Путешествие Сократа

– Скажите... казаки... они тоже участвуют в этих погромах?

Алексей не спешил с ответом, и Сергей уже было испугался, что инструктор сам спросит его: «А тебе-то что за дело?» Но вместо этого он тихо сказал:

— Ваш дядя поделился со мной кое-чем из вашей истории, Сергей. И я понимаю, чем вызван этот вопрос. Но раз уж вы спрашиваете напрямую, то и я не стану вилять — да, и среди казаков есть погромщики.

Мы, казаки, глубоко преданы царю и нашей вере, и евреи, которые живут по другим обычаям, для нас все равно что чужаки. Но когда дорожишь своей свободой, не можешь не уважать и чужую, согласны? Так что гонители евреев, те, кто преследует их, как диких зверей, — не казаки, а оголтелые черносотенцы. Для таких что еврей, что татарин — все одно. А казак, Сережа, настоящий казак, он дорожит своей честью. Мы готовы встретиться в честном бою с любым недругом России, а мирных людей, какой бы веры и крови они ни были, мы не трогаем.

Он замолчал, а потом продолжил:

— Другое дело, что и среди казаков, как и в любом народе, есть разные люди. Есть и ничтожества, которые и после боя могут убитого обобрать, да и много чего еще могут... словом, если хотите знать мое мнение, кто и за что сейчас преследует евреев по всей стране, то тут не обошлось без охранки, так и знайте. А то, что сваливают все на казаков, на крестьян... Словом, гордиться тут нечем.

Вскоре после этой беседы с Казаком у Сергея произошел и еще один запомнившийся разговор. В перерыве между уроками он зашел в уборную и, уже выходя, подошел к умывальнику, как тут появился Закольев. Словно бы ненароком толкнув Сергея, он спросил с притворным удивлением:

— Ах, кажется, мы кого-то толкнули? Нижайше просим простить... Да только кто же это мог быть? Ах, так ведь это наш добрейший Сережа!

Сергей оказался застигнут врасплох ерническим тоном Закольева. Он что, и вправду считает его таким уж беззубым добряком? Можно, конечно, пропустить этот укол мимо ушей, сделать вид, что не расслышал, но только не придется ли потом пожалеть о своем малодушии? Так что Сергей пожал плечами и процедил сквозь зубы:

— Добренький, да не всегда, — и поскорей вышел из уборной.

Желания драться с Закольевым у него не было, несмотря на то, что теперь он был куда более уверен в своих силах. Но он подумал: Алексей-Казак не позволил бы никому над собой насмехаться, не позволю и я.

Зато теперь, на каждом занятии по борьбе или рукопашному бою, он стал внимательно изучать Закольева, запоминать недостатки его техники и слабые места.

Но ему даже в голову не приходило, что и Закольев тоже его изучает.

Спустя несколько дней инструктор Орлов собрал кадетов и сообщил им:

— Пришла пора сдавать экзамен, насколько хорошо вы натренированы на выживание. Завтра с рассветом мы выступаем в лес на семь дней. Работать будете парами, старший с младшим.

Далее он распорядился, чтобы старшие кадеты сами выбрали себе в пару младших.

Закольев выбрал Сергея. Фраза — экзамен на выживание — приобрела новый смысл.

.7.

Утром, едва рассвело, инструктор Орлов отдал последнее распоряжение:

— Вы все теоретически освоили стратегию выживания. Практическая сторона экзамена заключается в следующем: вы и ваш напарник отправляетесь к отмеченному на карте удаленному участку леса на семь дней, не поддерживая за это время контакта с остальными. Каждый отряд из двух человек будет работать в паре, чтобы обеспечить себе выживание. А теперь всем — раздеться.

Никто не шелохнулся — кадетам показалось, что они ослышались. Стоял апрель, и хотя снег уже давно растаял, было еще довольно холодно, особенно по утрам.

— Всем раздеться до трусов, — повторил Казак, — и пойдете босиком. Чтобы, как говорится, на собственной шкуре почувствовать, что без сапог солдату никуда. Каждый кадет возьмет с собой штык-нож, каждый отряд — одну лопатку, — он раздал кадетам ножи и лопатки. — Я жду вас здесь, в полдень седьмого дня, бодрыми, сытыми, в добром здравии... и в обновках, как говорится, — в одежде и обувке, которую сами смастерите, собственноручно. Есть вопросы?

Раздеваясь, Сергей то и дело поглядывал на Андрея, который тоже встревоженно смотрел на него — не шутка провести семь дней один на один с Закольевым.

Не успел Сергей раздеться, как ему уже пришлось бегом догонять Закольева, который уже успел взять лопатку и карту и бежал в сторону поросших лесом холмов.

Спустя четыре часа, пройдя вверх по течению лесного Ручья к густой чащобе, они оказались на месте, отмеченном карте. Вернее, Сергею оставалось только поверить Закольеву на слово, что это именно то место, сам Закольев не выказывал ни малейшего желания показать ему карту. Но место это было хорошим — небольшая поляна примерно в пятидесяти шагах от ручья. Раз есть ручей, значит, должна быть и рыба, и, что еще важней, звериные тропы, ведущие к водопою. Под массивным отвесным валуном образовалась пещера — неглубокая, но вполне пригодна, чтобы в ней укрыться для начала. Все остальное они сделают своими руками.

Сергей осмотрел ступни ног, окоченевшие, успевшие покрыться волдырями, и уже собирался заняться поисками подходящего материала, чтобы начать мастерить силки, как тут от Закольева поступил первый приказ: «Разведи для нас костер!» Так что Сергей, набрав сухого мха, щепок и мелких веточек, попробовал добыть огонь, высекая лезвием ножа искры, перебирая для этого один камень за другим в поисках подходящего. Однако усилия эти ни к чему не привели. Но можно было еще добыть огонь трением, и Сергей, приставив, как и полагается, одну палочку к другой, стал усиленно вертеть ее ладонями, подкладывать мох и осторожно дуть. Дело продвигалось не так быстро, как он думал, но вскоре он почувствовал, как его приспособление нагрелось, затем появился легкий дымок, а затем и первые язычки пламени. Несмотря на то что теперь не только ступни, но и ладони у него были покрыты волдырями, он испытал какую-то первобытную радость, когда сложенный в кучу хворост превратился в настоящий костер. Ему и прежде доводилось добывать огонь на уроках выживания, но теперь все было взаправду. Они смогут выжить.

Краем глаза он заметил, что Закольев за это время успел натаскать веток, камней и надергать длинных и тонких корневищ, которые вполне могли сгодиться на силки. Поэтому, подбросив в костер еще валежника, Сергей подсел к Закольеву, чтобы их силки были как можно скорее готовы.

— А ну убери руки, — прикрикнул тот на Сергея. — Это будут мои силки. А ты иди и сам себе сделай.

Вот оно, значит, как у них будет. Сергей даже не стал говорить ему, что «наш костер» он уже развел.

Он быстро пошел в лес за материалами, которые понадобятся для силков. Спустя некоторое время, порядком повозившись, он смастерил и расставил семь ловушек в местах, которые показались ему самыми удачными, по звериным тропам, вверх по течению ручья и против ветра от их лагеря. Он сложил также пару ловушек на рыбу и, кроме того, найдя рощицу с молодыми гибкими деревцами, поставил пару капканов-растяжек. Для более крупного зверя он в одном месте установил западню и еще капкан с падающим бревном. Все эти ловушки он постарался замаскировать так хорошо, как только смог.

К тому времени как он вернулся в лагерь, солнце успело закатиться, и вечер принес с собой порывы холодного северного ветра. Увидев, что их костер вот-вот затухнет, Сергей, дрожа и приплясывая от холода, принялся заново таскать валежник и сухие ветки. Как оказалось, Закольев к тому времени уже успел соорудить нечто вроде берлоги из березовых веток и листьев, одним краем упиравшуюся в отвесный валун, а входом открытую как раз к костру. Места в ней было лишь для одного.

Убедившись, что «их» костер будет гореть всю ночь, Сергей стал собирать ветки и для своего костра. В его свете, когда уже совсем стемнело, был готов и его навес из переплетенного елового лапника подле еще одного гранитного валуна. И как только укрытие было готово, начал моросить дождик. Но Сергей даже обрадовался дождю — значит, эту ночь им, по крайней мере, не придется провести на морозе.