Путешествие «Космической Гончей»

Лорд Клэйн тщательно осмотрел тело умершего брата. У него зародилось подозрение, что Деррина отравили. Потом подозрение перешло в уверенность. Он потрясенно отступил от раскладной постели, на которой был распростерт его брат, и внимательно огляделся, пытаясь понять, что произошло.

В одночасье овдовевшая Лилидель, стоя на коленях, горестно обнимала мертвого мужа. В ее позе была какая-то нарочитость, неестественность, она выглядела больше взволнованной, чем опечаленной. Она не плакала. Взгляд ее сузившихся глаз заставил Клэйна насторожиться. Он понял, что что-то тут не так. Выразительная сцена вызвала у него интерес. Он вспомнил, что располагает множеством докладов-свидетельств о том, что определенная группа власть имущих использует эту женщину, чтобы оказать влияние на Деррина, и что он порывался предупредить брата об этом, раскрыть ему глаза, да все не было подходящего случая.

Он очнулся от этих мыслей, только когда перед ним встал образ невежды Кэлэджа, старшего сына Лилидель. Сердце его затрепетало — он ясно представил все последствия случившегося с Деррином. Мелькнуло видение: Кэлэдж уже на пути в Голомб, небольшой городок недалеко от столицы, куда был переведен Патронат наряду с департаментами правительства… Если сторонникам Лилидель — а к ним как раз и относилось значительное число попечителей, — было послано опережающее предупреждение, то они, возможно, воспользуются моментом, чтобы провозгласить мальчишку лордом-советником.

Вот где главная опасность… Может развернуться кровавая борьба за власть. Если не принять срочных мер, начнут распространяться слухи о том, что Деррин умер не естественной смертью, а был умерщвлен. Подозрение может пасть на вдову или даже на него самого. А его соратники, которые из уважения к нему были вынуждены считаться с благородным Деррином, наверняка откажутся признать правителем семнадцатилетнего юнца, незаслуженно вознесенного на вершину власти их недругами. Вот тогда гражданская война станет реальностью…

Секретарь Деррина, генерал Марак — тайный сторонник Клэйна, — коснувшись его локтя, прошептал ему на ухо:

— Ваша честь, здесь у меня копии документов чрезвычайной важности. Однако я не могу ручаться, что оригиналы еще на месте.

Клэйн зачитал присутствующим последнюю волю своего старшего брата. Затем он прочел вслух и его личное письмо к нему, в котором самыми значимыми для всех были слова: „Я вверяю судьбу моих детей и дорогой жены вашим заботам“.

Клэйн обернулся, чтобы взглянуть на вдову, и встретился с ней взглядом. Он успел заметить ненависть в ее глазах, хотя она тут же их опустила и после этого больше ничем не выдала своих чувств. Он убедился, что его появление здесь было для нее неожиданным.

Надо было действовать незамедлительно, а он все еще колебался. С чего же начать?.. Он оглядел высокопоставленных офицеров, стоящих у смертного одра. Это были преданные Деррину люди. На ком из них остановить выбор?.. В его сознании снова развернулась широкая панорама далеко идущих событий, которые должны последовать за несчастьем, происшедшим в этом временном кабинете его брата. Катастрофа может выйти далеко за пределы планеты. Он представил, как могущественный космический флот Риссов направляется с далекой звезды на захват линнского исследовательского корабля. Страшно подумать, что будет дальше. Настоящая цель завоевателей, возможно, состоит в том, чтобы вообще уничтожить цивилизацию в Солнечной системе — всю, до последнего человека, и овладеть принадлежащими людям планетами, пользуясь тем, что люди изничтожают друг друга из-за каких-то мест в правительстве и у кормила власти.

Клэйн сложил вчетверо оба документа и слегка дрожащими пальцами сунул их в карман. Стоя перед мертвым братом, слишком поздно ставшим ему другом, он испытывал неловкость из-за того, что был полностью обо всем осведомлен, но не мог показать этого окружающим. Именно это его знание того, что так тщательно скрывалось, побуждало его экстренно предпринять нужные шаги. Я должен попытаться заполучить оригиналы завещания и письма Деррина — не исключено, что эти документы когда-то сослужат мне службу», — думал он.

Как противно: приходится скрывать, что он знает правду. Лицо его приняло ожесточенное выражение. Ему было не по себе от того, что он видел. Однако и за пределами Линна мир был не лучше. В его сознании возникали сложнейшие взаимопроникающие ассоциации — плоды прямого предвидения и чуткой, восприимчивой памяти. То, что он наблюдал сейчас, и все, чему он был свидетелем раньше, перемешалось, одни факты накладывались на другие… Он припомнил собственные тайные действия против врагов и радость, какую не раз приносил ему удачный политический ход. Но снизошедшая сейчас на него проницательность подсказывала, что все это было лишь детской забавой по сравнению с тем, что ему еще предстоит.

Губы его шевельнулись.

— Любимый брат, мне стыдно — я знал достаточно для того, чтобы знать лучше, — сказал он едва слышно, тише собственного дыхания.

Ему подумалось, что Деррин как человек был гораздо выше, чем он сам. Деррин всегда с презрением относился к политике и политиканам, а когда война стала неизбежной, выбрал для себя тяжкую долю военного.

«Ну хоть что-нибудь я могу сделать?» Этот вопрос постоянно пульсировал у Клэйна в голове, подобно тому, как нож вибрирует в плоти, бьющейся в конвульсиях. Это сравнение навело его на мысль, что теперь он больше поддается эмоциям, чем раньше. Все дело в том, что он столкнулся с обстоятельствами, какие Деррин едва ли мог себе представить. Он стоял перед выбором: брать или не брать власть в свои руки. Взять ее не составит большого труда, стоит только захотеть. И никакие интриги и козни Лилидель с приспешниками, даже если они применят силу, не могут помешать ему. Если отбросить излишнюю скромность — кто как не он является подлинным человеком науки в Линне?.. Есть у него и другие заслуги… И потом, едва ли ему следует ждать, пока кто-нибудь еще, кроме него, подобающим образом оценит размеры все расширяющейся угрозы. Во всяком случае, эта продажная, легкомысленная женщина и те, кто с нею в сговоре, — не способны.

Как только он в очередной раз подумал о Лилидель, его внезапно охватил гнев. Он повернулся и кивнул генералу Мараку. Когда тот Подошел, Клэйн шепнул ему:

— Советую вам уйти сейчас вместе со мной. В противном случае я не ручаюсь за жизнь человека, который знает, что содержится в этих документах. — Он похлопал по карману своего одеяния, где лежали копии завещания Деррина и его письма брату.

Он не сказал генералу, что кончика лорда-советника — результат подлой интриги.

Ни с кем не простившись, Клэйн покинул штаб-квартиру, и с ним генерал Марак. Теперь надо было удержать наиболее ревностных сторонников Клэйна от захвата власти его именем. Обладатель самого совершенного, сферического оружия думал о том, как спасти мир, почти уже одуревший от коррупции и злоупотреблений.

Через несколько часов он уже был в своем поместье. Встретил его начальник охраны.

— Ваша честь, — сообщил он взволнованно, — сфера похищена, вместе с контейнером.

— Пропала сфера?! — Клэйн не мог опомниться от этой новости, чувствуя себя так, словно его ударили увесистой свинчаткой.

Спустя несколько минут он получил полный отчет о случившемся. Судя по всему, караул, охранявший сферу, подвергся нападению крупного отряда, находившегося в засаде.

Капитан, делавший доклад, рассказал, что караул, дежуривший тогда, весь погиб:

— Я увидел, что они не вернулись в срок по расписанию, и сам начал расследование. Мы обнаружили их тела на дне каньона.