Путешествие маленькой лягушки

Дальше нам встретился магазинчик с военной атрибутикой – униформа, ботинки, шляпы, береты, рюкзаки, оружие, гора пустых гильз и многое другое.

– Окинава оккупированный остров, здесь расположены военные американские базы, поэтому можно встретить много военных магазинов вокруг. Город Гинован – это американская деревня, то есть там живут практически только американцы, – начал Хидемаса.

Я очень не люблю темы, касающиеся военной политики государств, и особенно касающиеся Америки, поэтому я отвлекла его внимание, надев на голову красный берет набок и схватив воздушную ракету в руки. Я стала позировать и корчить лицо, как суровый офицер, чем, конечно, рассмешила Хидемасу, благо больше никого в магазине не было. Политику лучше оставить на потом…

Вернулись домой мы поздно, назавтра решили с островом повременить, посмотреть по погоде. Из-за картонных стен дома, в квартире было даже прохладненько, примерно, как и на улице – в районе пятнадцати – шестнадцати градусов, пришлось даже включить обогреватель. Хотя меня сложно заморозить такой температурой, у меня дома точно такая же была – приходилось одевать кучу кофт, спать под двумя одеялами, а передвигаться из кухни в комнату мелкими перебежками. Поэтому я укуталась в теплый спальник и мгновенно ушла в сладкие скитания в стране снов.

Утро встретило нас не очень радостно. Проснувшись, я поняла, что хорошенько выспалась, но в комнате почему-то темно, потом я сообразила, что окна плотно закрыты жалюзи, и свет сквозь них не проникает вообще. На всякий случай, я немного повалялась, услышала, как встал и зашуршал мой сосед, тогда только я осмелилась выползти из спальника и окунуться в бодрящую свежесть комнаты. Приоткрыв окно, я увидела пасмурное небо, угрюмый серый пейзаж, мне стало холодно, и я одела все, что было теплого из одежды, ну кроме зимней куртки, шапки и вязаных носочков. Кстати эти носочки связала мне в подарок подруга какой-то особенной историчной вязкой из натуральной шерсти. Обрадовавшийся такой красоте, я решила, что пусть они путешествуют со мной, вдруг пригодятся, правда уже в поезде я поняла, что от них безумно чешутся ноги и спать в них уж точно никак нельзя. Но, живя у Хидемасы, я их быстро приспособила носить вместо тапочек, тем более что они длиной до колена и ножки совсем не мерзнут. За это носочки мне теперь особенно дороги, низкий поклон подруге.

Пока я возилась, Хидемаса приготовил нам завтрак. Никто никогда, ну кроме мамы, конечно, не готовил мне завтраки. И это было так чудесно! Как я говорила, с посудой в доме был напряг. Имелось целых две ложки, две миски, пара кружек и один набор палочек. Протянув большую миску мне, Хидемаса сказал: «Не понравится – отдашь мне, я доем». Ага, конечно. Он не успел и глазом моргнуть, я проглотила все— невероятная вкуснятина! Это были мюсли с йогуртом, вроде ничего необычного, но таких у нас точно нет. Причем йогурт Хидемаса делает сам – из специальной смеси и молока, добавляет ложечку меда для сладости и вуаля! – вкуснейший завтрак на земле готов! Я пыталась впоследствии повторить это дома, но ничегошеньки не получилось – даже отдаленно не напоминало. Возможно дело было вовсе не во вкусе, а в чувстве… Теперь и не узнаешь.

Потом мне на выбор предлагалось попробовать чай или кофе. Нельзя было выбрать оба или одно и то же и приготовить одно и то же. Этот закон выбора действовал во всем, но к удивлению, я ни разу не ошиблась. Чай был особый – индийский и молочный, но выглядел он как какао, такой же порошок заливается водой и размешивается, на вкус тоже напоминает какао, только спряностями. Вроде там был имбирь и корица. Чай на самом деле привезен Хидемасой из Индии. Он прожил в Дели целый год, работая учителем английского языка в школе. У Хидемасы вообще жизнь складывалась довольно необычно по нашим меркам – родился он в Нагое, учился в Токио, но жить в Токио не смог – слишком дорого, поэтому уехал в Индию. Через год вернулся к родителям в Нагою, пожил немного там, написал книгу и переехал на Окинаву, так как здешний мягкий и теплый климат пришелся ему по душе. Теперь он работает учителем японского языка в школе для иностранцев, зарплата учителя позволяет ему жить безбедно, пару раз в год путешествовать по миру и заниматься клаймбингом. Вообще все японцы и жители Японии любят заниматься клаймбингом, ну то есть по горам лазить. Я так поняла, это у них самое распространенное увлечение, на втором месте идут горные лыжи, а на третьем, как ни странно – гольф, но про гольф – это тоже отдельная история.

После завтрака мы решили посетить самое популярное среди туристов место – замок Сюри. Ехать до него было недалеко, но какое ж удовольствие покататься еще разок на монорельсе! Выйдя нанужной станции, мы пошли вдоль холма по серпантинной дороге, окруженной снизу каменной стеной. Дорога была вымощенная из белых булыжников. Оказалось, что почти все дороги, дома и стены в Окинаве сделаны или выложены из коралла! Коралл – отличный отделочный материал, вместо любой плитки. Мы залезли на стену и пошли по ее хребту. Разглядывая структуру, можно заметить выбоины – это разрушающая сила обычного дождя. Оказалось, что коралл очень чувствителен к потокам воды и разрушается под действием сильных ливней, поэтому со временем его надо класть заново, благо недостатка в этом материале на острове не будет никогда.

Внизу под стеной располагалось большое, но невысокое здание, мрачное, среди богатой зелени вокруг.

– Как ты думаешь, что это такое? – спросил Хидемаса.

– Не знаю, может, школа?

– Это тюрьма. Сюда привозят очень плохих людей, они делали плохие вещи. Ты когда-нибудь делала плохие вещи?

– Нет вроде.

– Неужели? Ты обманываешь меня!

Я призадумалась, но так и не смогла вспомнить, за что же меня можно было бы посадить.

– Да не вру я, ничего такого не делала.

– И тебя ни разу не приводили в тюрьму?

– Нет! А почему ты спрашиваешь? Как насчет тебя?

– Ну было дело.

Я насторожилась, я привыкла верить людям и уже составила себе портрет моего нового друга, и уголовник в него точно не вписывался.

– Просто как-то попал в аварию на дороге, но я был не виноват, мотоциклист вывернул из угла резко навстречу.

«Уфффф, пронесло» – расслабилась я.

Я, конечно, не ожидала, что он сейчас начнет признаваться в убийстве своей семьи или бывшей возлюбленной, но мало ли, психи разные бывают. К счастью, все обошлось.

Так мы добрались до храма, который оказался заодно и картинной галереей и выставочным залом с аквариумами. Попугав немного рыб, мы поднялись наверх, где было место для молитв. Никаких икон, изображений богов, никаких символов веры, просто огражденная площадка для молящихся, с красивыми растениями, цветами, а посреди какие-то чаши и вазы. Тут же был загончик с коробочкой, куда надо было попасть монеткой, чтобы в новом году привалило богатство. Японские йены мне было жалко, я кидала рубли – с третьего раза мне удалось забросить двухрублевую монету точно в коробочку, чему я, конечно, была несказанно рада, ведь богатство еще никому не помешало. Девушки в национальных одеждах угостили нас новогодним напитком, тем самым, что мы пробовали на рынке, а за сто йен Хидемаса вытащил для меня предсказание судьбы в новый год. В пожелании говорилось, что все будет у меня очень хорошо – если ищешь – найдешь, если болеешь – выздоровеешь, если есть любимый – выйдешь замуж, если хочешь ребенка – то родишь, если хочешь переехать – переедешь, и все в таком же духе, просто сказка, а не жизнь в этом году! Тут же продавались маленькие керамические и фарфоровые овечки – символ года, Хидемаса принялся было мне объяснять, что они значат, но я призналась, что восточный календарь также популярен в России, как и у них, и что год Овечки – это мой год, и я знаю, что мне непременно повезет во всем. Он был весьма удивлен и даже немного расстроился, что не смог меня в очередной раз удивить. Хидемаса вообще большой охотник на рассказы. Он любит делиться впечатлениями и знаниями обо всем, что знает и видел. Если бы я говорила по-японски, у него бы, наверно, вообще рот не закрывался, а так приходилось долго подбирать слова, чтобы я все поняла.

Когда мы спускались обратно, заметили дверь на небольшой балкончик. Здесь висел большой гонг, и чтобы в него бить на цепях было большое бревно.

– Хочешь ударить? – спросил Хидемаса.

– А можно?

– Попробуй.

Я, недолго думая, раскачала бревно и что есть мочи ударила в этот самый гонг. Оглушительный звук удара, казалось, разлетелся по всей округе на много километров.

– А теперь бежим! – крикнул Хидемаса, уже рванув с места.

Я, матерясь и хихикая, ринулась за ним. Выбежав, на улицу, мы оглянулись – никто нас не преследовал. Хохоча, мы кое-как перевели дыхание, пофотографировали окрестности и двинулись дальше.

Дальше мы увидели прудик, через него проходил мост к беседке и большому странному дереву, состоящему как бы из множества маленьких ветвей и тоненькие веточки, как волосы, свисали вместе с листвой почти до самой земли, так что можно в них спрятаться. Мне сразу вспомнился мультик про аленький цветочек, где чудище также пряталось в похожих деревьях, чтобы не пугать Настеньку. По аналогии я также стала прятаться от Хидемасы в ветвях и вешать веточки на голову, вместо волос. Потом я увидела, что вокруг очень много интересных птиц. Они сидели на деревьях, плавали в пруду, бегали от детей по кустам. По виду они похожи на уток, только покрупнее, а по характеру – напоминают наших голубей, откормленных, наглых, привыкших к людям и надменных. Заметив одного, примостившегося на заборе, я нацелилась его поймать. Подойдя вплотную, я протянула руки, но, покрякивая, птица неуклюже поторопилась отойти подальше, но не сильно далеко. Я подкралась опять – мне почти удалось схватить ее, но я побоялась оторвать ей хвост, и в руке у меня осталось только перо на память. А недовольная птица предпочла перелететь на воду, где ее точно никакие люди достать не посмеют.