Путешествие Черного Жака

— Ну почему же? Я приехал всего неделю назад… — соврал я, хотя появился в этом городе прошлым вечером.

— Ах, неделю… — Риан де Руаси сложил руки на груди, изобразив нечто напоминающее молитвенный жест. — Давай же проследим последовательность событий… Значит, ты заплатил подорожную, вошел в город?

— Ну да… Точно так.

— А тот самый стражник, что обратился к властям Катара? Он жаловался на то, что его оскорбили действием и ограбили, видимо, он ошибся, обвиняя тебя в черном колдовстве?! — возвысив голос, яростно вскричал Риан де Руаси.

— Совершенно ясно, что он напился и проспал все самое интересное, — ответил я, также перейдя с обычного тона на крик, — это понятно даже младенцу.

— Какому младенцу?! — проорал инквизитор.

— Известно какому!!! — не уступал ему я.

— Ересь, черная ересь! — Инквизитор ухватился за крест и принялся бегать из угла в угол, потом остановился и уставился на меня маленькими угольными зрачками. — И ты смеешь утверждать, что ничего не знаешь о черном колдовстве! Да за подобную ересь тебе надо вырвать язык и отправить на рудники, но так легко ты не отделаешься…

— Чем же я отделаюсь? — поинтересовался я.

Мне действительно было весьма любопытно узнать, какие муки приготовит для меня священная инквизиция. Может, они подойдут к делу с изрядной долей фантазии? Но инквизитор не пожелал делиться со мной своими планами.

— Могу я осведомиться о цели твоего визита в наш город? — Де Руаси взял себя в руки — после упоминания о младенце он немного вышел из себя — и задал этот вопрос уже весьма язвительным тоном.

— Нет, не можете, — решительно ответил я, — это дело государственной важности…

— Вот как, — де Руаси не смог скрыть злорадной улыбки. — Об этом деле государственной важности, — он принялся потирать ладошки, при этом на лице его отразилась совершенно зверская гримаса, — ты мне все расскажешь… все-все-все… только немного позже, в подвалах… ты слышал, колдун, про подвалы инквизиции?

— Что-то слышал, говорят, там у вас настоящий праздник, много эля, женщин, якобы там все узники инквизиции развлекаются вместе со священниками, играют в азартные игры, выпивают, любят доступных женщин самыми разными способами…

— Изыди, грешник! — вскричал инквизитор, снова ухватившись за основание креста на своей шее, его поза стала смехотворной, он весь подобрался, скрючился и смотрел на меня с явственно выраженным ужасом.

— Перекинемся в картишки, святой отец? По вашему лицу видно, что вы уважаете погер… И выпить, должно быть, тоже не дурак… а?

— Прочь, исчадие адских пределов. — Он в ужасе замахал на меня руками и поспешно выбежал, захлопнув за собой дверь.

— И кто у вас этих женщин подбирает, не вы ли… — для верности прокричал я ему вслед… — ну точно он, поглядите, как умчался.

Инквизитор и правда скрылся очень быстро, шаги его стихли в отдалении, а я вскочил со стула и кинулся к окну — решетка, потом к двери — она была заперта.

Я был совершенно отрезан от внешнего мира. Тогда я присел на корточки и принялся судорожно перетирать веревки об острую грань спинки стула. Я очень спешил. Веревки поддавались плохо, но, так как инквизитора не было довольно долго, в конце концов мне удалось с ними покончить. Почти в то же мгновение я услышал его поспешные шаги и, поскольку в дверь могли войти в любой момент, уселся на стул, сделав вид, что раскаиваюсь. Освобожденные от пут руки я спрятал за спиной.

«Это же надо быть таким идиотом! Оставить «опасного черного колдуна» совершенно одного!»

В комнату вошел Риан де Руаси в сопровождении двух огромных палачей, на головах у них были темно-зеленые колпаки с вырезанными отверстиями для глаз.

— Вот он! — Риан де Руаси с отвращением показал на меня. — Это опасный колдун и ужаснейший еретик, я хочу, чтобы он сейчас же был препровожден в подвалы, где вы первым делом вырвете ему язык. — Инквизитор внимательно поглядел на меня, ожидая увидеть ужас в моих глазах, но не дождался от меня такой радости. Тогда он гневно выкрикнул: — Берите его!

Все то время, что он произносил речь, я стремительно шевелил затекшими пальцами, приводя в движение скрытые силы. Де Руаси вдруг замер, вглядываясь в меня: нельзя было отказать ему в наблюдательности. Меня выдавали мои сузившиеся по-кошачьи зрачки и мертвенная неподвижность глаз. Заметив, что происходит что-то необъяснимое, он отпрыгнул назад и проорал:

— Скорее, скорее же, хватайте еретика!!!

В то же мгновение я вскочил на стул и, выбрасывая вперед ладони, сначала левую, а затем правую, плавными движениями, словно собирался вплавь преодолеть широкую реку, швырнул два огненных знака.

Оставляя за собой яркий свет, быстрыми кометами они полетели в заданном мной направлении. Один попал точно в грудь надвигавшегося на меня здоровенного палача — и его отбросило к задней стене, сильно припечатав о каменную кладку, другого лишь слегка зацепило за плечо. Но и этого было достаточно, чтобы знак разорвал кожу и сухожилия, и из раны фонтаном хлынула кровь. Палач закричал, ухватился рукой за поврежденное плечо и попятился к двери. Трусливый де Руаси опередил его, одним скачком он распахнул дверь и нырнул в коридор, а я отпихнул палача и прыгнул следом. Инквизитор мчался по проходу налево, повизгивая, как поросенок, который узнал, что его откармливали на холодец. Выход был справа. Я свернул туда, выскочил из дверей храма инквизиции, очутился на каменной мостовой и помчался прочь…

Разумно рассудив, что на улице оставаться опасно, я нырнул в очередной кабачок, где царил полумрак и меня было довольно сложно опознать. Кажется, весь Катар кишел маленькими питейными заведениями, и я продолжил накачивать себя элем…

Каково же было мое удивление, когда через некоторое время в кабачок пожаловали те самые красотки, которые присутствовали при моем аресте. Если вдуматься, то их появление было легко объяснимо. Кожевенная лавка, возле которой я увидел их впервые, была неподалеку от этого местечка. Наверное, они частенько заскакивали сюда, чтобы пропустить стаканчик и познакомиться с кем-нибудь не в меру веселым и разбитным. Они уселись за ближний ко мне столик и теперь весело хохотали, поглядывая на меня с вполне легко объяснимым задором беспутной молодости. То ли они меня не узнали, то ли им было все равно, что еще недавно я был арестован вооруженным отрядом стражников и меня в полубессознательном состоянии уволокли неизвестно куда. Кольнуло предчувствие чего-то нехорошего, что снова стремительно надвигалось на меня, однако я постарался не задумываться над такими вещами… Позднее я понял, как иногда бывает важно прислушаться к голосу интуиции.

По виду они были совершеннейшими распутницами, чем привлекли меня еще больше. Я уселся за их столик и завел с ними непринужденную беседу о погоде, до которой ни мне, ни им не было никакого дела.

— А как тебя зовут? Меня Падала, — сказала одна из них.

— Мерла, — представилась другая, глаза которой были зелеными, как у кошки, и такими яркими, что больно было смотреть.

Когда-то я знал одного аптекаря, который все кожные и внутренние болезни лечил странной жгучей зеленой настойкой, так вот, по цвету та настойка была точь-в-точь как ее глаза. Про себя я даже прозвал Мерлу «зеленкой» — это имя ей шло куда больше.