Путешествие по чашам весов. Левая чаша 2

Они вместе расставили все на места и, попрощавшись, расстались. Но после этого события мужчины сблизились ещё больше. Галз предложил Озби научиться летать. Капитан с содроганием в душе согласился. Но несколько полетов на «Дефендере» вернули все на свои места. Летчик философски заметил, что у каждого человека есть свои таланты: он никогда не сможет владеть клинком так, как Озби, а тому, видимо, не суждено научиться пилотировать! Полеты на этом закончились, но почти каждый вечер Галз приходил к Озби в каюту, и они разговаривали. Скоро это стало привычкой.

Известие о смерти Озгуша потрясло весь экипаж. Людям казалось, что они потеряли какую-то часть самих себя. Причем свою лучшую часть. Но они пережили эту боль и стали сплоченнее и сильнее. Это было заслугой Озби. Он стал тем капитаном, каким сам мечтал стать. Листок, с которого он начал свою деятельность, больше не был нужен. Обзи только сегодня подумал об этом, когда убирался в столе.

Мужчина еще раз перечитал все, что написал почти год назад, и усмехнулся. В жизни все оказалось намного труднее, чем он распланировал на бумаге. Несколько дней назад на корабль вернулся Тресс. Он был зол и не стал ни с кем говорить. При виде Озби на его лице появилась такая ненависть, что вагкх отказался от идеи что-либо выяснять. Он просто поговорил с Варгом, подтвердил указания Комды и ушел к себе. В последний месяц он придумал себе новую «игру». Мужчина написал числа месяца на бумаге, изобразив что-то наподобие календаря, и каждый вечер зачеркивал прошедший день.

Была глубокая ночь, когда последний посетитель покинул его каюту. Озби достал листок с числами и положил его на стол, снял колпачок маркера и аккуратно перечеркнул сегодняшнее число. Затем поднял руки и потер пальцами виски. Нужно было ложиться спать. Завтрашний день потребует всех его сил. Мужчина расстегнул куртку, снял ее и аккуратно повесил в шкаф. Наклонился, собираясь снять ботинки и вдруг замер. Браслет на его левой руке вспыхнул и засиял синим пламенем. Озби потряс рукой, все еще не веря глазам.

И тут над дверью замигал датчик присутствия. На странно негнущихся ногах мужчина подошел к двери и открыл. На пороге стояла Комда. На ее лице было такое страдание, что Озби не стал ничего спрашивать. Он просто протянул руки. Женщина переступила через порог, сделала один шаг, другой и прижалась к его груди. Обзи думал, что она сейчас расплачется. Но нет. Комда прижималась к нему все сильнее и сильнее, словно пытаясь спрятаться в его объятиях от всего тяжелого и ужасного, что ей пришлось пережить.

Озби осторожно отступал назад, пока не почувствовал, что уперся в диван. Тогда он осторожно сел и потянул женщину за собой. Та забралась к нему на колени, обхватила руками за шею и прижалась к груди. Комда продолжала молчать. Озби тоже не проронил ни слова. Он просто гладил и укачивал ее, как маленького ребенка. Два браслета — синий и оранжевый — светились в сумраке комнаты.

Озби подумал: «Чья воля заставляет эту женщину так страдать? Кто обрекает ее на такие муки? И откуда у нее берутся силы, чтобы все выдержать? Как же тяжело быть Хранителем — защитником и добровольным мучеником Вселенной!»