Путешественница

Она подняла меч и нанесла еще один удар, который, по идее, должен был стать для меня смертельным, но то ли мне настолько жить захотелось, то ли просто повезло, но в последний миг я шарахнулась в сторону, и меч, вместо того чтобы снести мою голову, распорол мне правую ногу от бедра до колена.

Кровь хлынула ручьем, и я повалилась на пол… Валериана снова подошла ко мне:

– Надо же, еще сопротивляешься. Но тебя это все равно не спасет! – С этими словами она замахнулась мечом, но я, глядя на стремительно несущийся клинок, все-таки каким-то чудом успела вызвать экстренную телепортацию.

Меня окутало золотым сиянием, и клинок Валерианы ударил уже по пустому месту…

Я выпала из «окна» на теплый мрамор Зеркальной галереи, заливая его своей кровью…

Сознание стремительно уплывало, и последнее, что я видела перед тем, как погрузиться в непроглядную тьму, были белоснежные ангельские крылья…

Ну все, отвоевалась Путешественница…

Мысли возвращалось вместе с болью. Вернее, сначала была боль, а уж потом пришло осознание – значит, я еще жива. Я попыталась глубоко вдохнуть, но левую сторону буквально перекосило, а во рту появился привкус крови.

Чертыхнувшись, я попыталась повернуться на бок, однако чья-то рука ласково, но твердо удержала меня.

Я открыла глаза и столкнулась взглядом с небесно-голубыми глазами ангела. Значит, я все-таки умерла…

– Если это рай, то почему мне так больно?

– Вынужден тебя разочаровать, это всего лишь Зеркальная галерея, – сказал ангел до боли знакомым голосом, сопровождавшим каждое мое путешествие благословением.

– Ты? – пораженно выдохнула я.

Вот уж не подумала бы, что работаю на ангелов. А тем временем голубоглазый убрал ладонь с моей забинтованной груди и печально улыбнулся:

– Раз уж тебе довелось увидеть меня, то зови Арсением. В экстренных случаях Хранители показываются тем, кого охраняют.

– Ладно, Голос… Арсений. А теперь объясни, что это за стерва, которая меня едва не распотрошила.

Ангел поморщился от моего малоцензурного выражения, но все-таки заговорил:

– Ллина, видишь ли, я – ангел-хранитель и должен охранять Путешественников. Наша миссия в том, чтобы следить за определенными мирами, которые должны процветать…

– Слушай, это я и без того знаю! – раздраженно перебила я. – Ты мне про нее расскажи.

Ангел возвел кроткие очи к потолку и воззвал:

– Господи, ну почему она меня никогда не слушает? Хоть бы раз не перебивала! И куда человек торопится?..

– Арсени-и-ий! – протянула я. – Короче.

– Эта Валериана украла из Храма Семи Дорог Печать Серафима. Все бы ничего, но она умудрилась использовать часть ее силы, и вот результат – уже полсотни окон полыхают бордовым светом!

– Что сие означает?

– А то, что Валериана не только проникла в каждый из этих миров, но и притащила с собой кого-то из Преисподней. Теперь эти гады там хозяйничают, как хотят. А ты была сильно ранена, поэтому миры оказались фактически беззащитны.

– Понятно, – ответила я и крепко задумалась.

Быстро исправить полсотни миров я одна не успею. К тому же, пока я буду поправлять одни, Валериана примется за другие. Зуб даю – ломать судьбы она будет быстрее, чем я сумею их восстанавливать. Отсюда только один выход – надо убрать причину, а именно, посланницу Тьмы. Или хотя бы отобрать у нее Печать Серафима, а ее саму отправить обратно в Преисподнюю. С этой мыслью я медленно поднялась.

Рана стрельнула резкой болью, и я застонала. Арсений тотчас обхватил меня за плечи, заставляя опуститься на кровать.

– Ллина, тебе еще рано вставать!

Я поморщилась и тихо спросила:

– Сколько я была без сознания?

– Две недели.

Я дернулась и тотчас рухнула обратно на подушки. Ведь две недели здесь – это может быть десять лет в одном мире, полтора месяца в другом и миллионы часов в третьем! Я стиснула зубы и твердо сказала:

– Мне нужно идти.

– Куда? – горько усмехнулся ангел. – В таком состоянии ты самостоятельно только до уборной добраться сможешь, и то по стеночке. Не забыла, что у тебя и нога была ранена? А ведь бедро еще не зажило.

– У меня нет времени!

– Время есть всегда. А если ты сейчас отправишься куда-нибудь, то тебя попросту уничтожат.

– Ладно. – Я устало откинулась на подушки. – Арсений, покажи мне, что творится с окнами.

Ангел кивнул и сложил ладони лодочкой. Помещение озарилось мягким золотистым светом, и между мной и Голосом возник шар примерно полметра в диаметре. Увидев то, что он отразил, я тихо выругалась, а ангел перекрестился.

Миров, в которых побывала Валериана, было не полсотни, как говорил мой Хранитель, а минимум полторы тысячи. И каждую минуту фиолетовым огнем вспыхивало новое окно.

– Все, хватит. – С этими словами я откинула одеяло и свесила ноги с кровати. Попробовала встать, схватившись за правое бедро. – Арсений, мне нужна твоя помощь.

– Инвалидную коляску прикатить али костыль одолжить? – язвительно отозвался Голос.

Я раздраженно посмотрела на него и тихо произнесла:

– Мне нужна твоя помощь, чтобы соединить все стихии в стихию Жизни. Тогда я исцелюсь намного быстрее.

Ангел ничего не сказал, только кивнул, отчего его кудрявые русые пряди забавно взметнулись в воздухе.

Он подошел ко мне и обнял, запахнув свои белоснежные крылья у меня за спиной…

Было ощущение, что я с головой окунулась в мягкий золотой свет, который очень хотелось потрогать руками. Я словно обернулась этим светом и стала выплетать из него стихийные линии. Сначала они были зыбкими и непрочными, но по мере того, как золотой свет наполнял меня, линии становились все ярче и четче… «Звезда» сложилась на удивление легко, а Круг словно появился сам собой…

Было ощущение, что стихия Жизни только и ждала момента, чтобы пробудиться…

Рисунок вспыхнул ослепительным белым светом, и, находясь внутри его, я чувствовала, как растворяется моя боль и затягиваются раны…

Свет погас так же неожиданно.

Я отстранилась от ангела и почувствовала, что полностью здорова – стихийный всплеск не только исцелил мои раны, но и восстановил силы. Улыбнувшись своему Хранителю, я закрыла глаза, преобразовывая ночную рубашку в нормальную походную одежду.

– Арсений, мне нужна Риона и мир, где мы искали Печать Серафима.

– Почему именно эти миры?