Путешественница

Она помолчала, вздохнула и снова провела ему по спине.

– Ты не боялся, когда я говорила, что отец снимет с тебя шкуру?

Джинива отчего-то хрипела, но Джейми не шевелился и лежал с закрытыми глазами.

– Нет. Меня очень тяжело напугать.

Но это была половина правды: в данный момент он боялся, что набросится на девушку, используя удобный момент. Сердце его бешено стучало, и он отчаянно желал девушку.

Она поднялась, подойдя к краю постели с его стороны. Джейми тоже поднялся, удерживая отпрянувшую Джиниву.

– Миледи, позвольте коснуться вас.

Он говорил дурачась, а касался ее по-настоящему.

Та, к кому были обращены его слова, кивнула.

Тогда он обнял ее и подождал, пока ее дыхание восстановится. Ему и самому требовалась минутка, чтобы понять себя: доселе все девушки, которые оказывались в его объятиях, нравились ему или были предметом его вожделения, а сейчас…

Сейчас он сочувствовал Джиниве, вынужденной идти на такие поступки, жалел ее юность, злился на нее, оттого что она вынудила его поддаться, и на себя, оттого что согласился, боялся возможного наказания и возможных последствий. Но нельзя сказать, что он не хотел этой девушки, – его смущение было связано как раз с тем, что он хотел ее.

Ощущая душную волну стыда, он поцеловал покорно стоящую перед ним девушку, вначале по-братски, скромно и нежно, затем более настойчиво и многообещающе, а после спустил с нее сорочку и уложил трепещущую Джиниву на кровать.

Одна его рука обнимала ее, а второй он ласкал ее соски, двигая пальцами по кругу.

– Мужчина обязан подготовить тебя. Ты прекрасна, и твое тело заслуживает внимания.

Джинива замирала от удовольствия и новых нахлынувших на нее чувств. Под ласковыми руками Джейми она расслабилась. Ласки были неторопливыми, обволакивающими: он то поглаживал ее, то касался губами, то прижимался так, чтобы она могла чувствовать его. Он не хотел ласкать ее, он не любил ее и пришел сюда поневоле, но женское тело манило его к себе.

Когда же можно приступать к более решительным действиям? Джинива тяжело дышала, но не давала никаких знаков, что она готова. Проклятье! Неужели она так и будет лежать, как статуэтка?

Джейми понимал, в чем дело: она никогда не лежала с мужчиной и не только не знала, как следует вести себя, но и не могла справиться с нахлынувшими чувствами. Джейми тоже боролся со своими чувствами, ероша волосы. Злость, страх, возбуждение – все смешалось в нем и мешало соображать. Да и что можно было здесь сообразить? Девица смогла вынудить его прийти сюда, заставила буквально силой, устроила все так, чтобы комар носа не подточил, – словом, продумала все, что только можно было продумать с ее стороны, а дальше… Дальше дело за Джейми. Она никак не сможет ему помочь.

Руководствуясь опытом, он провел по животу Джинивы и коснулся влажной промежности. Она покорно принимала его ласки, не раздвигая ног. Пора или еще рано? Черт побери!

– Все будет хорошо, mo chridhe, – прошептал он.

Взбираясь на нее, он сам раздвинул ее ноги под собственное тихое бормотание.

Чувствуя его на себе, она вздрогнула, поэтому Джейми подложил руку под ее затылок, шепча по-гэльски то, что якобы могло успокоить ее в этой ситуации.

«Вот и хорошо, что гэльский». Джейми плохо понимал происходящее, занятый одной-единственной мыслью.

Его грудь касалась ее небольших грудей.

– Mo nighean…

– Погоди, кажется…

Он сдерживал себя, и от этого мутилось в глазах. Дюйм за дюймом – слишком медленно!

Джинива вытаращила серые глаза.

Джейми преодолел еще несколько дюймов.

– Нет! Перестань! Он очень большой!

Она забилась под его мощным телом. От прикосновения ее грудей его соски тоже напряглись.

Разумеется, ее сопротивление было тщетным – Джейми и так жалел ее, пытаясь что-то сказать ей и не напирая, как бы ему ни хотелось этого.

– Перестань сейчас же!

– Я…

– Мне больно, вынь его! – в панике закричала она.

Джейми не нашел ничего лучше, чем, зажимая ей рот, сказать:

– Нет.

Он разом преодолел оставшиеся дюймы.

В ее глазах отразился ужас, она закричала еще громче, но он лишь сильнее прижал ладонь к ее рту.

Происходившее удачно можно было передать известной поговоркой «Семь бед – один ответ!». Джейми не мог ничего поделать с собой и предоставил телу биться в своем, до боли знакомом ритме, ритме, который приводил к неизъяснимому удовольствию.

Он будто потерял сознание и осознал себя, когда все кончилось. Сердце напоминало, что он жив. Он лежал подле Джинивы на боку.

Первой мыслью: было «Нужно взглянуть, как она себя чувствует». Но вторая мысль отменила первую – «Потом». Сейчас ему хотелось просто вдыхать воздух.

– Что… что ты думаешь? – робко вопросила девушка.

Голос дрожал, но в истерику она не впала. Джейми не отреагировал на то, что вопрос был глупым, и честно ответил:

– Думаю, зачем мужчины просят себе в жены девственниц.

Лежа с закрытыми глазами, они молчали. Потом Джинива проговорила странные слова:

– Извини. Мне не было известно, что тебе тоже будет больно.

Джейми приподнялся на локте, уставясь на нее. Девушка, резко побледневшая, облизывала губы и тяжело сглатывала.

– Не понимаю… О чем ты? Я не чувствовал никакой боли.

– А как же… – Она смотрела на его вытянувшееся тело. – Ты… ты стонал и у тебя было такое лицо…

– А, все в порядке. – Ему не хотелось слышать продолжения, хватит и этих конфузных нелепостей. – Это нормально. То есть все делают так… при этом, – смешался Джейми.

К Джиниве вернулось былое любопытство.

– Все-все мужчины делают так, когда… ты понял, о чем я?

– Откуда же… – хотел отрезать Джейми, но понял, что нечего отрезать, – это была правда. Он сел на кровати, убирая налипшие волосы с лица. – Да. Это у нас такая манера. Отвратительно. Как животные. Няня должна была сказать тебе об этом. Очень больно? – обратился он к ней.

– Ничего… – Девушка пошевелила ногами. – Вначале было очень, да. Сейчас почти нет. Все как ты и говорил.

Крови было немного, это к лучшему. Видимо, боль на самом деле прошла. Джинива потрогала рукой между ног и скривилась.

– Отвратительно – липко и гадко!

Джейми почувствовал прилив крови. Ее поведение вызывало возмущение и неловкие чувства.

– Держи, – сунул он полотенце, лежащее на умывальнике.

Однако девушка, расставив ноги и выгибаясь для баланса, ждала, пока он возьмет на себя неприятный момент. Джейми захотелось задушить ее этим полотенцем или затолкать его в горло, но письмо напомнило о себе: Джинива сдержала данное ему обещание.