Путешествие Магеллана
Шрифт:
Целый час они пробыли в воде, но все же не могли найти пробоину. Убедившись в своем бессилии помочь нам, он спросил нас в слезах, кто из нас отправится «в Испанию к моему повелителю, чтобы дать ему знак обо мне». Мы ответили ему, что туда отправится «Виктория», пользуясь подувшими кстати южными ветрами, а «Тринидад» после ремонта, дождавшись западного ветра, направится в Дариен, расположенный по другую сторону моря, в краю Дьюкатан [Юкатан]. Раджа сказал, что у него имеется сто двадцать пять плотников, которые займутся ремонтными работами, а к оставшимся здесь нашим он будет относиться так, как если бы они были его сыновьями. За исключением двоих из нас, которые будут наблюдать за работами, все остальные будут свободны от каких-либо тягот.
Он говорил это с таким пылом, что мы невольно прослезились. Мы, отправлявшиеся на «Виктории», опасаясь, чтобы корабль не расселся от чрезмерного груза, сбросили с него шестьдесят кинталов гвоздики и перенесли в дом, в котором хранились остальные запасы гвоздики. Некоторые из наших моряков пожелали остаться на острове, боясь, что судно не выдержит переезда в Испанию, но пуще всего, чтобы не умереть по пути от голода.
В субботу, 21 декабря, в день св. Фомы, к нам явился наш раджа и привел с собою двух лоцманов, которым мы уплатили за то, чтобы они вывели нас за пределы этих островов. Они заявили, что погода как раз подходящая для отплытия, но так как остававшиеся на острове писали в это время письма в Испанию, мы не могли двинуться в путь ранее полудня. Когда же этот час наступил, корабли обменялись прощальными пушечными залпами, и казалось, что они, как бы рыдая, расставались один с другим. Оставшиеся на острове провожали нас на лодках, и
124
Бригу рассказывает в связи с этим происшествием следующее:
«Я уже из Банды писал о кастильцах и отослал письма некоего Педру ди Лороза, который прибыл сюда вместе с ними. Я покинул Банду 2 мая 1522 г., намереваясь захватить корабль, оставшийся последним, так как другой покинул эти места около трех месяцев назад. В Тидоре я приехал 13 мая 1522 г. Находившиеся там раньше кастильцы нагрузили два корабля, которые и отправились в Кастилию. Я узнал, что первый корабль уехал четыре месяца, а другой – месяца полтора назад. Второй не мог уехать одновременно с первым из-за течи, которая открылась как раз перед отплытием. Поэтому с него был снят груз, и после починки он тут и остался. Я нашел пятерых кастильцев, один из них был фактор с товаром, а другой – канонир. Я послал фактора Руй Гагуо к властителю [Тидоре], прося его добиться того, чтобы кастильцы, их артиллерия и их имущество были переданы мне, и точно так же спросить его, на каком основании он пропустил сюда кастильцев, раз эта область была задолго до того открыта португальцами. Он сказал в ответ, что допустил их только для торговли, и больше всего из страха, а не по своей охоте. На следующий день он прислал ко мне трех кастильцев и некоторое количество товаров. Я уже захватил с собою другого кастильца, когда оставлял Банду, куда он явился познакомиться со страною и возможностью вести здесь торговлю. Пятый кастилец в это время отсутствовал: он находился в Моро, в 60 лигах от Молукки. На следующий день ко мне явился властитель. Он объявил себя верным вассалом Вашего высочества и сумел во всем оправдаться, что подтвердили также и кастильцы. Я предложил ему изложить все это в письменной форме для того, чтобы держать его в страхе в будущем.
Вся страна была наводнена оловянными крестами (некоторые были из серебра), на одной стороне которых находилось изображение распятия, а на другой – образ Богородицы. Они продавали бомбарды, мушкеты, луки, мечи, дротики и порох. Я закупил все упомянутые кресты для Вашего высочества: они продавали их с полным пониманием того, что они собой представляют.
По прошествии нескольких дней пребывания тут побочный сын властителя Тернате повел меня на свой остров. Он правит от имени наследника, восьми-девятилетнего ребенка, чей отец умер за семь или восемь месяцев до моего прибытия сюда. Остров [Тернате] – обширнейший и главнейший на всей Молукке. Тут именно и жили Франсишку Серран и дон Триштан, когда они сюда прибыли. Потом явилась мать властителя, обладающая большей властью, и они объявили о своей вассальной преданности Вашему высочеству. Я ничего не говорю пока о крепости, – я намерен прежде всего обследовать все острова. Я считаю наиболее подходящим сооружение ее здесь, так как это самый большой остров, а в Тидоре нет гавани.
Пока я находился на берегу, люди моего экипажа захворали и в течение двух месяцев моего пребывания только 50 человек из 200, приехавших со мною, чувствовали себя хорошо. Около 50 человек умерло. С таким-то небольшим числом людей я все же приступаю к постройке крепости.
22 октября я получил известие, что вблизи островов находится какой-то корабль. Я решил, что это – кастильцы, раз они взяли курс в этом направлении. Я отправил три корабля с приказом привезти его сюда, и они это выполнили, захватив 22 кастильца. Они заявили, что, не желая возвращаться по тому же пути, по которому они шли сюда, потому что он слишком длинный, они решили идти к Дариену. Но ветер был слабый, и, не дождавшись муссона, они отклонились на 40° на север. Когда они оставили эти места, их было 54 человека; 30 из них умерло. Была произведена опись товаров, принадлежащих королю Кастилии, и забраны астролябии и карты. Корабль был старый, и течь не прекращалась все время, так что за неделю времени потеряно было 40 бахаров гвоздики. Дерево корабля пошло на постройку крепости, а снаряжение перешло на другие корабли…»
17 испанцев отправлены были им в сопровождении дона Гарсия в распоряжение Жоржи Альбукерке, а четверых он оставил у себя, причем о них он говорит в своем послании:
«Что касается штурмана [Хуан Батиста], писца и кормчего [четвертый был плотник, которого Бригу решил использовать на работах по постройке крепости], то я пишу главному капитану, что было бы гораздо полезнее для службы Вашему высочеству, если бы они были обезглавлены, чем отсылать их также [к Альбукерке]. Я задержал их в Молукке, так как страна здесь нездоровая, и сделал это намеренно, чтобы они здесь поумирали: я не дерзаю казнить их здесь, так как не знаю, как Вы отнесетесь к такому поступку. Я пишу Жоржи Альбукерке, чтобы он задержал их [остальных 17] в Малакке, в которой климат также очень нездоровый».
Смертность на «Тринидаде» была ужасная: из числа 53 человек, оставшихся в Тидоре с Жуаном Карвалью, в Испанию вернулись только: альгуасил Гонсало Гомес де Эспиноса, да и то по прошествии многих лет; матрос Хинес де Мафра; матрос Леон Панкальдо и матрос Хуан Родригес. Немец-канонир Ганс Варге также добрался до Лиссабона, но вскоре после прибытия умер там в тюрьме.
На острове Тадоре имеется епископ. Когда мы были на острове, у этого епископа было 40 жен и множество детей.
Повсюду на Молуккских островах находится гвоздика, имбирь, саго (это их древесный хлеб), рис, козы, гуси, куры, кокосовые орехи, фиги [бананы], миндаль, размерами больше, чем наш, сладкие и вкусные фанаты, апельсины, лимоны, пататы, мед, производимый пчелами величиной с муравья, – они откладывают его на деревьях, – сахарный тростник, кокосовое масло, кунжутное масло, арбузы, дикие огурцы, тыква, освежающий плод величиной с огурец, по названию «комуликай», другой плод, похожий на персик и называемый «гуава», и другие виды плодов. Там находятся также попугаи разной окраски, в том числе белого цвета, называемые «катара», и некоторые сплошь красного цвета, называемые «нори». Красный попугай ценится на вес бахара гвоздики; он гораздо отчетливее произносит слова, чем все остальные.
«Мавры», населяющие Молуккские острова, живут там около пятидесяти лет. Обитавшие на этих островах до них «язычники» не обращали ни малейшего внимания на гвоздику. Остатки «язычников» живут в горах, где произрастает гвоздика.
Остров Тадор лежит на широте 22' по направлению к Северному полюсу и на 161° долготы от демаркационной линии. Он находится на расстоянии 1/2 ° южнее первого острова архипелага под названием Самаль и простирается между севером, востоком, югом и западом. Таренат лежит на широте 2/3 ° по направлению к Северному полюсу. Мутир расположен как раз на экваторе. Макиан расположен на 1/4 ° широты, а Бакьян [Бачан] под 1° широты по направлению к Южному полюсу. Таренат, Тадор, Мутир и Бакьян представляют собой четыре высокие остроконечные горы, на которых растет гвоздика. С этих островов не видать Бакьяна, но он самый большой из них. На нем гора с гвоздичными деревьями не так остроконечна, как горы на прочих островах, но размерами она гораздо больше [125] .
125
Современные названия Молуккских островов: Тернате, Тидоре, Мортьер, Макиан и Бачан. Альбо включает в Молуккские острова также и Жилоло.
Следуя своим курсом, мы прошли мимо следующих островов: Кайоа,
Лайгома, Сико, Джоджи и Кафи. На этом последнем живет племя ростом столь же малое, как карлики, народ очень забавный; это – пигмеи [126] . Их силою подчинил своей власти раджа Тадора. Мы прошли также мимо островов Лабуан, Толиман, Титамети, Бакьян, о котором речь уже шла выше, Лалалата, Табоби, Мага и Баутига. Проходя вдоль западных окраин этого последнего, мы направили курс на запад-юго-запад и в направлении к югу обнаружили несколько островков. Ввиду того, что молуккские лоцманы советовали нам направиться именно сюда, так как наш курс лежал посреди многочисленных островов и отмелей, мы повернули на юго-восток и наткнулись на остров под 2° широты по направлению к Южному полюсу на расстоянии 50 лиг от Молукки. Остров этот носит название Сулах [127] и населен «язычниками».126
Совершенно очевидно, что Пигафетта полностью доверял сведениям, которые он получал от малайских лоцманов, которые находились на корабле, и разного рода слухам. Рассказ Пигафетты, возможно, относится к какой-нибудь местной народности, однако, вернее всего, речь тут может идти об орангутангах.
127
У Альбо этот остров носит название Судан. Это – один из островов Суда.
У них нет властителя, и они людоеды. Ходят они нагие, как мужчины, так и женщины; срамную часть прикрывают куском древесной коры шириною в два пальца. Тут много островов, население которых употребляет в пищу человеческое мясо. Вот названия некоторых из этих островов: Силан, Носелао, Бига, Атулабаоу, Лейтимор, Тенетун, Гондия, Пайларурум, Манадан и Бенайя [128] . Затем мы прошли вдоль берегов двух островов, называемых Ламатола [129] и Тенетун, расположенных в десяти лигах от Сулаха. На том же направлении мы встретили очень большой остров, где есть рис, свиньи, козы, куры, кокосовые орехи, сахарный тростник, саго, кушанье, изготовляемое тут из одной разновидности фиг [бананов] и называемое «чанали», а также «чакаре», называемое «нангка». «Нангка» – плод, походящий на огурец. Снаружи он покрыт наростами, а внутри находится маленький плод красного цвета, похожий на абрикос. Косточки нет, вместо этого мозгообразная мякоть, похожая на фасоль, но несколько больше. Эта мякоть обладает нежным вкусом, как каштан. Там встречается плод, напоминающий ананас. Снаружи он желтого цвета, внутри – белого; если разрезать его на две части, как грушу, то мякоть его окажется более нежной и вкусной. Этот плод носит название «конниликаи».
128
С полной уверенностью невозможно отнести эти названия к существующим в настоящее время.
129
Альбо называет этот остров Лумутола.
Жители этого острова ходят голые, так же как и на острове Сулах. Они «язычники», и у них нет властителя. Остров расположен на 3 1/2 ° широты в направлении Южного полюса и на расстоянии 75 лиг от Молукки. Его название – Буру [130] . В десяти лигах к югу от этого острова находится остров больших размеров, граничащий с Жилоло. Населяют его «мавры» и «язычники». Последние употребляют в пищу человеческое мясо. Все перечисленные выше плоды имеются также и тут. Называется этот остров Амбон [131] . Между Буру и Амбоном расположены три острова, окруженные рифами; их названия: Вудия, Кайларури и Бенайя. Поблизости от Буру, на расстоянии приблизительно четырех лиг к югу, находится небольшой остров Амбалао.
130
На современных картах он обозначается как Буру. Альбо называет его Буро и отмечает, что «надо двигаться вдоль его южного побережья». Это было 27 декабря.
131
Местное название – Амбоин. Население было обращено в христианство и принадлежит к голландской лютеранской церкви.
Приблизительно в тридцати пяти лигах к юго-западу от острова Буру находится Бандан. Бандан состоит из двенадцати островов. На шести из них растет мускатный орех. Названия этих островов следующие: Соробоа, самый большой из них, Келисель, Самианапи, Пулак, Пулурум и Росогин. Другие шесть островов носят следующие названия: Унуверу, Пуланбаракон, Лайлака, Манукан, Ман и Меут [132] . На них нет мускатного ореха, а есть рис, саго, кокосовые орехи, фиги [бананы] и другие плоды. Острова эти расположены один возле другого. Население их состоит из мавров. Властителя у них нет. Бандан лежит на 6° широты в направлении к Южному полюсу и на 163° 1/2 ' долготы от демаркационной линии. Так как он лежал несколько в стороне от нашего курса, мы не пошли туда.
132
Острова группы Банда.
Оставив за собою упомянутый остров Буру и взяв курс на запад-юго-запад, мы добрались после того, как прошли около трех градусов долготы, до трех островов, лежащих довольно близко друг около друга и называемых: Солот, Носемамор и Галиау [133] . Плавая меж этих островов, мы были настигнуты сильным штормом, так что мы дали обет совершить паломничество к Богородице путеводной. Мы шли в фордевинд, и нас несло к высокому острову, но, прежде чем мы достигли его, нас сильно измотали жестокие порывы ветра, идущего от гор на этом острове, и сильные морские течения. Жители этого острова – настоящие дикари и звероподобны, они едят человеческое мясо. У них нет властителя, ходят они голые, только небольшой кусок коры покрывает их, как и других в этих краях. Лишь когда они отправляются в поход, они покрываются спереди, сзади и с боков кусками буйволовой кожи, украшенными небольшими раковинами, свиными клыками и хвостами, сделанными из козьей кожи и прикрепленными спереди и сзади.
133
Острова: Солор, Нобокамор-Руса и Ломблен. Возможно, что проход, по которому направилась «Виктория», это или Флорес, или пролив Боленга.
Волосы у них закручены высоко на голове, будучи скреплены длинными бамбуковыми шпильками, продетыми через них в обе стороны и сдерживающими таким образом взбитые вверх волосы. Бороды завернуты в бамбуковые листья и засунуты в тонкие бамбуковые трубки – вид прямо-таки уморительный. Это – самое безобразное из всех племен, населяющих эти индийские края. Их луки и стрелы также сделаны из бамбука. Женщины носят свою пищу и питье в чем-то наподобие мешков, сделанных из древесных листьев. Когда жители этого острова завидели нас, они вышли навстречу с луками, но после того как мы раздали им подарки, они сразу же приняли дружественный вид.
Мы задержались тут две недели для того, чтобы законопатить борта нашего корабля. На этом острове имеются куры, козы, кокосовые орехи, воск (они давали нам пятнадцать фунтов воска в обмен на фунт старого чугуна) и перец – продолговатый и круглый. Продолговатый перец напоминает первый цвет ореха в зимнее время. Подобно плющу, это растение обвивается вокруг деревьев, но листья его походят на листья тутового дерева. Оно носит название «лули». Круглый перец растет так же, как и продолговатый, но он колосится подобно индийскому житу, и его лущат. Он называется «лада». В этих краях поля покрыты перцем этой разновидности, посаженным так, что они походят на деревья [134] . Мы захватили одного туземца и приказали ему повести нас в такое место на острове, где мы могли бы запастись съестными припасами.
134
Черный перец, называемый по-малайски «лада», был, вероятно, завезен сюда из Малабара. Его не найти ни на одном из Малайских островов, но он растет в изобилии на горах и в долинах большинства стран западной части Индии.