Путешествие на восток

И, вроде, все сложилось в пользу неизвестного зложелателя кира Энигора. Следы заметены удачно; несмотря на небольшую оплошность, тайну удалось сохранить. Не рассчитано оказалось лишь одно: в Столице жил человек, неплохо знавший Халиса Верзилу и бывший в курсе многих его злоключений после того, как Верзилу освободили от службы в наемном войске Валахада.

Перед Валахадом Верзила провинился тем, что предал интересы его войска: вернул долг человеку, тоже спасшему однажды его жизнь. От предложения ходатайства перед Валахадом Верзила тогда отказался, на государственную службу не пошел, быть может рассудив, что, единожды прославившись как предатель, высоко по служебной лестнице не взберется. Он стал наниматься в охрану торговых караванов, следовавших в Белые Земли, но несколько раз в году обязательно возвращался в Столицу, чтобы хорошо потратить заработок. Лет через десять такой жизни в одном из походов Верзилу серьезно ранили, он отказался от путешествий и устроился вышибалой в кабак. Вероятно, он нашел себе в Столице и другую выгодную работу: убивать на заказ за деньги. Всего лишь вероятно – потому, что до случая с киром Энигором он не давал повода заподозрить себя в двойной жизни. Но к непрофессионалу или новичку в таком щепетильном деле вряд ли обратились бы люди, желающие избавиться от Первого министра государства.

Человеком, знакомым с Верзилой, был сыщик Иль.

Там, где одна случайность сработала преступникам на руку, другая должна была оказаться во вред.

Сыщику Илю снова пора было приниматься за работу, а его всерьез отвлекали другие важные дела. Поэтому расследование и топталось на месте.

Дин мог бы спросить себя: был ли кир Ариксар Волк хоть раз доволен тем, что он, советник Дин, делает. Кажется, никогда. Ни тебе спасибо, ни полслова одобрения. Как будто западню чует. Впрочем, Волк принимал его советы. Уже хорошо.

На доске с «Королевским войском» Дин переставил золотую колесницу на два поля наискосок. Это значило, что Волк уехал в Эгироссу. Принц Ша, кстати, тоже. В том, что принц увидится там со своей возлюбленной, Дин не видел ничего плохого. Другое не нравилось ему: в окружении принца появились какие-то новые люди, личные дела которых оказались Дину недоступны. После смерти кира Энигора секретности в государственных делах прибавилось, и с эти приходилось мириться. Дин прикинул в уме, сколько денег нужно будет потратить на взятки, чтобы преодолеть новый заслон недоверия, и не пришел от расчетов в восторг.

Впрочем, в «Королевском войске» ответный ход остался за армией зеленых. Но отвечать им нужно было не только на поездку Волка. Угроза назрела на другой стороне доски. Первосвященник золотых мешал нефритовым солдатам зеленых перестроиться в боевой порядок.

Пользуясь тем, что познакомился с эргром Инаем, Дин решил проконсультироваться у него на интересующую его тему – о колдовстве.

– Я, конечно, человек несведущий, – обмолвился господин Дин, явившись как-то утром в монастырь Неспящих, где эргр Инай временно гостил. (Разумеется, совершенно случайно они встретились в храме.) – Но, говорят, можно нанести вред кому-либо весьма простым способом: колдовством, воткнув в одежду заговоренную булавку.

Инай сделал знак сопровождавшему его служке отойти подальше, чтоб не подслушивал разговор. Они с Дином бок о бок вышли из громадного монастырского храма и направились к фонтану с целебной водой, который открывали для народа по праздникам.

– Люди часто говорят глупости, господин Дин, – промолвил Инай. – Вы же не верите в то, что у государя волшебный глаз, а оракул Сатуана охраняет пес о двух головах и шести ногах? Весьма наивно с вашей стороны было бы полагать, что, заговорив булавку, вы нанесете кому-то серьезный вред. Все мы в руках Единого, и все свершается по воле Его. Ведовство противоестественно и незаконно. Вам следует раскаяться в подобных мыслях и впредь гнать их от себя как грех.

– Вы неверно меня поняли, эргр Инай. Я не собираюсь творить наговоры, я опасаюсь, что кто-то мог сделать это против меня. Может быть, вы не знаете, но у меня очень болен сын. Можно ли заказать вашему монастырю службу, чтобы оборониться от сглаза и злых наговоров?

– Конечно, можно и даже нужно – целебной силе Тань. Я с радостью помолюсь за вас и вашего сына, если вам так будет спокойнее. Скажите только имена моему келейнику, – эргр показал на топтавшегося в отдалении служку, – он запишет, и, как приедем в Эгироссу, я немедленно отслужу.

Тут господин Дин чрезвычайно умилился духом, упал на колени и ухватил Иная за край платья. Горячо воскликнув: «Благодарю вас, эргр Инай!» – господин советник от переполнявших его чувств, кажется, даже разок стукнулся лбом о брусчатку двора, рассуждая про себя, что давненько ему не приходилось разыгрывать дурака.

Эргр Инай привык к подобным изъявлениям благодарности, и потому совершенно равнодушно отнесся к тому, что в замшевую кисточку на его сапоге Дин незаметно воткнул специально созданную для подобного употребления двуусую булавку. Попав на ткань, дерево или иной нетвердый материал, хитрая булавка становилась совершенно незаметной и впивалась намертво, не поддаваясь выковыриванию ни зубочисткой, ни щеткой, ни иглой, ни кончиком стила. Извлечь ее обратно можно было только человеческой рукой.

Что ни говори эргр Инай, а было у Дина чувство, что двуусая булавка, оставленная в Большом Улье государем – штучка непростая и непустячная. «Посмотрим теперь, кто сильнее, – думал господин Дин, покидая монастырь, – Инай или колдуны, в которых мы не верим. Узнать, бывает ли колдовство на свете, в самом деле было бы любопытно…»

Впрочем, справедливости ради нужно сказать, что, после расставания с господином Дином, эргр Инай ощупал край подола там, где за него хватался советник. Булавок он не нашел и поэтому принял Дина за того, кем тот хотел казаться: за суеверного невежду.

Глава 2

Часть дела Джу вынес за пределы префектуры в обед, когда подобревший от стаканчика вина Аглар разрешил ему ненадолго отлучиться домой. Другую часть он, исхитрившись, снова разместил за голенищами сапог и под одеждой. Джу как раз вернулся на свое место и сел ждать отсутствующих по каким-то причинам старших товарищей, когда порог проходной комнаты переступил сам господин префект, в «свиту» которого где-то позади затесался и Аглар в том числе.

Джу, пока без особого интереса листавший Помогаевы показания по афере с фальшивым золотом, встал и поклонился, придержав за пазухой остаток краденых бумаг.

Господин префект слегка кивнул в ответ.

– Так где вы хотите повесить светильники? – вопросил он интенданта.

Интендант пустился в объяснения. Префект слушал его некоторое время, изображая на лице крайнее внимание к подробностям рационального освещения рабочих мест сотрудников среднего следственного звена. Потом Джу вдруг поймал на себе его задумчивый взгляд.

– А что, господин Аглар, – внезапно прервал свою хозяйственную деятельность префект, – как справляется ваш новый помощник? Какие он делает успехи?

– Он… э-э… он весьма добросовестен, – растерялся Аглар, врасплох застигнутый резкой сменой начальственного внимания.

– Добросовестен? – префект критически приподнял бровь. – Ну что ж… Пусть продолжает в том же духе. Очень мило с его стороны. Быть может, получит за добросовестность награду на Небесах. – Тут господин префект значительно посмотрел на Джу: – Только запомните, господин Джуджелар: добросовестным способен быть любой болван. В них наша префектура недостатка никогда не испытывала. Зато в гениальных мастерах сыска недостаток у нас велик. – Господин префект выдержал паузу и добавил: – Я буду рад, если ваше образование в «Каменных Пристанях» продолжится. Соберите документы и доучитесь хотя бы заочно. Ваше общественное положение и ваши способности позволяют вам это сделать.