Путанабус. Трилогия

Ура, закричали девчата громко довольными голосами, хотя видно было, что они тоже сильно утомились. Но это было какоето радостное утомление.

Но одно условие есть, соединил я похвалу с воспитанием, Никому не надо говорить об этом бое. Не было нас тут.

Почему? раздались разочарованные голоса.

Ну не пугать же их сейчас возможной местью воров в законе. Другое сказал.

А зачем нам создавать себе лишние неприятности. Пропали две машины в буше и пропали. Не впервой тут такое. А нам незачем излишнее внимание к себе привлекать. Достаточно того, что и так своровать вас хотят. Так что иметь кровников в нашей жизни будет перебор.

Вняли, не вняли, время покажет.

Услышав, что Ингеборге объявила что спальные места готовы и призывает всех укладываться на ночь, я воспринял с энтузиазмом, приказав снять посты до рассвета. И, в целях безопасности порекомендовал всем ночью пользоваться биотуалетом в автобусе, а не топтаться в кустиках, мало ли какая козюля нехорошая там живёт. Ещё укусит, куда не надо.

Страшась местной фауны, на ночь все с удовольствием устроились в автобусе, разобравшись с весом каждой тушки по старому списку взвешивания. Кто полегче в гамаки, кто потяжелей на пол.

Я улегся у водительского места, потому как матрасик мой надувной был полуторный (сам покупал в ПортоФранко под двухместную палатку) и в проход между сидений он не вмещался.

Часовых решил не выставлять. Пусть девчата отдохнут от переживаний. Сон лучшее лекарство в молодости. Все равно настолько скорбных тямом, чтобы нас искать по этим пригоркам безлунной ночью, нет по определению. А, если и попадаются такие, то их поголовье ТУТ быстро сводится к нулю.

День двенадцатый

Новая земля. Плоскогорье между территорией Ордена и Южной дорогой.

22 год, 33 число 5 месяца, пятница, 01:34

Девчата быстро сморились, а мне сон не шел. Думал, всё, голову до подушки не донесу. Ан, нет. Всё ворочаюсь и размышляю, кто бандюков на нас навел? Ведь не из Латинского же союза банда прискакала. Не негры какиенибудь, и не арабы с юга Залива. А гоняет нас самый, что ни на есть советский интернационал, возглавляемый кошерным евреем. Да ещё вором в законе. Прям РСДРП(б) какаято. Камо, Сталин, Троцкий и Ваха Помоев.

Кто там у нас, кроме главаря?

Финн.

Армян.

Грузин.

Чечен.

Хохолзападенец.

И залётный латинос, неясной государственной принадлежности.

С Розой я, конечно, пошептался, ещё на первом привале, попутно поглощая трофейный фарш, но много информации из этой беседы не вынес.

Когда я всех их на Базе "Западная Европа" отпустил на танцы оттянуться перед дорогой, то там она встретила знакомого не знакомого, но шапочно известного ей человека с того же химтеха, что и она. А тот уже представил её этому Паперно, которого звали Вячеслав. С этим Славиком Паперно она даже танцевала медляк. Однако тот в танце её не клеил, а только прикидывался, (что Розу ужасно обидело), всё больше интересовался её планами на будущее.

Ещё мною немного. Вскользь так.

И активно рекламировал тут жизнь в Зионе, как рай для евреев, недостижимый на Старой Земле даже в Израиловке.

Пугал московскими порядками в русских землях. И, конечно же, русским антисемитизмом. Куда ж без него в агитации и пропаганде?

Никакого криминала, кроме интереса, куда и когда мы выезжаем. Но тут все были жестко мной заинструктированы, что едем утром в ПортоФранко, присоединяться к московскому конвою. И что на Базу заскочили исключительно на шопинг. Реальных планов я даже девочкам не озвучивал именно на такой случай. Так что выдать они при всем желании ничего не могли.

Пока я эти мысли думал, девчата все уснули, умаявшись.

А вот мне не спалось всё, хотя я прекрасно понимал, что выспаться мне крайне необходимо, а то в глаза уже, как песка насыпали. Да, иначе, кто автобус поведет завтра? А стрёмные варианты ох, как ещё возможны.

Толькотолько уговорил себя заснуть, как ктото в темноте стал тихонечко молча заползать под моё тонкое одеяло.

Я вскинул голову. Кто ж меня так пугаетто?

Тсссссс, раздался в ухе тихий шепот, Только тихо. Все спят.

Ты кто, не вижу ни черта? ответил тем же заговорщицким шепотом.

Анфиса, назвалась, и уже лежит рядом, тесно ко мне прижавшись. Голенькая вся.

Обняла, прижавшись жаркими губами к уху, зашептала торопливо.

Погладь меня, Жорик, пожалуйста, а то я уснуть не смогу. Я так перетрухала сегодня, просто ужас, и эти мертвые жуткие всё в глазах стоят, окровавленные, шепчет жалостно, а сама уже шаловливой ручкой в трусы ко мне залезла, и шебаршит там. И одновременно целует меня ласково в шею, в ключицу...

Не, я не железный, и отца Федора из меня никогда не получится. Да и пережечь лишний адреналин всяко лучше всегда так, чем иначе. Тем более с такой красивой телкой, хотя тут в кромешной темноте ничего и не видно, но ято хорошо помню, какая Фиса вся из себя красавица чувашка.

А тело у неё жаркое.

Поцелуи горячие.

И грудь такая упругая.

И вот уже меня на себя завалила, уверенной рукой направляя мой нефритовый жезл во влажное своё лоно.

И всё шепчет прямо в ухо, щекоча губами.

Тихо. Тихо... Жорик, милый, не надо никого будить, а то весь кайф обломают... Вот так, да... Да, милый... Еби меня, милый...

Некоторое время мы, молча, если не считать моего сопения, наслаждались друг другом.

Потом Анфиса снова прошептала.

Скажи мне чтонибудь.

Эта просьба со стороны женщин меня всегда умиляла. А что конкретно тебе сказатьто милая? Вдруг, как не угадаю? Однажды, когда ещё молодой был, глупый, так и ляпнул в ответ на подобную просьбу: "Чтонибудь". Ох, и скандал мне закатили тогда. Я, видите ли, оргазм бабе обломал на самом подлёте.

Потом меня просветили опытные товарищи, что говорить надо любую чушь, лишь бы ласково. Сам голос нужен больше, чем слова. Бабы то они разные. Одной расслабиться надо, чтобы кончить, другой, наоборот, напрячься. В первый раз не угадаешь.

Если бы ты знала, Фиска, какая ты красивая, шепчу ей в ухо первое, что на ум пришло.

Правда? аж умилилась девочка.

Что я тебе врать буду, вдуваю в её ухо уверенно так.

Скажи ещё... Да... Да...

И кожа у тебя шелковая, как у младенца попка.