где стояла маленькая группа мужчин. Приглядевшись, увидел в центре этой группы САМОГО. Хозяина всея «Сибнедр». Странно, вроде Ругин говорил, что САМ только ожидается из Лондона. Ну, раз так, то пора нажимать на наш неприличный клаксон. Привлечь внимание начальства к сюрпризу. В наших палестинах главное – не как сделать, а как подать.

Автобус припарковал напротив начальственной группы.

По сигналу клаксона весь директорат как по команде повернулся в нашу сторону.

Я первым вышел из автобуса, нещадно дудя в мятый медный горн. Даже получилось что-то типа «Взвейтесь кострами…». Хреново, конечно, получилось, но лучше так, чем вообще никак. Стиль – это наше все!

Оркестр дисциплинированно смолк с первыми же нотами, выдавленными мной из горна.

За мной на площадку повыскакивали «пионерки», почему-то захватив с собой свои объемные кофры с косметикой. Хотел сказать им, чтобы бросили все в автобусе, но рот был занят горном. Потому плюнул мысленно на это. Главное – однообразно.

Пионерки выстроились перед автобусом, как экипаж боевой машины на параде, а я, помахивая горном, пошел к директорату докладывать о прибытии эскорта. Пора мордой торговать, раз уж я здесь.

САМ – лысоватый плюгавенький мужичонка маленького росточка, крючконосый, с остатками черной когда-то шевелюры, стоял, держа руки в карманах, отчего оба разреза его дорогого пиджака фасона «мечта пидараса» растопорщились в стороны, и смотрел он вокруг себя с долей высокомерного презрения адепта культа, знающего высшую истину, но обязанного играть роль записного демократа.

Не успел я подойти к нему и уважить – все же потенциальный клиент на услуги нашего агентства, – как скучающе-презрительное лицо САМОГО исказилось неприятной гримасой страха.

– Что ЭТО?! – визгливо закричал олигарх.

Я обернулся. Все девчонки стояли, держа свои кофры в руках, и только чеченка Сажи Радуева бросила его на мостовую, раскрыв створки в нашу сторону.

В обоих отделениях косметического кофра торчало по выпуклой зеленой плоскости, на каждой из которых было написано по трафарету черной краской: «К противнику».

Радуева, яростно сверкая красивыми глазами, с торжествующим видом закричала, ломая идеальную форму пухлых губ:

– Смерть предателю! Аллах акбар!

И тут же вдавила большой палец в красную кнопку черной коробочки, которую держала в руке.

Два снопа поражающих роликов с визгом снесли всю группку директората «Сибнедр» вместе с САМИМ и вонзились в меня.

Новая Земля. Европейский Союз. Город Виго.

22 год, 39 число 5 месяца, четверг, 10:42

Вокруг опять муть. Правда, уже не такая молочная, а словно воды в глаза налили, и все вокруг двоится или троится с искажениями, но вполне прозрачно.

Опять связанный. Точнее, привязанный к кровати за запястья и лодыжки, да еще ремнями через грудь, живот и ноги перехвачен.

Теперь отлить совсем не хочется, что странно. Вывод – хожу под себя. Хорошо, хоть девочки меня таким не видят.

Девочки!

Наташа!!!

И все снова началось так же, как и в прошлый раз.

Я попробовал освободиться, ничего не добившись, кроме стука ножек кровати по полу. А вместо осмысленного мата из глотки невнятно хрипело: