Путешествие на берег Маклая

На палубе одному из туземцев захотелось вновь посмотреть быков; он обратился ко мне, но, забыв название «бик», стал спрашивать о «большой русской свинье». Не поняв его, я отвечал, что никакой свиньи на корвете нет; тогда, чтобы более точно назвать животное, он прибавил, что хочет видеть «большую русскую свинью с зубами на голове». Один из товарищей подсказал ему: «бик», и они все хором затянули: «бик», «бик». Видя, что они достаточно освоились с палубой, я высвободился из петли и предоставил им свободно ходить по ней.

Сегодня же последние мои вещи были привезены из Гарагаси и Ульсон также перевезен на корвет и как больной помещен в лазарет. Перед отъездом Туй просил сказать ему, через сколько месяцев я вернусь в Гарагаси. Даже и теперь, уезжая после 15-месячного пребывания здесь, я не мог сказать «много», так как этого слова я до сих пор не узнал, почему ответил «на-валобе», что значит приблизительно: «со временем».

22 декабря

С самого утра несколько пирог окружило клипер, и мне постоянно докладывали, что «черные» хотят видеть меня или зовут меня. Когда я выходил, туземцы начинали кричать, но шум якоря, который стали поднимать, и несколько оборотов винта разогнали скоро все пироги, и крики «Эме-ме» и «Эа-ба» стали не так ясно доноситься с берега, как с пирог.

Когда клипер стал подвигаться вперед и огибать мысок Габина, раздались удары барума почти одновременно в Горенду и Бонгу; когда же корвет прошел мысок, к этим звукам присоединился барум Гумбу. Отдаляясь, мы еще долго слышали барум. Проходя Били-Били, я мог в бинокль ясно видеть туземцев, которые сидели, стояли и ходили вдоль скалистого берега.

Пройдя архипелаг Довольных людей и порт вел. Кн. Алексея, мы обогнули мыс Круазелль и вошли в пролив между Новой Гвинеей и о. Кар-Кар, который я назвал на моей карте проливом Изумруд.

ЧЕРНОВИК ДНЕВНИКА Н. Н. МИКЛУХО-МАКЛАЯ с 1 по 12 января 1872 года

1 января, понедельник. [42] Ночью был проливной дождь с сильной молнией и громом. Ветер тоже был очень сильный. Множество лиан, подрубленных в сентябре людьми с «Витязя», упало в кустарник возле моего дома. Дождь и ветер продолжались также большую часть дня. Одна из них, т. е. из лиан, около 20 футов длиной и почти 2 дюйма в диаметре, висевшая месяцами над моей хижиной, в конце концов упала с большим шумом, пробила большую дыру в крыше веранды и разбила один из моих термометров.

42

Опубликованный впервые в 1944 г. отрывок из первого, чернового варианта дневника интересен тем, что содержит детали и подробности личного характера, исключенные Н. Н. Миклухо-Маклаем при подготовке дневника к публикации. – Ред.

Это для меня большая потеря, так как он был сконструирован специально для определения температуры воды. (Этот термометр был сделан по инструкциям Иенского профессора Е. Шмидта. Он помещался в стеклянной трубке, сохранявшей некоторое количество воды, так что шарик оставался изолированным и не подвергался действию температуры воздуха.) Теперь у меня осталось только два термометра под верандой, один макс., другой мин. Другие закопаны в землю. Я думал, что в это мое пребывание на Новой Гвинее мне будет достаточно 6 термометров, но в этом я ошибся.

Сегодня не приходил ни один туземец.

Января 2. Ночью упало поперек маленького ручья близ моей хижины очень большое дерево. Ульсон и я должны были проработать целый день, чтобы убрать ветки и освободить ствол, лежавший в воде поперек ручья. Погода изменилась к лучшему.

Январь 3. Туй, возвращаясь с плантации, принес мне очень маленького поросенка, которого загрызла собака. Большой недостаток в свежей животной пище и постоянные просьбы Ульсона о мясе были причиной, почему я принял подарок. За это я дал ему (Тую) немного табаку и две пустые бутылки. Маленькое и очень худое животное заинтересовало меня продольными темно-коричневыми полосами по бокам при светлой груди и брюхе и белых лапах.

Я вскрыл череп и зарисовал верхнюю кору мозга. Взяв голову для дальнейшего исследования, я отдал туловище Ульсону, который сразу принялся чистить его и варить, разделив на две порции, одну на завтрак, другую на обед. Глядя на Ульсона, заботливо приготавливавшего свинью и жадно съевшего львиную долю ее, можно было легко заключить, что люди по природе – животные плотоядные.

Было интересно наблюдать, с каким удовольствием и прожорливостью ел он не только мясо, но и обгладывал кости, не оставляя ни кусочка от хрящей, и даже съел кожу. Он сегодня был менее болтлив, чем обычно, и не стонал и не вздыхал о невзгодах нашей жизни. Да, кусок мяса – важная вещь. Теперь мне не кажется странным, что люди, привыкшие к животной пище, переселясь туда, где они не могли добыть мяса, становились каннибалами.

В течение нескольких дней я просматривал свою коллекцию волос папуасов, но не имел возможности проделать достаточные наблюдения над их распределением по голове и телу туземцев. Считалось установленным, что у папуасской расы волосы растут пучками и что корни их образуют естественные группы.

При первом моем знакомстве с представителями папуасской расы в Новой Ирландии в августе прошлого года я был склонен сомневаться в правильности этого положения, принятого многими выдающимися антропологами, но у меня не было удобного случая произвести решающее окончательное наблюдение благодаря густым вьющимся космам моих соседей. Я мог только наблюдать рост волос на висках и на затылке, но не нашел в нем ничего особенного.

Я хорошо знал, что взрослые очень ценят свои волосы и что поэтому бесполезно просить кого-либо срезать немного волос ближе к корню, но я надеялся, что смогу вызвать расположение одного из мальчиков настолько, чтобы он позволил мне сделать необходимое наблюдение. Лежа после завтрака в покачиваемом ветром гамаке, прислушиваясь к ветру в листве высоких деревьев вокруг и монотонному плеску волн о коралловый риф и думая, как выполнить свои желания, я, видно, заснул, но лишь на короткое время, так как был разбужен звуком голоса, зовущего меня.

Я с неохотой открыл глаза и, взглянув на незваных гостей, сейчас же вскочил. Это был Коле из Бонгу с мальчиком в возрасте около 9 лет, волосы которого были низко подстрижены, как раз так, как мне было нужно.

Я осмотрел его голову с величайшим интересом и вниманием и записал несколько замечаний в записную книжку. Я был так занят осмотром, что двое туземцев встревожились и в особенности потому, что я даже не обратил внимания на кокосовые орехи и сахарный тростник, которые они принесли мне в подарок. Чтобы спастись от того необычного внимания, которое я уделил голове и волосам Сыроя, Коле сказал, что они торопятся и что им еще предстоит долго идти.

Я с удовольствием подарил им вдвое больше, чем обычно, табака и бус. Я дал бы им в 20 раз больше, если бы кто-нибудь из них позволил мне вырезать квадратный дюйм кожи вместе с волосами. Но даже и без этого я удостоверился по коротко остриженным волосам Сыроя, что волосы папуасов растут не пучками или группами, как предполагали до сих пор, но так же, как и у нас самих.

Это наблюдение, которое многим может показаться пустяковым, совершенно разогнало мою сонливость и привело в хорошее расположение духа. Это было сейчас же замечено пришедшими меня навестить туземцами из Горенду.