Путешествие еды

Готова предсказать, что – так или иначе, через десяток лет или немного раньше – у каждого из нас найдется знакомый, которому пошла на пользу доза «материала», произведенного телом другого человека. Совсем недавно я получила по электронной почте письмо от одного доктора из Техаса с рассказом о Ллойде Сторре, враче из городка Лаббок. Этот медик вылечил хроническую ушную инфекцию при помощи «переливания ушной серы» в домашних условиях – когда реципиент, капля за каплей, получал материал донора, растворенный в кипящем глицерине. Ушная сера поддерживает кислую окружающую среду, предотвращая избыточное размножение бактерий и, вероятно, несет в себе некоторые антимикробные компоненты. Однако каковы бы ни были механизмы подобного взаимодействия, в некоторых случаях они работают лучше, чем все остальное. Коруц воодушевил одного из своих друзей (пародонтолога по специальности) попробовать совершить бактериальную трансплантацию в качестве средства для лечения болезни десен [234] .

234

Поцелуи – тоже форма бактериальной трансплантации, хотя и не столь явная и целенаправленная. Исследования трех видов бактерий, вызывающих гингивит, позволили установить и задокументировать тот факт, что микроорганизмы передаются между супругами. Если взглянуть на проблему с позиций пародонтологии, то происходящее можно было бы рассматривать как форму своеобразной бактериотерапии.

Люди, близко знакомые с устройством человеческого кишечника, видят в нем совершенство – и не только в его сложной организации, но и в его внутренних ландшафте и архитектуре.

Если все и дальше пойдет так, как должно, то истерическая боязнь всего бактериального – замешанная на чьей-то корысти и непреходящей любви к пуреллу и лизолу – сойдет на нет. Благодаря отважным пионерам бактериальной трансплантологии с их блендерами, в которых готовится материал для пересадки от донора к реципиенту, глупая нервозность и беспочвенные страхи уступят место рациональному взгляду на вещи. И, не исключено, принесут даже толику благодарности создателям метода.

И туалетные шляпы приподнимутся в вашу честь, Александр Коруц!

Особая ирония кроется в том, что изначально пищевой тракт был «нашим всем». Коруц напоследок, когда мы отъезжали от его клиники в последний день моего пребывания в Миннесотском университете, заметил: «В сущности, все мы – дождевые черви, достигшие высокой ступени эволюции, развиваясь вокруг своего пищеварительного тракта». В конце концов, пищевой процессор вынужден был обзавестись головным мозгом, чтобы искать еду, и конечностями, чтобы ее добывать. Живое существо увеличивалось в размерах, и ему понадобились органы кровообращения для доставки горючего к рукам и ногам. Ну и так далее. Даже теперь пищеварительный тракт обладает собственной иммунной системой и собственным первобытным мозгом – так называемой кишечной нервной системой. Мне вспоминается, что говорил Тони ван Влиет по поводу одного момента: «Людям странно думать, что каждый из нас – большая труба, а вокруг нее – что еще».

Мы – то, что мы едим. Более того, мы – еще и то, каким образом мы едим. Скажем спасибо природе: мы – не анемоны, извергающие остатки ланча через то же отверстие, в которое снедь подавалась. И порадуемся тому, что нам незачем пастись где-нибудь на лужайке и мы не жвачные, проводящие всю свою жизнь, подбрасывая топливо в печку. И возблагодарим наши пищеварительные соки и энзимы, и наши кишечные ворсинки, и огонь, и возможность готовить на нем еду, и все чудеса, благодаря которым мы стали тем, чем являемся. Коруц приводит в пример гориллу – нашего ближайшего родственника среди человекообразных обезьян, задержавшегося в развитии в силу менее «модернизированного» кишечника, который затрачивает изрядную часть энергии на собственную деятельность. Как и корова, горилла существует, питаясь большим количеством сырой растительной пищи, нуждающейся в ферментации. «Горилла целый день поедает листья. Просто жует, а затем переваривает внутри себя. И где тут рождаться великим мыслям?»

Люди, близко знакомые с устройством человеческого кишечника, видят в нем совершенство – и не только в его сложной организации, но и в его внутренних ландшафте и архитектуре. В одном из номеров New England Journal of Medicine за 1998 год два испанских врача опубликовали несколько фотографий. На снимках – «гаустрация поперечно-ободочной кишки», с расположенными одна за одной дугами аркад по линии каждого верхнего этажа – как в доме Мила (Ла Педрера), построенном Антонио Гауди в Барселоне [235] . Воодушевившись и желая увидеть собственный «дом Мила» внутри себя, я решилась на первую в своей жизни колоноскопию без применения лекарственных средств [236] .

235

Фотография здания есть по адресу:livejournal.com/55348. html. – Прим. перев.

236

Не сказать, чтобы это было таким уж достижением с моей стороны. Большинство европейцев проходят колоноскопию под легким наркозом – по желанию самого пациента. Вы просто получаете внутривенную инъекцию, а затем вас просят что-нибудь сказать, вот и все. 80 % никогда не просят о медикаментозной поддержке.

Не сумею одним словом выразить то, что чувствовала в течение этих десяти минут своей жизни. Во мне смешались любопытство, ощущение избранности и даже смирение. Благоговение на грани страха. Я как будто снова оказалась в заснеженном поле на окраине Фэрбенкса на Аляске, и у меня над головой полыхало северное сияние, казавшееся мне таким близким, что я упала на колени. Темной ночью в горах оно сокрушало меня, а я все вглядывалась и вглядывалась в искрящиеся мазки, рождающиеся надо мной в пространстве нашей Галактики. Останавливая взгляд на собственном илеоцекальном клапане или всматриваясь в глубину своего аппендикса, наблюдая воочию всю великолепную сложность человеческого тела, я чувствовала себя, если быть до конца откровенной, несколько ущемленной. Думаю, вы понимаете, о чем это я. Большинство из нас проживают жизнь, так и не взглянув ни разу на органы своего тела – самые драгоценные и изумительные вещи из всех, которыми мы обладаем. Пока что-то не разладится, мы редко даем себе труд подумать о них. Мне это кажется странным. Как же так: Кристина Агилера нам интереснее, чем внутреннее пространство наших тел? Или это я сама – странная личность, на чей-то взгляд? Вы можете сказать себе: «Ну, Мэри Роуч вечно тянет черт-те куда!» И я отзовусь: «Да! Но совсем ненадолго – и со всем уважением к вам».

Благодарности

Все это время я ощущала потребность выразить благодарность за бескорыстную помощь. Перечисленные ниже люди оказывали мне всемерную, щедрую и великодушную поддержку, без которой я не смогла бы завершить свой труд. Если моя книга получилась интересной и занимательной, если она точна, содержательна и захватывает при чтении, то главной причиной этому послужило участие в ее создании многих прекрасных людей, каждый из которых внес значительный вклад в ее подготовку.

Когорта платиновой увулы

Склоняюсь в низком поклоне перед теми, кто перечислен ниже и кто не жалел для меня времени после работы, не рассчитывая на материальную компенсацию или на парадный портрет, кто служил мне проводником в лабиринтах архивов, кто был готов терпеливо встречать мои требования, кто открывал мне дверь и приводил на встречу со мной друзей и коллег: Андреа Бейнбридж, Американская медицинская ассоциация, отдел альтернативной медицины и мошенничества в области здоровья; Эд Депетерс, Университет Калифорнии, Дэвис; Анна Дходи и Эви Нумен, Музей Мюттера; Майкл Джонс, Университет Содружества Виргинии; Александр Коруц, Мэтт Гамильтон и Майк Садовски, Университет Миннесоты; Алан Клигерман, Региональный центр по лечению болезней пищеварения; Сью Лангстаф, сенсорный аналитик-дегустатор; Стивен Секор, Университет Алабамы; Майкл Левитт и Джули Фюрн, Медицинский центр Миннеаполиса; Джордж «Ник» Никопулос, личный врач Элвиса Пресли в последний период его жизни; Меган и Рик Прелинджеры, частная библиотека Прелинджеров; Нэнси Роусон, Пэт Мюллер, Эми Маккарти и Тереза Кляйнзорге, AFB International; «Родригес», Джин Паркс, Эд Борла и Пол Верке, Авенальская государственная тюрьма и Калифорнийское управление по исправлению и реабилитации осужденных; Эрика Силлетти, Рене де Вик, Андрис ван дер Бильт и Тони ван Влиет, «Долина еды», Голландия; Ричард Трейси, Ли Леменджер и Джон Грей. Университет Невады, Рено.

Гильдия золотого пилоруса

Мой привет всем, кто стойко выносил бесконечные телефонные звонки и затяжную докучливую переписку по электронной почте без малейшего намека на то, что автор книги преступает границы обычного исследования, подходя к той грани, за которой возникает естественное желание найти юридическую защиту от назойливой личности: Джианши Чен, Филип Клэпхем, Джастин Крамп, Эвангелия Беллас, Томас Лоури, Дэвид Метц, Джейсон Михалопулос, Габриэль Нирлангаюк, Адрианна Но, Том Растрелли, Даниелла Рид, Пол Розин, Терри Уильямс, Сера Юнг.

Клуб бронзового болюса

Моя благодарность за незаменимую помощь в постижении тайн, за неизменное желание общаться и обмениваться знаниями, за готовность вдохновлять и воодушевлять меня, помогая мне не терять чувства юмора и временами смеяться: Джейми Аранда-Мичел, Дин Бейкер, Дэниел Блэкберн, Рабби Зуше Блеш, Лори Бонно, Андреа Шевалье, Пэтти Дэвис, Шивон Де-Ланси, Эрик «Рыжий» Денмарк, Адам Древновски, Бен Айсман, Холли Эмбри, Отец Джефф Фэрроу, Ричард Фолкс, Стив Гейгер, Рой Гудман, Фарид Хаддад, Сьюзан Хоган, Ал Хом, Тим Ховард, Брюс Лейн, Марк Джонсон, Мейри Джуно, Джейсон Карлавиш, Рон Кин, Дайан Келли, Брюс Крейг, Кристофер Лар, Дженнифер Лонг, Йохан Лундстрём, Рей и Роберт Мэдофф, Зе Нотто, Кеннет Олсон, Йон Принз, Сара Пуллен, Грегор Рейд, Джанет Райли, Майкл Саппол, Адам Сэвидж, Маркус Штайгер, Джим Тёрнер, Пол Вагнер, Брайан Уонсинк, Судья Колин Вейланд, Уильям Уайтхед.

Группа поддержки

Искреннее спасибо тем, кто был рядом со мной все эти годы и помогал издавать все мои книги – за душевную теплоту, талант, терпение и дружеское участие, без чего не засветился бы ни единый пиксель на моем мониторе и не была бы написана ни одна бумага на моем рабочем столе: Джил Бьялоски, Эрвин Ловетт, Луиза Брокетт, Билл Рузин, Дженни Лучиано, Стивен Кинг и Дрейк Макфили из издательства W. W. Norton и Мэри Бабкок, замечательный редактор с орлиным взглядом; Джефф Гринуолд; Джей Мандел и Лорен Уитни из William Morris; Endeavor; Лиза Маргонелли; Энн Пиг'e; мой муж Эд и все члены его чудной семьи.