Путешествие рок-дилетанта. ( часть 1 )

Здесь уже не скажешь, что преобладает какая-то одна краска. Озорство «Девчонки» и «Хороводной» соседствуют с тревожным настроением «Перекрестка», резкостью «Дрянной Игры», а в «Колыбельном Напеве» звучит тот проблеск надежды - серьезной и мужественной, - которой пока не хватает песням Науменко.

Вообще, смотр-конкурс показал, что публика, как ни странно, ждет от музыкантов музыки. Пришли или проходят времена, когда достаточно было громкого звука, подавляющего ритма, истошных воплей, длинных волос и резких движений на сцене. Нынче эти номера вызывают гораздо меньше энтузиазма. Вот почему лишь относительного успеха добились такие старые и популярные группы, как МИФЫ и РОССИЯНЕ. Я не хочу сказать, что их программы плохи, нет, - звучание той и другой групп вполне «на уровне», но все же разнообразия им не хватает. Это было особенно видно в сопоставлении их игры с игрою АКВАРИУМА, СТРАННЫХ ИГР, МАНУФАКТУРЫ.

Последняя группа произвела сенсацию. Родившись фактически за месяц до смотра, она не только сумела попасть в число пятнадцати лучших, но и заняла первое место - к всеобщему и собственному удивлению. Она обошла даже АКВАРИУМ, о котором разговор особый. МАНУФАКТУРА - родственница СТРАННЫХ ИГР и по музыкальному стилю, который носит название «новой волны», и по молодости (средний возраст музыкантов примерно двадцать два года), и по тому, что в МАНУФАКТУРЕ играют двое из СТРАННФХ ИГР - саксофонист Рахов и Александр Кондрашкин на ударных. Однако эти группы далеко не близнецы, у каждой свое лицо. Звучание МАНУФАКТУРЫ прозрачно, в нем, если можно так выразиться, присутствуют акварельные краски. Немалая заслуга в этом Олега Скибы - автора музыки и текстов, клавишника и вокалиста. Чистый юношеский голос Виктора Салтыкова, признанного лучшим вокалистом конкурса, гитара Дмитрия Матковского, поддержанная бас-гитарой Владимира Арбузова, создают впечатление свежести и безыскусственности.

В глубине глубин остаюсь один, выключаю свет и в темноте я рисую дом на окне своем удивляясь этой простоте…

Собственно, это мало похоже на рок-музыку. Скорее, это эстрадная песня хорошего качества. Не удивлюсь, если молодой Олег Скиба, человек несомненно музыкально одаренный, станет впоследствии популярным композитором. В его музыке есть легкость и простота, которые позволяют на это надеяться.

МАНУФАКТУРА выгодно отличалась и в зрелищном отношении. Вся программа была выстроена как музыкальное шоу со сквозным городским, ленинградским мотивом. И даже цитата Гоголя из «Невского проспекта» удачно вписалась в композицию под тем же названием.

Несколько хуже у МАНУФАКТУРЫ, на мой взгляд, обстоят дела с ансамблевым звучанием. Особенно это почувствовалось в записи. Есть некий разнобой, недостаточная сыгранность. Впрочем, когда я думаю, в каких условиях записывают самодеятельные группы свои программы, рука не подымается их упрекать.

О чем говорит успех МАНУФАКТУРЫ? Не только об одаренности музыкантов. Он свидетельствует о поисках гармонии. «Время разбрасывать камни, и время собирать камни». Как мне кажется, рок-музыка, начавшая в разбрасывания старых камней, с разрушения привычного музыкального языка, обратилась теперь к созидательной работе. И для нее, наряду с краеугольными камнями, заложенными основателями этого направления, она использует кирпичи, которые прежде отвергались ею. Наступило наконец время синтеза.

В последнем меня убеждает пример группы, которой я не вижу аналогов среди известных мне профессиональных и непрофессиональных, советских и зарубежных групп. Ее музыкальное своеобразие основано на разнообразии, на смелом, порою дерзком сочетании элементов, изначально далеких друг от друга. Вместе с тем это лишено эклектизма, ибо различные музыкальные начала сплавлены воедино яркой творческой личностью автора музыки и текстов.

Я говорю об АКВАРИУМЕ и Борисе Гребенщикове.

Прослушивая один за другим “Синий Альбом”, “Акустику”, “Треугольник”, “Табу”, “Радио Африка”, удивляешься неожиданности музыки и текстов, артистичности и изяществу, с какими сделана каждая вещь. Просится слово “изысканность”, которое не кажется странным даже при том, что какие-то песни написаны на сленге и в них можно встретить далеко не изысканные выражения. Грубость перестает быть грубостью, она эстетизируется, становится элементом поэтики. “Низкое” интересует автора не само по себе, а как антитеза “высокому”. Причем противоборства не возникает, они включаются в систему на равных правах. Это все равно как иностранец вдруг употребит нелитературное слово, потому что для него оно ничем не хуже других, а значит, в его устах перестает быть ругательством.

Говоря однажды о МАШИНЕ ВРЕМЕНИ, я отмечал, что Андрей Макаревич - по сути лирик, он распахнут перед слушателями, он ищет доверительного общения. Человеческое и художническое “я” у него стремятся к максимальному сближению.

Борис Гребенщиков совсем другой. Он не лирик, он всегда соблюдает дистанцию между собою и слушателем. По его артистическому “я” трудно догадаться, что он за человек. Он не рассказывает о себе, он показывает - себя и других. При том, что в его песнях часто встречается слово “я”, - это “я” принадлежит его амплуа.

Определить это амплуа одним словом трудно. Здесь помогут аналогии. Например, аналогия с Александром Вертинским. Когда я сказал Борису об этой странной ассоциации, он был доволен: Вертинский принадлежит к числу почитаемых им артистов.

Борис Гребенщиков закончил известную в Ленинграде школу № 239 с математическим уклоном, отличающуюся высоким интеллектуальным уровнем учащихся. После окончания факультета прикладной математики Ленинградского университета несколько лет работал по специальности. В университете он и создал свою группу АКВАРИУМ, существующую уже более десяти лет.

Он в совершенстве владеет английским, глубоко знает англоязычную культуру. Изучал он и философию Востока - Индии, древнего Китая. Ну и, конечно, он впитал в себя музыкальную культуру - от классической музыки до новейших течений рока.

Все это позволяет ему свободно владеть материалом. Регтаймы и блюзы, испанские танцы и русские песни, баллады бардов и романсы причудливо переплетаются в его альбомах, каждый раз поворачивая фигуру артиста новой гранью, но не разрушая ее целостности.

Чем больше слушаешь песни Гребенщикова, тем больше хочется их слушать.

Его мягкий сладкозвучный тенор, казалось бы, совершенно не соответствует далеко не идиллическому содержанию песен. Он создает иллюзию покоя, он убаюкивает, тогда как тексты действуют возбуждающе. Неподготовленного слушателя некоторые из них попросту шокируют. Что это - бред? Насмешка? Эпатаж? “Кругом цветет сплошной цурюк”. Мы отказываемся понимать! “Вороны спускаются с гор”. Караул!

А между тем ничего страшного. Во-первых, я уже говорил об англоязычной культуре. Абсурд английской народной поэзии - один из ключей к текстам Гребенщикова. Можно вспомнить и поэзию “обериутов”: раннего Заболоцкого, Олейникова, Введенского, Хармса. Можно вспомнить, наконец, Мандельштама с его напряженно-ассоциативной речью. “Я возьму свое там, где я увижу свое”, - поется в одной из песен Гребенщикова. И он берет, потому что это право художника - брать там, где ему нужно.

Во-вторых, не надо придавать поискам логического смысла преувеличенного значения. Не надо выискивать подтекст там, где его нет. Гребенщиков не занимается составлением ребусов. Его тексты рассчитаны на целостное восприятие. Они скорее создают атмосферу, настроение, чем формулируют мысль.

Конечно, не все они без исключения хороши. Встречаются вкусовые погрешности, иногда веет литературностью, выспренностью. Но мне не хочется об этом говорить, потому что я не занимаюсь холодным анализом. Мне нравится то, что делает Гребенщиков.

Оценить прелесть АКВАРИУМА легче всего можно, прослушивая хорошую магнитную запись в стереонаушниках. Тогда замечательно слышны все инструменты: великолепная гитара Александра Ляпина, бас Александра Титова, ударные Петра Трощенкова, виолончель Всеволода Гаккеля, флейта Андрея Романова, перкуссия Михаила Васильева. И конечно же голос Бориса Гребенщикова, чарующий в подлинном смысле этого слова, то есть обладающий чарами.

Из бесед рок-дилетанта: МИХАИЛ НАУМЕНКО