Путешествие стипендиатов (илюстр)
Шрифт:
Восточный остров на картах называется Высокой землей, хотя уровень его ниже западного. Общая площадь двух островов тысяча шестьсот три квадратных километра, а население насчитывает сто тридцать шесть тысяч человек.
Острова разделены рекой, заполненной морской водой, и ширина этой реки колеблется от тридцати до ста двадцати метров; в нее могут заходить суда с осадкой в семь футов. «Стремительный», следовательно, мог воспользоваться этим проходом, наиболее прямым, кстати, только при полной воде [192] , да и то если бы у руля стоял сверхосторожный капитан. Поэтому Гарри Маркел предпочел выйти в открытое море и обойти группу островов с востока. В этом случае переход должен был бы продолжаться
[192]Полная вода — максимальная фаза прилива.
Прежде всего следовало преодолеть цепь островков, разбросанных вокруг залива, где находится сам порт и куда ведет узкий извилистый фарватер.
Прошло уже пять лет с тех пор, когда семья Луи Клодьона покинула Антилы, где в Пуэнт-а-Питре остался лишь брат его матери. Вместе с детьми родители Луи обосновались в Нанте, где господин Клодьон руководил большой фирмой по производству оружия. Поэтому юный Луи сохранил воспоминания о своем родном острове, откуда он уехал лишь в возрасте пятнадцати лет и с которым хотел познакомить своих товарищей.
Приближаясь с востока, «Стремительный» прошел сначала мыс Гранд-Вижи на Большой земле, самой северной из всей группы островов, затем мыс Гро-Кап, потом мыс Анс-о-Лу, наконец, мыс Сен-Маргерит и, наконец, самую юго-восточную оконечность острова, мыс Шато.
Луи Клодьон смог показать друзьям город Ле-Муль на восточном берегу, третий по величине и значению город колонии, насчитывающий десять тысяч жителей. Здесь суда, груженные сахаром, дожидаются попутного ветра, чтобы выйти в море. Порт обеспечивает им надежную защиту от внезапных стремительных приливов, производящих страшные опустошения в этих местах.
Прежде чем вторично обогнуть мыс на юго-востоке острова, пассажиры смогли увидеть другую французскую колонию на Антилах, остров Дезирад [193] , первый на пути судов, следующих из Европы, чей мрачный массив, высотой в двести семьдесят восемь метров, виден издалека.
Оставив остров по правому борту, «Стремительный» вышел на траверз мыса Шато, откуда на юге можно заметить другой остров, Малую землю, входящий в состав группы островов, образующих Гваделупу.
[193]Дезирад — площадь этого острова составляет 20 кв. км; на острове постоянно проживают около 1700 человек.
Но чтобы охватить взором все острова, нужно пройти еще дальше на юг до острова Мари-Галант [194] , площадь которого составляет сто шестьдесят три квадратных километра, а население — четырнадцать тысяч человек, затем посетить главные города острова, Гран-Бур, Сен-Луи, Вье-Фор. Далее на запад, примерно на той же широте, находится небольшой архипелаг Святых [195] , с населением примерно в две тысячи человек и площадью четырнадцать квадратных километров. Архипелаг состоит из семи отдельных островов или островков, самый высокий из которых Шато, высотой в триста шестнадцать метров, известен как самый лучший курорт Антил.
[194]Мари-Галант — остров получил название по одному из кораблей Колумба, подошедшего к острову 3 ноября 1493 года; площадь острова, по современным данным, — 157 кв. км, его населяют 14 тыс. человек.
[195]Архипелаг Святых чаще на отечественных морских картах называется островами Ле-Сент.
С административной точки зрения, Гваделупа делится на три округа. Они включают часть острова Сен-Мартен, примыкающую к голландским
владениям, остров Сен-Бартельми, уступленный Швецией Франции, архипелаг Святых, входящий в округ Бас-Тер, главный город одноименного острова, остров Дезирад, входящий в состав округа Пуэнт-а-Питр, и, наконец, Мари-Галант, главный остров третьего округа.Этот колониальный департамент представлен в генеральном совете тридцатью шестью советниками, а в парламенте — сенатором и двумя депутатами. Экспорт Гваделупы составляет пятьдесят миллионов франков, импорт — тридцать семь миллионов, вся торговля ведется в основном с Францией.
Что касается местного бюджета, — пять миллионов франков, — то он формируется из налогов на право вывоза колониальных товаров и потребление спиртных напитков.
Дядя Луи Клодьона, брат его матери, господин Анри Баррон, был одним из самых богатых и влиятельных плантаторов Гваделупы. Он жил в Пуэнт-а-Питре и владел обширными земельными наделами в окрестностях города. Его состояние, житейская сметка, общительный характер, очень располагающий к себе внешний вид, забавная манера общения и неизменно хорошее расположение духа привлекали к нему людей и создавали друзей повсюду, где он появлялся. Сорокашестилетний холостяк, спортсмен, любитель поохотиться, хорошо поесть, он верхом объезжал свои обширные плантации и был настоящим сельским джентльменом, если это определение применимо к одному из колонистов с Антил. Это был тип американского дядюшки, денежного мешка, чудака, на которого могли рассчитывать его племянники и племянницы.
Можно представить себе, с какой радостью и даже нешуточным волнением он сжал Луи Клодьона в объятиях, едва борт «Стремительного» коснулся причала.
— Добро пожаловать, дорогой Луи, — воскликнул он. — Какое счастье увидеть тебя после пятилетней разлуки!… Если я и не изменился так, как ты, то все-таки я не стал стариком, а вот ты превратился в достойнейшего молодого человека, честное слово!…
— Дядюшка, — закричал Луи Клодьон, обнимая его, — да вы ничуть не изменились!
— Вот и отлично! — улыбнулся господин Баррон, поворачиваясь к пассажирам, столпившимся на палубе. — Добро пожаловать, юные друзья моего племянника, и будьте уверены, наша колония чрезвычайно рада принимать лауреатов Антильской школы!
Вслед за тем добряк пожал все протянутые ему руки и, обернувшись к Луи, осведомился:
— Отец, мать, дети, как там они… в Нанте?…
— Все в добром здравии, дядюшка, хотя об их делах надо спрашивать вас…
— И правда, только позавчера я получил письмо от сестры… Семейство в полном порядке!… Да, меня просят принять тебя получше!… Вот уж действительно совет, достойный моей дорогой сестрицы!… Будущей зимой поеду их навестить, ее и всех домочадцев…
— О! Как мы будем рады, дядюшка, к тому времени я уже окончу школу и буду дома…
— Если, конечно, тебя не будет рядом со мной, чтобы скрасить мое существование!… На этот счет я кое-что уже придумал… Ладно, там видно будет!
В этот момент вперед выступил мистер Паттерсон, церемонно поклонился господину Баррону и произнес:
— Позвольте, месье, представить вам моих дорогих подопечных…
— Ба! — воскликнул плантатор. — Да ведь это, должно быть, мистер Паттерсон… Как дела, мистер Паттерсон?…
— Хорошо, насколько возможно после ужасного раскачивания во все стороны…
— Я вас прекрасно знаю, — прервал его господин Баррон, — как и всех учеников Антильской школы, духовником которой вы и состоите.
— Извините, господин Баррон, экономом…
— Какая разница, духовником, экономом! — прервал его плантатор, разражаясь смехом. — Один ведет счет на этом свете, другой — на том!… Лишь бы счет был в порядке!…
Не переставая говорить, господин Баррон переходил от одного к другому и, дойдя наконец до мистера Горация Паттерсона, сжал ему руку с такой силой, что, будь тот действительно духовником, бедняга пару дней наверняка не смог бы благословлять учащихся Антильской школы!