Путешествие к Центру

Фары вездехода играли на однообразном, белом, безжизненно-плоском ковре. Теней не было вообще.

— Бог ты мой! — воскликнула Сюзарма Лир после часа путешествия. — Неужели здесь всюду так?

— В основном, — сказал я. — Чтобы двигаться с большой степенью точности, нужен компас. Совсем не просто искать направление на Асгарде ночью, когда небо совершенно пустое. Никаких земных ориентиров нет, а снег покрывает абсолютно все. Разумеется, здесь не так плоско, как кажется. Гор и долин нет, но есть мелкие дыры и провалы. Вы увидите их днем, когда снег растает.

Она сидела рядом со мной, глядя сквозь купол вездехода в небо.

— Оно действительно такое черное и беззвездное? — спросила она. — Или это просто облако?

— Беззвездное. Мы находимся как раз на краю рукава галактики, и в это время года ночное небо абсолютно черное. У горизонта есть несколько звезд, а над головой ничего, кроме беспредельной тьмы. Но оно не пустое — просто черное. В обычный телескоп видно несколько других галактик. Только не черную для той нужен рентгеновский.

— Какую еще черную?

Я повернул голову в ее сторону.

— Вы действительно ничего не знаете об этом мире?

— Откуда мне знать? — огрызнулась она.

— И вы никогда не слыхали про черную галактику?

— Так, краем уха, — ответила она, как бы оправдываясь.

— Это скромный член нашего семейства галактик, — сказал я. — Она удалена на сто двадцать тысяч световых лет, находится к нам ближе, чем Магелланово Облако, но не столь заметна. Мы постоянно сближаемся со скоростью примерно тридцать тысяч метров в секунду. Чтобы долететь до нас, ей потребуется более ста миллионов лет, так что нам можно не волноваться. Это неоднородное облако пыли типа облаков внутри нашей галактики, но более плотное. Повсеместно имеет очень низкую температуру, но с большими перепадами: внутри есть несколько звезд, но их свет поглощается, не достигая нас. Это наша галактика-спутник, которая в один прекрасный день поглотит большую часть этого рукава спирали. Конечно, это не означает, что Земля — или какой-то другой мир — обязательно переживут катастрофу, которая обрушилась на Асгард в глубоком и туманном прошлом.

— Что за катастрофа? — поинтересовалась она. Я вздохнул.

— Как вы уже, наверное, заметили, посмотрев на датчик давления, мы едем не в вакууме. Когда дневное тепло растопит снег, вы увидите, что поверхность Асгарда не абсолютно безжизненна. Однажды, давным-давно — даже Александр Соворов не берется судить, сколько лет назад, — на поверхности бурлила изобильная жизнь. Та жизнь, которую мы знаем, основана на знакомом процессе фотосинтеза. И атмосфера похожа на ту, которой привыкли дышать мы и многие гуманоидные расы. Кислорода в ней было полно.

Затем, по стечении космических обстоятельств, как мы предполагаем, Асгард попал в холодное облако, состоявшее по большей части из водорода, приправленного космическим мусором, кометным льдом и тому подобной дрянью. С течением времени водород начал все больше проникать в атмосферу, которая становилась холоднее. Солнце Асгарда стало странно себя вести, но людей этот факт не мог взволновать, так как процесс был малозаметным. Весь кислород из атмосферы был высосан газами облака и выпал с неба в виде легкого дождика. Предположительно, со временем атмосфера сама стала уплотняться. В течение длительного периода водород, аммиак и другие космические газы сгущались, покрывая снегом пустынную поверхность.

Несмотря на утверждение некоторых людей о преимуществах глубокой заморозки, живая система планеты неважно отреагировала на эту цепочку событий. Когда большой холод наконец закончился, мало чего осталось, чтобы привести поверхность в порядок. Спасибо, что вообще хоть что-то осталось. Благодаря тетраксам сейчас здесь цветут растения — они очень хорошо адаптировались к еженощному замерзанию, и мало-помалу решается проблема воссоздания пригодной для дыхания атмосферы. Большая часть водорода уже улетучилась обратно в космос, а уровень метана стал вполне терпимым. Через несколько тысяч лет даже меньше, если тетраксы добьются успеха в своих изысканиях, — гуманоиды опять смогут скакать по поверхности Асгарда. Но только днем. — А местные жители зарылись в сердце планеты, чтобы избежать катастрофы?

— Вот теперь, — сказал я, — вы прикоснулись к предмету спора. Я рассказал то, что нам известно. Есть, однако, и некоторые странные вещи, которых мы не понимаем. Мнения здесь различны. Во-первых, мы не знаем точно, где находился Асгард, когда все это произошло.

Не думаю, что она вообще была способна внимать с невинным удивлением. Стоило мне сообщить очередной поразительный факт, как она смотрела на меня так, словно, рассказывая ей что-то новое и непонятное, я совершал акт агрессии — разрушал ее сбалансированное понимание устройства мироздания.

— Ты имеешь в виду — это случилось не здесь? — спросила она таким тоном, словно это предположение вызывало в ней чувство брезгливости.

— Я этого не говорил Некоторые люди полагают, что произошло это здесь и планета всегда была здесь, на месте, вращаясь вокруг теперешнего солнца. Одна загвоздка — тайна исчезновения пылевого облака. Его явно нет ни здесь, ни в ближайшем межзвездном пространстве. Поэтому, если вы верите, что Асгард находится там, где он был всегда, вам придется изобретать вторичные гипотезы по поводу исчезновения облака. Все эти гипотезы зависят от решения загадки сколько лет прошло с момента катастрофы, а этого никто не знает. Пылевые облака есть лишь за несколько тысяч световых лет, но ни одного, которое бы двигалось от этой звезды таким образом, чтобы та могла некогда пройти сквозь него. Одно-два могли бы подойти при условии, что за последние несколько миллионов лет с ними произошло что-то веселенькое — но это тянет за собой новые гипотезы. Поэтому возможно — пока только возможно, — что во время катастрофы Асгард находился где-то в другом месте.

— Где? — захотелось ей узнать. Я показал пальцем вверх.

— В черной галактике?

— Это одно из наиболее вероятных мест. Если уж предполагать, что планета двигалась, то можно также предположить, что она прилетела из какого-то интересного места.

— Но ведь ты сказал, что эта галактика к нам пока только приближается.

— Так оно и есть. Гипотеза предполагает, что планета прилетела раньше. Идея заключается в том, что первоначально Асгард вращался вокруг какой-то звезды в чистой области черной галактики — на том ее краю, с которого виден Млечный Путь. Ее обитатели обнаружили, что их собирается поглотить облако и что поглощение это наступит практически навсегда. За короткий срок они поделать ничего не могли. Поэтому составили долгосрочные планы, согласно которым придали планете ускорение и вылетели из своей галактики в направлении нашей. Чтобы выжить до прибытия к месту назначения, они скрылись в глубине, ближе к центру, возможно, погрузив себя в заторможенное состояние.

— Это бред!

— Может быть, — согласился я. — Но он ничуть не хуже фокусов-покусов, необходимых для объяснения загадки прохождения через пылевое облако.

— И каким же образом могли они двигать свою планету? Ракетами?

— Нет. Посредством как-то приложенных связующих сил. В основном по варианту шнекового ускорителя.

— Но невозможно поместить предмет планетарных размеров в шнековый канал.

— Теоретически предела массы, переносимой по шнековому каналу, не существует, — сказал я. — Все упирается в количество затраченной энергии. Мы считаем экономически невыгодным строить звездолеты большего размера, чем морские суда, плавающие у нас дома по океанам, но некоторые расы строят. В общем, дешевле построить сотню кораблей по десять тонн, чем один в тысячу тонн, а взятые имеете мелкие корабли потребляют меньше энергии, чем один большой. Но если запас энергии велик, можно не Заботиться о сведении концов с концами в бюджете.

— Это нелепо! — сказала она. — Чтобы поместить планету в шнековый канал, потребуется энергия целой звезды.

— Да, маленькая звезда будет нужна, — согласился я. — И громадное количество водорода для ее подпитки. Но ведь даже мы, бедные людишки, имеем под своим контролем несколько маленьких звездочек. Повторяю, они очень малы, но они у нас есть. И нам известно, что некоторые расы пользуются искусственными солнцами.

— Ты хочешь сказать, что внутри планеты стоит гигантский ядерный реактор?