Путешественница. Книга 1. Лабиринты судьбы

Джейми спокойно ответил:

– Отчасти знает, но всего я не рассказал. Англичаночка, мы хотим плыть за золотом с острова тюленей.

Найдя клад, Джейми не смог забрать его с собой и вернулся в Ардсмьюирскую тюрьму.

– Тогда я не знал, что делать с ним, да и физически не мог перепрятать его, – рассказывал счастливчик. – Я узнал о нем благодаря Дункану Керру, но тот не сказал, чьи это сокровища и кто спрятал их там. Единственное, что может натолкнуть на какие-то мысли, так это его слова о белой колдунье, но я не представлял в этой роли никого, кроме тебя.

Джейми не хотел всецело распоряжаться кладом и счел нужным рассказать о сокровище. Он написал Дженни письмо, в котором изложил все известные ему сведения, предварительно зашифровав послание, чтобы его не мог прочесть чужак.

После восстания многим якобитам приходилось нелегко. О тех, кто решил остаться на родине, я уже знала. Часть мятежников бежала во Францию, где тоже мыкала горе подобно собратьям в Шотландии. Они голодали и умоляли о помощи, но чем Джейми мог помочь им? В Лаллиброхе выдался неурожай, два года подряд.

– Мы не знали, как помочь им. Здесь мы сами едва сводили концы с концами, – продолжил Эуон. – Я решил посоветоваться с Джейми, послал ему письмо. Так мы решили, что нужно поделиться найденным с теми, кто продолжал поддерживать принца Чарли.

– Я пришел к выводу, что золото принадлежит кому-то из Стюартов, – пояснил Джейми. – Но по зрелом размышлении отказался от мысли отправить клад принцу.

– Правильно сделал, – отозвалась я.

Карл Стюарт не знал цены деньгам и транжирил их как хотел. Все, что прислал бы Джейми, он пустил бы на ветер в недели, если не дни. Разумно было потратить деньги на более полезное дело.

Эуон вместе с Джейми-младшим, самым взрослым из детей Мюрреев, отправился через всю страну за кладом в бухту близ Когах.

Они решили справиться сами, чтобы не распускать слухов. Сын бросился в воду, отец ждал на берегу. Найдя клад на месте, Джейми-младший взял только два золотых и три камня и положил в мешочек, привязанный к шее, чтобы не потерять на обратном пути. Обратная дорога далась нелегко, но все же часть клада была у Мюрреев.

Из Инвернесса они отправились морем во Францию. Джаред Фрэзер, их кузен, уже ждал их. Он помог обменять драгоценности на деньги, и таким образом можно было помочь якобитам деньгами, не подвергая их опасности при обмене. Это тоже сделал Джаред.

Так клад на острове тюленей помог жителям Лаллиброха и их друзьям. Три раза Эуон-старший вместе с кем-то из своих сыновей проделывал это долгое путешествие, дважды помогая тем, кто бежал во Францию, и однажды купив семена для себя – в тот год не уродила картошка, и лаллиброхцы голодали.

О кладе знали не все, только чета Мюрреев и старшие сыновья, Джейми и Майкл. Мальчики плавали за сокровищами, поскольку сам Эуон не имел такой возможности. Так дети становились причастными к чему-то большему, к тайне благородства. Эуон-младший еще не участвовал в этом.

– Нет, – Дженни на глазах теряла уверенность.

Эуон размышлял.

– Джейми, вы отправитесь во Францию?

Тот кивнул.

– Да, придется. У меня нет другого выхода: Лаогера еще не вышла замуж, поэтому мне желательно держаться отсюда подальше. К тому же ты не знаешь всего. В Эдинбурге произошли неприятности, так что будет благоразумно пересидеть какое-то время.

Со мной никто не говорил, и я призадумалась. Джейми хочет уехать из Лаллиброха на время, но выходит так, что он покидает Шотландию! Это оказалось для меня новостью, как и для остальных.

– Джейми, чем ты намерен заниматься?

Дженни уже не вышивала и не могла притворяться, что вышивает. Она в упор смотрела на брата.

Джейми возил рукой по лицу. Весь этот день он решал неотложные дела и не мог полежать в постели. Я предлагала ему отдохнуть, но он хотел присутствовать на семейном совете, имея равные права с остальными домочадцами. Он не хотел лежать, словно неизлечимый больной, если был в состоянии сидеть или стоять.

– Я думал об этом. Джаред не прочь приобщить меня к своему делу, да и я не отказываюсь от его предложения. Какой-то год я смогу пожить у него. А малыш сможет учиться в Париже.

Мюрреи обменялись теми взглядами, которых для женатых пар хватает, чтобы понять друг друга с полуслова.

Помолчав, Дженни склонила голову.

Эуон блеснул улыбкой, обнимая ее.

– В этом нет ничего страшного, mo nighean dubh. – Он обратился к Джейми, одним словом решив судьбу младшего сына: – Забирай, мы не против. Малец сможет многому научиться.

– Точно?

Формально Джейми обратился к зятю, но было ясно, кого он спрашивает. Та, кому предназначался вопрос, блестела покрасневшими глазами.

– Пока мы отвечаем за него и можем устраивать его судьбу. Так что пусть она будет счастливой, – твердо произнесла Дженни. – Только приглядывайте за ним, хорошо?

Глава 39 Потерянный и оплаканный ветром

Прелесть Шотландии в ее своеобразии, будь то зелень долин и блеск озерной глади Лаллиброха или пустоши Северного Йоркшира. Там, куда мы отправились, тоже было красиво: предгорья, на которых рос вереск, и утесы, прокалывавшие своими остриями туман и вздымающиеся дальше в небо.

Туман мешал ехать, все больше густея. Чем ближе мы были к морю, тем больше было тумана. Он появлялся рано и исчезал только к утру, так что ехать можно было всего несколько часов, да и то около полудня – в самое солнечное время. Мы едва плелись, непрестанно прерывая путь, но никто из нас не нервничал так, как Эуон: он бесконечно крутился в седле, пытался выехать вперед и возвращался, не видя ничего, свидетельствовавшего о близком окончании путешествия.

– Когда же мы будем у тюленьего острова? – раз десятый спрашивал он.

– Мне думается, через четверть мили, – отзывался Джейми.

– Эх, всего четверть мили! Да это сущий пустяк! Я четверть мили на раз проплыву! – хвастал юноша, поднимая голову к низким небесам.

– Я знаю. И очень хочу это увидеть. – Джейми ободрял парня, пряча улыбку. – Течение там отличное, само несет, так что плыть тебе будет легко.

Эуон умолкал, возбужденно сопя; его глаза лихорадочно блестели.

Мыс, выступавший над бухтой, погрузился в пелену тумана. Там не было ни души. Голоса звучали очень гулко, и мы остерегались говорить между собой, взволнованные важностью предстоящей задачи, тем более что говорить было особо не о чем. Тюлени лаяли, море шумело – эти обычные для побережья звуки создавали иллюзию того, что где-то переговариваются матросы. Джейми показал племяннику башню Элен, дымоход которой терялся в тумане, и пошел ко входу, прихватив с собой веревку.